- Александр Кан
- обозреватель по вопросам культуры
Автор фото, Evening Standard/Getty Images
21 декабря исполняется 80 лет со дня рождения Фрэнка Заппы, одного из самых ярких музыкантов и самых неортодоксальных композиторов второй половины ХХ века. Заппа умер в 1993 году, не дожив пары недель до 53 лет и оставив после себя колоссальное музыкальное наследие.
Начиная с 1966 года он выпустил только "официальных" 63 альбома. Еще столько же вышли после его смерти — оставшиеся неопубликованными при жизни студийные записи и записи многочисленных концертов, и это не считая сборников, синглов и участия в качестве сайдмена в пластинках других музыкантов (в том числе Джона Леннона и группы Animals).
Его музыка временами кажется предельно сложной и запутанной, временами наивной и глупой. Он уникален, и его невозможно поставить в один ряд ни с одним из его современников.
"Его музыкальные проявления были настолько разносторонни и многообразны, что его невозможно отнести к какой бы то ни было одной области музыки. Сила и мощь музыки Заппы — в его музыкальном идеализме. Границы между музыкальными стилями и жанрами для него не существовали. Все, что он любил, было для него музыкой, и все это он использовал для выражения своих идей, мыслей и ощущений. Именно поэтому музыка его не перестает нас поражать и сохраняет и сегодня свою острую современность и актуальность", — говорит о Заппе один из исследователей его творчества, известный критик и музыковед Стюарт Николсон.
Большинство музыкантов начинают исследовать другие смежные области музыкальной вселенной уже тогда, когда они состоялись в своей собственной. Заппа же был полностью вооружен этим обширным знанием, едва начав свой собственный путь. Он прекрасно знал современную классическую музыку, рок, джаз, ритм-энд-блюз. Весь этот огромный мир сложился у него в стройную систему, с которой он стремился знакомить своих слушателей.
Автор фото, Alice Ochs/Michael Ochs Archives/Getty Images
Уже на дебютном, вышедшем в 1966 году альбоме Заппы и его основанной в 1964 году группы Mothers of Invention Freak Out, 26-летний музыкант опубликовал огромный — в 179 имен — список музыкантов и композиторов, оказавших определяющее, формирующее влияние на его творчество. Многие из этих артистов малоизвестны даже экспертам и знатокам. Тем не менее, даже поверхностное знакомство со списком Заппы дает представление о его огромной звуковой вселенной.
- Фрэнк Заппа — бунтарь и классик
- Фрэнк Заппа отправляется в турне в виде голограммы
Ритм-энд-блюз
Как и большинство его сверстников-рок-музыкантов, Заппа c детства был увлечен ранним рок-н-роллом и даже в большей степени его предшественником — черным ритм-энд-блюзом. Да, в списке его есть и Элвис Пресли, и классики ритм-энд-блюза Мадди Уотерс и Бадди Гай, но преобладают среди блюзовых музыкантов имена отнюдь не так широко известные — Кларенс "Гейтмаут" Браун, "Гитар" Слим, Лайтнинг Слим и главное вдохновение Заппы — Джонни "Гитар" Уотсон.
Блюз и ритм-энд-блюз в 40-50-е годы для белых американских подростков был музыкой если не запретной, то уж во всяком случае "неправильной". По мнению взрослых, вся она была о сексе, и по предназначенному белым радио услышать ее было невозможно, приходилось рыскать по эфиру в поисках маломощных "черных" станций. Издавалась она исключительно на крохотных лейблах, продукция их называлась "race records", и найти эти "расовые пластинки" можно было только в располагавшихся на окраинах магазинах для черных.
Автор фото, Michael Ochs Archives/Getty Images
В общем, был это самый что ни на есть андеграунд, и именно в этот андеграунд с головой погрузились переехавший в 1956 году в крохотный калифорнийский Ланкастер 16-летний Фрэнк Заппа и встреченный им в местной школе одноклассник, ставший другом, соратником и партнером на всю жизнь, — Дон ван Влиет — будущий Captain Beefheart.
Именно Джонни "Гитар" Уотсон и его вышедший в 1956 году сингл "Three Hours Past Midnight" потряс Заппу настолько, что он сменил барабаны, на которых начал было поигрывать в школьном ансамбле, на гитару. Первая гитара, которую он купил на аукционе, оказалась бракованная, струны на ней были натянуты неправильно, и играть аккорды было практически невозможно. Так Заппа с самого начала стал играть соло, копируя острые, резкие гитарные выпады своего кумира, которые так и стали отличительной и мгновенно узнаваемой чертой его гитарного стиля.
Автор фото, Michael Ochs Archives/Getty Images
Первая же группа, в которой он играл, была расово смешанной, что для провинциального, затерянного далеко в пустыне Ланкастера было анафемой и прямым вызовом. Вызовом, на который Заппа отвечал дерзко, с юности формируя свой бунтарский характер.
