Несмотря на то, что мировой спрос на уголь, согласно прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), существенно сократится к 2040 году, Россия намерена наращивать угольную добычу и расширять ее площади. В частности, за счет полуострова Таймыр. Эти планы вызывают тревогу у экологов — работы по добыче на полуострове несут в себе огромные риски для природы и коренных жителей. Кто является конечным выгодоприобретателем наращивания добычи, выясняла DW.
Чем добыча угля опасна для коренных народов и природы
Немецкое Общество по защите прав малых народов (GfbV) обратилось в январе с письмом к Российской Федерации, в котором заявило о том, что добыча угля на Таймыре губительна для его экологии и местных жителей. «На Таймыре столетиями живут представители таких коренных народностей, как нганасаны, долганы, эвенки и ненцы. Основные их занятия — оленеводство и охота. Строительство новых дорог, поселений, шахт, порта подвергает их острой опасности», — говорится в письме.
Поводом для беспокойства общества стали сообщения о том, что в конце 2020 года российская правительственная комиссия утвердила проект освоения каменноугольного Сырадасайского месторождения на Таймыре. Освоение предполагает строительство Западно-Таймырского промышленного кластера по производству угольных концентратов из коксующихся углей. Проект будет включать угольный разрез, обогатительную фабрику глубокой переработки, вахтовый поселок и морской угольный терминал «Енисей». Добыча на участке может начаться уже в 2021 году.
Права коренных народов Сибири нередко игнорируются российскими властями
В российском отделении Greenpeace разделяют опасения немецких коллег. «С точки зрения разрушения ландшафта добыча угля даже более вредоносна, чем добыча нефти. Пути миграции животных нарушаются и не восстанавливаются. Остаются лунные ландшафты на больших площадях», — заявил DW руководитель программы по особо охраняемым природным территориям отделения Greenpeace Россия Михаил Крейндлин.
Границы охранной зоны перенесены в угоду добыче
По его словам, беспокойство вызывает не только новый проект, но и уже реализуемые. В частности, работы, которые не первый год ведутся структурами компании «ВостокУголь» на Малолемберовском месторождении. «Этот участок попадал в охранную зону кластера «Бухты Медуза» в Большом Арктическом заповеднике. Это крайне ценная территория. Там расположена международная орнитологическая станция «Виллем Баренц». Но это не помешало начать геологоразведку и даже добычу угля. А на мысе Чайка, который тоже входит в охранную зону, началось строительство порта и угольного терминала», — рассказал Крейндлин.
Экологи привлекали внимание Минприроды и Генпрокуратуры к проблеме, однако дело завершилось тем, что в 2019 году власти изменили границы охранной зоны и сократили ее площадь. «Теперь Лемберовский участок и порт не входят в нее, — говорит эколог. — Соответственно, никакого запрета на строительство там нет. Работы легализованы. Мы же понимаем, что ценность работы всего заповедника может быть утрачена».
Все дороги ведут в кипрские офшоры
Ресурсы Таймыра колоссальны и оцениваются в 5,52 млрд тонн угля. Всего на полуострове расположены три угольных бассейна — Тунгусский, Таймырский и Ленский. Самое крупное месторождение — Сырадасайское (Таймырский бассейн). Его прогнозные ресурсы достигают 3,9 млрд тонн. В планах недропользователя начать добычу в 2021 году и довести ее до 5 млн тонн в год с возможностью расширения до 10 млн тонн.
Владельцем лицензии (до конца 2033 года) является общество с ограниченной ответственностью «Северная звезда», входящее в корпорацию AEON миллиардера Романа Троценко (через управляющую компанию и кипрский офшор «Инпатениксо холдинг Лтд»). Объем финансирования проекта составит более 45 миллиардов рублей до 2024 года. При этом «Северная звезда» заручилась поддержкой государства и сможет рассчитывать на безвозвратную субсидию из бюджета в размере до 20 процентов своих вложений.
Всего, по данным, представленным DW в Минприроды РФ, по состоянию на 1 января 2021 года на Таймыре действовали 52 лицензии на право пользования недрами. Безоговорочным лидером по числу имеющихся лицензий является компания «ВостокУголь». Согласно сводному госреестру участков недр и лицензий, более десятка компаний, аффилированных с «ВостокУголь», владеют лицензиями (около 40 — Ред.), позволяющими проводить геологическое изучение, поиски и оценку участков. Две из них — на Малолемберовское и Нижнелемберовские месторождения — разрешают вести добычу. В 2020 году она составила 1,5 млн тонн.
