Исследование блокады Ленинграда — важная часть стартовавшего в октябре 2020 года совместного научного проекта Университета Гамбурга, Гамбургского военного университета имени Гельмута Шмидта (Helmut Schmidt) и Института истории немецких евреев. Его цель — оценить роль фактора времени в вооруженных конфликтах разных эпох.
Изучая дневники блокадников, документы Ставки и командования Ленинградским фронтом, а также военные архивы и полевые письма солдат вермахта и Красной армии, немецкие историки хотят понять, каким было ощущение времени у участников этого драматического события Второй мировой войны и как противоборствующие стороны пытались заставить время работать на себя.
В преддверии 80-й годовщины начала блокады Ленинграда DW поговорила с руководителем проекта — профессором истории Университета Гамбурга Бирте Кундрус (Birthe Kundrus) о том, почему Гитлер (Adolf Hitler) не торопился брать город, а Сталин так поздно начал снабжать его продовольствием, а также о том, нуждается ли в защите историческая правда.
DW: Профессор Кундрус, почему категория времени так важна при изучении войн и других проявлений насилия?
Профессор истории Бирте Кундрус
Бирте Кундрус: Цель нашего проекта — изучить, какую роль играло время при проявлении насилия в разные исторические эпохи: значение этой категории, опыт взаимодействия с ней, планирование событий в период войн, погромов и осады городов. Причем мы принимаем во внимание как перспективы применяющих насилие, так и перспективы жертв. Занимаясь подобной научной работой, понимаешь, что не все вещи, кажущиеся новыми, являются таковыми на самом деле.
Взять хотя бы ситуацию в Афганистане. Сейчас все говорят о том, как быстро талибы захватили там власть и как была удивлена мировая общественность. Фактор времени играл важную роль и во время эвакуации мирного населения в аэропорту Кабула. Пользуясь исторической терминологией, можно сказать, что талибы совершили блицкриг. Эту же стратегию выбрал Гитлер, пытаясь захватить Советский Союз.
В обоих случаях сработал эффект неожиданности. А в такой ситуации фактор времени становится еще более ощутимым: оно давит, заставляя принимать решения как можно скорее.
— В ходе блокады время всегда работает на одних и против других. Справедливо ли это утверждение по отношению к ситуации в Ленинграде?
— Важно отметить, что изначальный план Гитлера был «сравнять город с землей», то есть — завоевать и уничтожить. Стратегия блицкрига предусматривала, что эта цель должна была быть достигнута как можно быстрее — еще осенью 1941 года. Однако вскоре планы вермахта поменялись, и целью нападения стала Москва. В итоге гитлеровские войска, которые уже не сомневались в своей победе, были вынуждены остановиться у Ленинграда и занять выжидательную позицию. Для немецких солдат это было непривычно, и главное — они не понимали: чего мы, собственно, хотим добиться?
В 1941 году вопрос о том, нужно ли брать город, оставался открытым. Не ясно было также, что будет с его населением. Как говорили тогда некоторые офицеры вермахта: нельзя же просто расстрелять два миллиона человек, если они попытаются покинуть город?! В итоге было принято решение перейти к позиционной войне и вместе с финнами замкнуть блокадное кольцо. Одним из следствий этого решения и стала голодная зима 1941-1942 годов.
— Действительно ли Гитлер не собирался брать Ленинград?
— Он не собирался этого делать с самого начала, если под выражением «взять город» понимать ситуацию, когда все население попадает в плен. Это никогда не входило в планы Гитлера. Планы в отношении Ленинграда не были продуманы до конца, но было ясно, что вермахт не собирается кормить два миллиона оставшихся там людей. Ресурсы Советского Союза, в том числе злаки в Украине и другое продовольствие, должны были стать резервом для вермахта, немецких солдат и населения Германии.
— В России распространено мнение, что взять Ленинград Гитлеру помешал, прежде всего, героизм его жителей.
— И это правда. Тот факт, что население Ленинграда продержалось в условиях неимоверных лишений, — заслуга как жителей, так и руководства города. Страшно представить, что было бы, если бы люди сказали: хорошо, мы сдаем город и сами сдаемся… Точное число жертв блокады мы не знаем, это от 600 до 900 тысяч человек, погибших не только от голода, но и при артиллерийских обстрелах, которые вермахт регулярно проводил, чтобы напомнить о себе. Ошибочно было бы считать, что немцы на протяжении трех лет предпринимали попытки взять город. Это было не так.