Блюзовая, даже в большей степени, чем рок-н-ролльная, основа — фундамент всей музыки Заппы. А Джонни "Гитар" Уотсон остался для него героем на всю жизнь, хотя со временем стал и другом, и партнером. Заппа неоднократно привлекал его на записи и на концерты. Даже когда он уже был совсем болен и выступать больше не мог, он устраивал у себя дома домашние концерты, на которых Джонни "Гитар" Уотсон был почетным гостем.
Автор фото, Virginia Turbett/Redferns/Getty Images
Классика и классический авангард
Если блюз и рок-н-ролл для росшего в 50-е годы подростка были увлечением пусть и "неправильным", но вполне характерным, то другая страсть юного Заппы — классический музыкальный авангард — была совершенно необычной, особенно в сочетании с двумя первыми.
Впрочем, что было первым, а что вторым — это еще большой вопрос. Еще даже до переезда в Ланкастер 13-летний любознательный Фрэнк наткнулся в каком-то журнале на статью о французском композиторе Эдгаре Варезе, который еще на рубеже 1920-30-х годов написал композицию "Ионизация" для 13 ударных инструментов, представляющую собой, как писал журнал, "бессвязную мешанину барабанов и других неприятных звучаний". Питающий неуемную страсть ко всему необычному Заппа загорелся желанием раздобыть эту музыку. Лишь через год неустанных поисков он наткнулся, наконец, в какой-то пластиночной комиссионке на пластинку, внимание на которую он обратил только потому, что на обложке был потрет "безумного ученого". Даже на подержанную пластинку денег у него не хватало, и он с трудом уговорил хозяина на скидку.
Автор фото, Fred Stein Archive/Archive Photos/Getty Images
Сложнейшие политональные ритмические структуры Вареза, положенные на ритм-энд-блюзовую экспрессию, стали основой собственной музыки Заппы, а сам Варез остался его героем и кумиром до конца дней. Еще мальчишкой он уговорил мать позволить ему в качестве подарка на 15-летие позвонить по телефону Варезу, переехавшему к тому времени из Франции в Америку и жившему в Нью-Йорке. Дома Вареза он не застал, но композитор в ответ прислал ему письмо, которое Заппа взял в рамку и всегда хранил у себя дома.
"Современный композитор отказывается умирать" — это высказывание Вареза стало девизом для Заппы. Он поместил его на обложку первого же своего альбома и еще не раз воспроизводил его на пластинках своей группы Mothers of Invention.
За Варезом последовал Шёнберг с его додекафонией — отвергнувшей тональность 12-тоновой системой композиции — и Стравинский с его блоковым построением музыкальной структуры и яркими инструментальными красками. Как и Стравинский, Заппа перескакивал от одной темы к другой, выстраивая сложнейшую, коллажную музыкальную фактуру, которая крылась за внешне роковой подачей.
Со временем чем дальше, чем больше он погружался в глубины академического авангарда: электронные эксперименты Штокгаузена, "конкретная музыка" — то есть вплетение в ткань композиции немузыкальных, индустриальных и бытовых шумов — Пьера Шеффера, алеаторика Джона Кейджа.
Для Заппы было принципиально важно, не выходя за границы рок-энергетики, в то же время насыщать свою музыку серьезными композиторскими идеями. Он и мыслил себя как композитор.
"Фантастические контрапункты, диссонансы, совершенно невероятная музыка, я не мог даже поверить, что один и тот же человек был автором громогласных рок-композиций и этих невероятных по качеству сочинений, которые могли бы украсить любой фестиваль современной музыки, — говорил о Заппе известный американский композитор русского происхождения, дирижер и теоретик музыки Николас Слонимски. — Я не знаю ни одного другого рок-музыканта, который обладал бы такой невероятной концентрацией, знаниями и способностью для выражения своих музыкальных идей в виде грандиозных симфонических партитур. Я спросил у него, где он учился, и рассчитывал в ответ услышать "консерватория Джуллиард" или нечто в этом роде, но он, оказывается, нигде не учился. Он учился, читая партитуры, и извлек из этого больше, чем мог ему дать любой университет или консерватория. Нет лучшего доказательства тому, что музыка едина, вся она с большой буквы М".
Автор фото, Joanna Stingray
Слонимски и Заппа познакомились благодаря книге Слонимского, в которой было множество графиков, безумных гармонических построений. Заппа позвонил композитору, они познакомились, стали общаться, и в какой-то момент Заппа предложил солидному, почти на полвека старше его классическому музыканту принять участие в концерте Mothers of Invention.
