О стратегии развития компаний, входящих в холдинг, перспективных направлениях инвестирования и выходе активов на IPO рассказал в программе «Мнение» Владимир Евтушенков, председатель совета директоров АФК «Система».
— Владимир Петрович, для российского бизнеса в последние годы стало очевидным, как геополитика влияет на инвестиционный, на бизнес-климат, на возможности развиваться. Скажите, следите ли вы за последними новостями и как на них реагируете?
— Естественно, за новостями я слежу. Было бы странно, если бы я не следил за ними. Естественно, какой-то информацией владею. Может быть, неполную картинку имею, потому что есть, как говорят, подводная часть айсберга всегда. Поэтому я в курсе всех тех событий, которые происходят. Да, для бизнеса это не очень здорово. Совершенно ясно. Но это не значит, что нужно, так сказать, остановиться в движении и сесть, сложа руки на коленях. Понимаете, я отношусь к категории оптимистов. И верю, что разум, как правило, всегда восторжествует. И на протяжении жизни мы много видели всяких ситуаций: и тучи сгущались не раз уже и над страной, и над общей обстановкой, и над бизнесом, и надо мной непосредственно. В конечном итоге всегда провидение помогало. И ситуация каким-то образом стабилизировалась, рассасывалась, тучи расходились. То есть не бывает только черных полос. Сегодня для бизнеса не самая лучшая ситуация. Аппетиты российского бизнеса значительно поумерились.
Поумерились как в качестве размера сделок, объема сделок, так и самих сделок. И это, к сожалению, непреложная истина. Тем не менее мы точно не останавливаемся в нашем движении. Мы нацелены на движение вперед. Мы нацелены на созидание. Просто количество сил, которые на это приходится тратить, нужно удесятерить. И то, что раньше было легче, легче структурировать сделки какие-то, легче формировать денежный пул, денежный ресурс, сегодня все это значительно труднее. И мы видим, как для бизнеса наступили не очень хорошие времена. Но человек — такое существо, что привыкает жить в любых условиях.
— Если говорить о денежно-кредитной политике, которую сегодня проводит российское правительство и Центробанк, эта политика помогает или мешает бизнесу? Политика, направленная на сдувание спроса, на снижение инфляции. И за этим ожидаются инвестиции.
— Видите ли, в чем дело. Трудно их упрекать. В то время, когда мы имеем сильнейшие ограничения по доступу на финансовые рынки, когда мы имеем сжатие бизнеса и экономики России в целом, я считаю, что и Центробанк, и правительство делают то, что они могут делать. И самое главное, что нет таких, будем говорить грубо, сумасшедших ляпов, шагов, абсолютно неправильных. То есть политика достаточно сдержанная. И в той ситуации, в которой мы есть, она, наверное, правильная.
— России в последние два дня снова серьезно угрожают. Сейчас эти санкции могут последовать со стороны американских властей, со стороны европейских властей. У вас есть уже понимание какого-то антикризисного плана? Может быть, снова последуют угрозы об отключении SWIFT и так далее?
— Да нет. Понимаете, ситуация в чем. Самое страшное было — санкции те, которые были объявлены первый раз. Это был шок, это было тяжело (секторальные, объявленные в 14-м году, – прим. ред). Было непонятно, как дальше жить, и так далее, и так далее. Сегодня любые санкции, за исключением военных действий, будут обществом восприняты более спокойно. Менее эмоционально. По той простой причине, что мозг уже приспособился жить в условиях санкций. Мы все это всё понимаем. И поэтому даже если они будут — хотя я, честно говоря, не особо уверен, что они будут, потому что они не несут в себе большой смысловой нагрузки, — не будет такого шокирующего восприятия, как было, когда были объявлены санкции первоначально. Потому что мы, честно говоря, в условиях санкций жили, только когда образовалась молодая советская республика. Конечно, никто этого не помнит. И нам всем был шок. Сегодня уже как бы приспособились.
— Вы, приспособившись, сосредоточили свои инвестиции внутри России и даже нашли несколько отраслей, которые могут стать драйверами роста. Как вы оцениваете сейчас выбранную тактику эффективности?
— Я считаю, что это правильно по одной простой причине. Правильно почему? Потому что практика — критерий истинности. И мы на практике видим, что те шаги, которые мы сделали, они правильные, потому что они несут прибыль, они несут заинтересованность банковского сектора, финансирование этих направлений. И не только банковского сектора российского, но и иностранного. Что само по себе здорово. Значит, мы идем правильным путем. И, конечно, наш диапазон расширился, как говорят, от сельского хозяйства до высоких технологий. Тоже у нас такого раньше не было. Но мы понимаем, что есть целый ряд секторов, которые еще не консолидированы, которые еще не пережили бурной точки роста. Именно на эти направления и нацеливаемся. Правильно это или неправильно, будущее покажет.
— Из всех ваших активов что сегодня является локомотивом работы по итогам года?