Ленинград после артиллерийского обстрела, 1941 год
— Российский публицист, автор книг о войне Марк Солонин утверждает, что у Сталина была возможность организовать снабжение города продуктами по Ладоге гораздо раньше, чем это в итоге произошло. Солонин даже пишет, что Сталин якобы хотел, чтобы немецкие войска взяли город и увязли там, отложив наступление на Москву. Российские историки пишут о Солонине как о ревизионисте, подтасовывающем факты. А как бы вы оценили его тезисы?
— 10 — 15 лет назад в Германии был всплеск интереса к блокаде Ленинграда, однако с тех пор в этой области мало что происходило. Российские и советские историки уделяли этой теме гораздо больше внимания. Что касается военной подоплеки, то тут важно понимать, у кого есть доступ к архивам. Российские архивы после распада СССР были открыты, однако вот уже на протяжении 20 лет доступ к ним для иностранных историков затруднен, поэтому сделать однозначные выводы сложно. Что известно наверняка, так это то, что Сталин долгое время относительно мало заботился о Ленинграде и снабжении его продовольствием.
Ленинград в октябре 1941 года
При этом стоит учитывать, что Сталин не сразу мог поверить в то, что Гитлер нарушил Договор о дружбе и границе, напав на СССР. Ему требовалось время, чтобы решить, как теперь поступить. После войны с Финляндией, а также из-за внутренних чисток советский офицерский корпус сильно поредел. В мире Красную армию тогда тоже не считали очень сильной, а реагировать надо было быстро, ведь немцы наступали сразу на нескольких направлениях. Так что Сталину пришлось расставлять приоритеты. Из Ленинграда эвакуировали деятелей искусства, самый известный пример — Дмитрий Шостакович. Однако, кроме этого, в течение первой блокадной зимы для города было сделано не так много.
— Каковы же были приоритеты Сталина во время блокады Ленинграда?
— Поначалу главным было — просто сдержать натиск. Однако потом гитлеровская армия взяла направление на Москву. Что делать в такой ситуации находящемуся в Москве диктатору? Предпринимать все для того, чтобы ему не пришлось из Москвы бежать. Поэтому в ситуации, когда немцы стремительно наступали на остальных фронтах, его не очень интересовало, что они встали под Ленинградом. Гитлер же торопился, чтобы успеть завоевать страну до наступления зимних холодов, о которых было известно еще со времен Наполеона. Думаю, что только в первые недели осени 1941 года Красной армии стало ясно, как нужно действовать: набирать новых солдат, производить больше оружия. Поэтому сентябрь 1941 года и стал переломным.
— Недавно в России был принят закон, запрещающий отрицать решающую роль СССР в победе над фашизмом и отождествлять действия и цели руководства СССР и нацистской Германии во время Второй мировой войны. Многие критики опасаются, что этот закон приведет к ограничению свободы исторических исследований. Насколько, по вашему мнению, для ученого важна возможность вести работу в любых направлениях? Или все-таки имеет смысл в определенных областях помнить о границах, переходить которые неприемлемо?
— Думаю, что границы, которые нельзя переходить, — это из сферы политики, а политику и науку смешивать не нужно. Сегодня мне кажется, что при помощи этой войны делают политику, и руководство России во главе с Путиным использует политическую интерпретацию истории в своих целях. Речь идет о предписываемых толкованиях — якобы нужных, чтобы «защитить историческую правду». Но в конечном счете это — недопущение научных сопоставлений. Как вели себя оба диктатора — Сталин и Гитлер? Или как действовали армии противников — вермахт и Красная армия? Сопоставлять — это еще не означает ставить знак равенства. Напротив, сравнивая, сопоставляя сходства и различия, ученые пытаются более четко очертить контуры исторических фигур.
Оба диктатора — и Гитлер, и Сталин — во время войны были не слишком щепетильными. Однако нападение гитлеровской Германии на Советский Союз — неоспоримый факт. Как и то, что национал-социалистская Германия — это агрессор. Именно она хотела вести против СССР войну на уничтожение без жалости к мирным жителям и пленным.