"Я был совершенно ошарашен, но подумав, решил, что терять мне нечего, и сыграл на сцене вместе с ними на электропиано одну из своих композиций. В уши мне дали заглушки, грохот был такой, что они справедливо опасались, что я могу оглохнуть навсегда. Потом он показал мне свои партитуры. Он, конечно, настоящий бес. Да, известен он в первую очередь как рок-музыкант, но его классические композиции могут дать сто очков вперед самому авангардному композитору современности. Он, конечно, большой поклонник Вареза, с которым я много работал, и его "Ионизация" посвящена мне. И, увидев партитуры Заппы, я подумал: будь Варез жив, так, наверное, звучала бы сейчас его музыка", — писал Слонимски.
Автор фото, Michael Putland/Getty Images
И хотя Заппа черпал для себя вдохновение в современном академическом авангарде, его собственная музыка была, тем не менее, крепко укоренена в рок-традиции. Классические влияния в ней были органично синтезированы, никогда не выпирали, их невозможно было принять за имитацию.
В музыке Заппы можно — хоть и не без труда — отыскать цитаты из классических произведений: в песне Status Back Baby из альбома Absolutely Free слышны отголоски "Петрушки" Стравинского, а в композицию Invocation and Ritual Dance на альбоме Young Pumpkin вставлен фрагмент из "Планет" Густава Хольста.
Но в отличие от, скажем, Джона Лорда из Deep Purple, Рика Уйэкмана или Кита Эмерсона, он не щеголял классикой, не пытался "приобщить" своих слушателей к Мусоргскому или Бетховену. Он приучал поклонников к иной структуре музыкальной композиции, к новым звучаниям, новым, отличным от привычных формам.
- Людвиг ван Бетховен в свои 250 лет не стар. Он суперстар
В 1981 году он записал на только-только появившемся тогда синтезаторе Syncalvier музыку своего однофамильца и почти тезки, малоизвестного голландского композитора XVIII века Франческо Заппы.
"Большинство рок-музыкантов зарабатывают кучу денег и запихивают их себе в нос, — говорил он, — я же запихиваю их себе в уши", — имея в виду, что заработанные в рок-музыке деньги он тратит на симфонические оркестры, которые исполняют его музыку.
В последние годы жизни он, правда, стал все больше и больше сдвигаться в сторону академической традиции. Он стал создавать уже отошедшие от рок-идиомы строго академические партитуры, которые постепенно стали получать признание и в долго отвергавшем его академическом мире.
В 1984 году знаменитый французский композитор и дирижер Пьер Булез записал со своим Ensemble Intercontemporain целый альбом музыки Заппы, который так и называется Boulez Conducts Zappa. В 1993-м, уже в год смерти Заппы, франкфуртский Ensemble Modern — один из самых авторитетных и признанных в мире ансамблей современной академической музыки — выпустил альбом Yellow Shark, полностью составленный из академических сочинений Фрэнка Заппы.
Автор фото, JOEL ROBINE/AFP via Getty Images
Эти записи были, конечно же, очень важны для Заппы, он наконец-то получил признание как композитор. Но в то же время, как вспоминает его клавишник Дон Престон, "становиться членом академического музыкального истеблишмента никакого желания у него не было. Он был частью рок-мира, в роке был его фундамент, и там он и хотел оставаться — музыкально и энергетически".
А летом 1993-го, буквально за несколько месяцев до смерти, тяжело больной раком простаты Заппа осуществил свою давнюю мечту — музыканты того же Ensemble Modern под его руководством записали запповскую интерпретацию композиций Эдгара Вареза. Сам Заппа дирижировать уже не мог, и за пультом друг друга сменяли венгерский композитор и дирижер Петер Этвёш, один из основателей минимализма Джон Адамс и 99-летний Слонимски, еще в 1933 году дирижировавший мировой премьерой "Ионизации".
Альбом, получивший название The Rage and the Fury, в свет так никогда и не вышел.
"Это очень личная и при том блестящая работа, — говорила уже годы спустя вдова Фрэнка Гейл Заппа. — Она делалась уже тогда, когда жизнь Фрэнка и так длилась куда больше, чем предсказывали врачи. Ему было совершенно не важно, выйдет ли она в свет или нет, услышит ее кто-то другой или нет. И мне это тоже не важно. Достаточно того, что он сам ее услышал"
Автор фото, Ron Galella Collection via Getty Images
Ду-воп
"Как мог человек, обожающий Вареза и Штокгаузена, увлекаться ду-вопом?" — так передавал свое изумление от очередной музыкальной страсти своего шефа долго работавший с ним и воспитанный на джазе и серьезном роке пианист и клавишник Дон Престон.
Ду-воп — получившая широкое распространение в 1950-60-е годы в Америке вокальная разновидность ритм-энд-блюза. Само название ничего не обозначает и является чисто звукоподражательным, иногда жанр называют "вокальной гармонией".