— Принципиально, конечно, сдвигается тренд. Если у нас раньше локомотивом была МТС, то сегодня телекомы вышли на свое насыщение, это перестало быть драйвером роста. И просто стало обычным бизнесом и с постоянно снижающейся маржинальностью и капитализацией. И все остальные активы, которые у нас есть, демонстрируют в пределах своих возможностей значительный рост, по 30-40% к EBITDA… или к прибыли, или к объему. Это и «Детский мир», это и серия Segezha Group, и аграрный сектор, и высокие технологии. Поэтому то, что инвесторы вообще не видели на радаре, когда рассматривали систему, мы на радаре видели только две компании – «Башнефть» да МТС. То сегодня у них на радаре появились совсем другие наши компании, за которыми они пристально смотрят, на которые они рассматривают вопросы покупки, уже вхождения непосредственно в капитал.
— Аграрные активы, когда они выйдут на проектную мощность? Потому что это все-таки инвестиции с несколько отложенным возвратом.
— Естественно. Мы считаем, что, если сохранится такая среда, поощрение российского аграрного сектора, как сегодня, если не будет никаких катаклизмов, то через два года это будет одна из лучших компаний. На профильный холдинг работающие, кстати. Практически во всех направлениях аграрного сектора, что само по себе очень здорово, потому что мы продемонстрируем тогда, что мы сумели за короткий промежуток времени, 4-5 лет, создать абсолютно новое направление. Причем с высокой капитализацией и с высокой EBITDA, с хорошими оборотами.
— Возможности привлечения финансовых ресурсов в разные компании, в разные сектора, рассматриваете ли вы варианты IPO, может быть, для других компаний?
— Да, конечно. При любом развитии событий мы рассматриваем варианты IPO. И как российского IPO, так и IPO в Лондоне. И не по той простой причине даже, что только привлечение финансовых ресурсов. IPO – это позволяет поставить галочку, что вы создали:
а) успешную компанию, раз ею заинтересованы инвесторы,
б) компанию, работающую по определенным жестким правилам, диктуемым биржей, и с точки зрения корпоративных процедур, и с точки зрения отчетности. Которая может жить самостоятельной жизнью. И компания, которой не нужно повседневное, пристальное руководство и вмешательство в ее оперативную деятельность.
А когда много направлений, как у нас в холдинге, нам нужно, чтобы как можно быстрее мы структурировали, оконтурили компанию, добавили ей жиру и мускулов. И как можно меньше уже дальше вмешивались в ее оперативную, операционную деятельность.
Собственно, что мы и сделали с МТС, что мы сделали с рядом других наших компаний. Поэтому мы точно сделаем, предположим, в марте следующего года IPO «Детскому миру». И мы точно так же оставим их спокойно развиваться, следя только за показателями эффективности, и не больше. То есть наша задача — сделать бизнес самостоятельным и не мешать ему. И переключать свое внимание на другие точки роста.
— «Детский мир» – российское IPO или в Лондоне вариант вы тоже рассматриваете?
— Мы рассматриваем сейчас разные варианты. Окончательного решения еще нет. Не исключено, что это будет российское IPO, что тоже само по себе хорошо. Но также не исключено, что это будет IPO в Лондоне. Сейчас у нас еще есть время. Поэтому мы ведем интенсивно подготовку. И в следующем году примем окончательное решение.
— Другие кандидаты у компании есть?
— Другие кандидаты. Следующая будет или Segezha Group, или аграрная компания, или медицинская компания. Это сейчас зависит от степени готовности. IPO не самоцель. IPO нужно делать тогда, когда ты сумел уже сделать компанию, живущую по законам IPO, но еще не сделавшую IPO. У нас, к сожалению, еще остальные компании не дозрели до такого понимания. Это связано и с менеджментом, и с корпоративными процедурами, и с ростом компаний, и с показателями. То есть целый ряд вещей. Но мы над этим упорно работаем.
— При выходе на западные биржи оказывает какое-то влияние геополитическая ситуация?
— Конечно, как может не оказывать. Это же естественно.
— Еще одно направление, за которым с интересом наблюдают эксперты, поскольку вы его выбираете, — это направление интернет-экономики, высокотехнологичных компаний. В частности, приобретение вашим венчурным фондом разработчика российских компьютерных, российского разработчика компьютерных игр. Что это за направление, почему выбрали и какие ожидания?
— Действительно, у нас венчурный фонд Sistema Venture Capital есть, который изучает все, что создается в области высоких технологий, интернета. Мы приобретаем не только компьютерные игры. Например, мы приобрели существенный пакет Vizion Laps Company, которая разрабатывает системы по распознаванию лиц, очень востребованный продукт для банков, который считается сейчас одной из лучших из трех мировых компаний с точки зрения технологий в этом вопросе.
Целый ряд других компаний мы рассматриваем. Это развитие OZON, тоже фонд приобрел. Это интернет-торговля. То есть такая многопрофильная вещь. Но за короткий промежуток времени, хотя объем фонда сегодня еще и не такой большой, по нашим меркам, всего 10 миллиардов рублей. И мы собираемся следующий раунд финансирования сделать только в следующем году. Но уже сегодня это один из таких ярких фондов на постсоветском пространстве.