Россия наращивает угольную добычу и расширяет площади месторождений в Сибири
Согласно сообщению на сайте компании, всего «в рамках исполнения майского указа президента России об увеличении грузопотока по Северному морскому пути (СМП) до 80 млн тонн к 2024 году «ВостокУголь» планирует обеспечить добычу и транспортировку по СМП в 2024 году до 20 млн тонн угля». «Получается, что добыча будет наращиваться для того, чтобы загрузить Севморпуть. Это странная логика — транспортный путь нужен, чтобы возить грузы, а не наоборот. Кроме распила, ничего в голову не приходит», — прокомментировал это сообщение Михаил Крейндлин.
Формально лицензии на Малолемберовское и Нижнелемберовское месторождения, а также Лемберовскую площадь принадлежат «ВУ-Диксон», учредителями которого, согласно Единому госреестру юридических лиц, являются кипрский офшор «Ардимио Трейдинг Лимитед» (75%) и бизнесмен Александр Исаев (25%).
Владелец AEON получит все?
Примечательно, что изначально лицензия на Малолемберовское месторождение была выдана «Арктической горной компании» (АГК, также аффилирована с «ВостокУголь»), однако в 2017 году в ходе внеплановой проверки Росприроднадзор установил, что недропользователь нарушает условия лицензии и ведет добычу, хотя что разрешена была только геологоразведка. Компания была оштрафована, а действие лицензии приостановлено. Затем она дважды переоформлялась и в 2019 году оказалась у «ВУ-Диксон».
Конечными владельцами «ВостокУголь» до весны 2020 года являлись предприниматели Дмитрий Босов и Александр Исаев. В апреле Исаев был обвинен в хищениях и уволен, а его доля в два этапа перешла к самой компании «ВостокУголь». В мае 2020 года Дмитрий Босов покончил с собой. Владельцами «ВостокУголь» стали его наследники. Уже летом Роман Троценко объявил о том, что покупает долю Босовых в «Арктической горной компании». Осенью он подтвердил свои планы по интеграции АГК в корпорацию AEON. Зачем предпринимателю понадобилась компания, лишенная лицензии, пока остается неясным. В пресс-службах AEON и компании «ВостокУголь» на вопросы DW не ответили.
Независимый эксперт в области промышленности Леонид Хазанов предполагает, что АГК, вероятно, фактически выполняла функции подрядчика по отношению к «ВУ-Диксон», то есть юридически добычу вел «ВУ-Диксон», фактически же этим занималась АГК. «Приобретая АГК, Роман Троценко получает ее основные и оборотные фонды. В 2019 году у АГК стоимость основных средств превысила 900 млн рублей. Столь высокая их величина может быть связана с наличием у нее каких-либо сооружений и техники», — заявил он DW. Впрочем, нельзя исключать того, что вслед за АГК Троценко приобретет и другие активы «ВостокУголь».
Права коренных народов Сибири игнорируются
В Минприроды заверили DW в том, что проверки соблюдения природоохранного законодательства проводятся на Таймыре регулярно: «Проверки осуществляются Росприроднадзором согласно утвержденному плану (графики проверок можно посмотреть на сайте прокуратуры, внеплановые проверки осуществляются только после согласования с ней)». Однако, как говорит Михаил Крейндлин, их прозрачность вызывает вопросы.
Добыча угля в Сибири ведется без учета интересов коренных народов
К плановым проверкам недропользователь всегда бывает готов. Внеплановые проводятся, когда служба получает определенный сигнал, например, жалобу, однако и в этом случае проверяющим чиновникам оказывается затруднительно попасть на объект без помощи самой компании. «Эффективности проверке это не добавляет. Так что это в большой степени политический вопрос — если есть указание «давить» какого-либо предпринимателя, способы находятся», — говорит он. Сами экологи также не имеют доступа на объекты и могут проводить мониторинг лишь при помощи дистанционных методов — космических снимков.
«Коренные народы Сибири являются жертвами систематического разграбления своей среды обитания в угоду наращивания торгового баланса России и обогащения лояльных Путину олигархов», — приводятся в письме GfbV слова ее представителя Ивонны Бангерт (Yvonne Bangert).
В российском Greenpeace сомневаются в том, что внимание международных организаций к проблеме будет учтено российской стороной. «В России вообще довольно плохо с правами коренных народов. Центр содействия правам коренных народов признан иностранным агентом. Периодически к его сотрудникам применяются репрессии, особенно когда они пытаются обращать внимание на проблему на международном уровне. Декларация ООН по правам коренных народов в России не поддержана. Соответствующая Конвенция Россией тоже не ратифицирована», — заключил Крейндлин.