— Потенциал рынка как вы оцениваете? На сегодняшний день интернет-экономика в России – это чуть больше 2% от ВВП. 16% экономики уже интернет-зависимы. Рост ожидается большой.
— Пока никак. Пока все живем на ожиданиях. Потому что слишком много вопросов, на которые нет ответов. Это и данные регуляторных вопросов, это геополитическая ситуация. Потому что не может быть интернет-рынок в одной, даже такой большой стране, как Россия. Это глобальная сеть. И смысл в том, что любые компании здесь должны рассматриваться в глобальном смысле, а не в смысле границ одной экономики. Поэтому есть много проблем. Но также есть много и ожиданий. Кто прав? Те, кто вкладывают сегодня в эту экономику, или те, кто осторожничают и пока чего-то выжидают? Покажет только будущее. Сейчас трудно сказать.
— Когда вы сказали о геополитическом влиянии на интернет-экономику, вы ожидаете здесь каких-то новостей не очень приятных? Регулирование интернета, кибербезопасность или еще что-то может произойти?
— Вы понимаете, все может быть. Слишком сильное и огромное внимание к этому вопросу привлечено не только со стороны бизнеса сейчас, но и со стороны политиков, со стороны регуляторики между странами и прочее. Это ничего хорошего не бывает. Знаете, как говорят, деньги любят тишину. А когда много на эту тему разговоров, рассуждений, дискуссий, как правило, это потом выливается в что-то уже законодательно ограничивающее развитие бизнеса. Не хочется в это верить, но все может быть.
— Но, тем не менее, вы имеете российского разработчика игр, эти игры специализируются на образовании, на образовательных играх. Это имело значение для вас?
— Конечно. Дело в том, что у нас есть еще другое высокотехнологичное подразделение – это группа «Кронштадт», которая занимается беспилотным направлением, огромное направление – это тренажерное. Они одни из самых сильных в стране. И поставляют тренажеры не только внутри страны, но и по всему миру. Например, тренажеры для «Боинга» делаем и тому подобное.
Сочетание вот этих вещей, потому что тренажер – это тоже обучение, оно усиливает наши позиции на этом рынке, позволяя охватить обучение. Ведь не секрет, что сегодня многие катастрофы, ошибки связаны только с человеческим фактором. Человеческий фактор связан с плохим обучением или с плохими методиками и так далее. Поэтому это все одно дополняет другое. То есть не то, что мы врываемся в какой-то новый рынок, в котором мы ничего не понимаем. А вот это приобретение дополняет то, что мы уже много лет работаем в тренажерной тематике. Но если раньше тренажерная тематика была для кораблей, самолетов и так далее, то сейчас она расширилась. Она может идти для школ, для пожарников, для кого угодно, что само по себе важно.
— Какой развивается ваш интерес к гостиничному бизнесу. Вы намерены открыть новые проекты?
— Мы как-то исторически имели несколько гостиниц. И сейчас у меня тоже появилась такая идея, чтобы резко нарастить количество и собственных гостиниц, и тех, которые мы берем в управление. Вырастить команду, которая способна этим делом управлять. И, может быть, тоже сделать IPO, потому что это, хотя и низкомаржинальный бизнес, но он такой, знаете, вечный. И этим занимаются все. Пока вот мы идем по такому пути.
— Вы планируете объединить все гостиницы, которые купите, в одну компанию Holiday Inn и региональные гостиничные фонды?
— Сама по себе каждая гостиница ничего не стоит. Вернее, стоит, но ровно столько, сколько она стоит. Весь смысл в сети. Сеть, стоить может только сеть. Вы сами понимаете, что ресторан McDonald’s сам по себе не стоит ничего, копейки. Ну, относительно копейки. Но когда они объединены в глобальную сеть по всему миру, это десятки миллиардов.
— А ставку делаете на российских туристов, на внутреннего туриста или то, что к нам будут ехать в страну?
— Сейчас мы делаем ставку на то, что соответствует нашим критериям, критериям по покупке. Если мы встречаем наши гостиницы, которые можно купить, за рубежом и они соответствуют нашим критериям, мы покупаем там. Если мы встречаем здесь, в России, значит, мы покупаем здесь. Потому что это очень прозрачный бизнес. Определяется стоимостью номера в среднем, локацией и тем, что создаешь. Поэтому сейчас нет такого, что мы только локализованы на российском рынке или мы только локализованы на рынке Италии. Нет. Мы локализованы на создании сети.
— Последний вопрос. Какой вы видите компанию через 10 лет, как это определяется и отражается в стратегии развития?
— Я вам скажу. Здесь я только одного хочу: чтобы она существовала через 10 лет. Какой она будет, непринципиально. Но хотелось бы, чтобы она существовала через 10 лет. Потому что мы видели на протяжении даже короткой бизнес-истории страны такое количество ярких звезд, которые уходили в небытие. Моя главная мечта и забота, чтобы это все жило спокойно, без меня и прочее. Какие размеры, какие объемы, какие направления — жизнь сама подскажет. Это непринципиально. Главный вопрос, чтобы компания жила в России.
Источник: vestifinance.ru