Вырос он из сочетания дороковой популярной песни, главным образом мюзиклов, и спонтанного пения а-капелла темнокожих подростков на улицах городских окраин Чикаго и Детройта.
В отличие от ритм-энд-блюза, ду-воп не отличался ни музыкальной, ни социальной остротой. Песни были гладкими и наивными, но поразительное, не усвоенное ни в какой школе умение выстраивать сложнейшие полифонические вокальные гармонии из сочетания басов, баритонов и теноров породило удивительной красоты и стройности музыку — сродни корневому, фольклорному ансамблевому пению а-капелла, которое можно встретить в Грузии, Испании, Италии.
Автор фото, Michael Ochs Archives/Getty Images
Заппа с юности был очарован ду-вопом. Да и не он один. Непритязательные, на первый взгляд, песенки темнокожих парней (ду-воп поначалу был исключительно мужской формой, женские группы появились чуть позже) оказали огромное влияние на Брайана Уилсона и его Beach Boys, да и на весь так называемый California Sound (The Mamas and the Papas, Crosby, Stills, Nash & Young).
Заппа сумел разглядеть в своем юношеском наивном полудетском увлечении поистине золотой кирпичик, который — пусть не в такой же степени, как ритм-энд-блюз или классика, — лег в фундамент его музыки. Для него эта вокальная полифония была ничуть не менее богатым и интересным музыкальным материалом, чем экстраординарная ритмическая сложность Вареза. А жанры и границы между ними для него и вовсе не существовали. Все это была музыка. С первого же альбома Freak Out элементы ду-вопа постоянно появлялись в его музыке. А в 1968 году он записал целый альбом, вышедший под именем вымышленной группы Ruben & the Jets, все композиции которого звучали в духе вокальной гармонии.
"Некоторые воспринимали эти вторжения ду-вопа в музыку Заппы как провокацию, как сатиру, — говорит исследователь творчества Заппы Бен Уотсон, — но для него это была музыкальная форма, к которой он питал самую искреннюю приверженность. Подлинное восхищение не боится показаться глупым, и люди воспринимали это как саркастическое, негативное отношение к материалу. Но это была музыка его юности, и, как и многие другие, любившие в юности ду-воп, он ассоциировал его со своей молодостью, со своими юношескими желаниями и устремлениями. Да, он был жестким рокером и серьезным композитором, но в то же время был не чужд сентиментальности, и музыка эта его по-настоящему трогала".
А что же до сарказма, то Заппа не был бы Заппой, если бы в даже самую свою искренность не подпускал саркастическую нотку. На обложке ду-вопового альбома Cruising with Ruben & the Jets вся его группа Mothers of Invention изображена в карикатурно-комиксовом стиле, а над головой Заппы красуется надпись: "Это что, на самом деле запись Mothers of Invention под другим именем, или же их последняя отчаянная попытка пропихнуть свою хреновую музыку на радио?"
Джаз
"Джаз не мертв, он всего лишь как-то странно пахнет" — это высказывание парадоксалиста и насмешника Заппы часто приводят в качестве примера его отношения к джазовой музыке.
Тем не менее, уже в 1966 году в том самом списке важнейших для него музыкальных имен на дебютном альбоме Freak Out есть и Майлс Дэвис, и Чарльз Мингус, и Сесил Тейлор, и Роланд Кёрк.
К концу 1960-х сближение джаза и рока становилось все более и более насущной и очевидной задачей музыкантов как с одной, так и с другой стороны. Рок шел по пути усложнения музыкального материала и расширения импровизации, джаз стремился включать в свою палитру электронные инструменты и хотел вернуть себе часть отошедшей к року аудитории.
Принято считать, что первыми альбомами джаз-рокового фьюжн были вышедшие, соответственно, в 1969 и 1970 году пластинки Майлса Дэвиса In a Silent Way и Bitches Brew. Однако In a Silent Way едва успел появиться на свет, как летом того же 1969-го чутко улавливавший дух времени Заппа записал практически полностью инструментальный альбом Hot Rats. Энергичный, динамичный, местами даже агрессивный Hot Rats на первый взгляд имеет мало общего с меланхоличными, раздумчивыми, протяжными импровизациями Дэвиса и его музыкантов. Но на самом деле это не менее эффективное, эффектное и революционное слияние джаза и рока, определившее на целые десятилетия развитие популярной музыки.
Автор фото, Ben Hider/Getty Images)
Как и многие пришедшие к джазу рок-музыканты, Заппа стал углубляться в историю современного джаза. Уже в 1970 году в альбом Weasels Ripped My Flesh он включает композицию The Eric Dolphy Memorial Barbecue, посвященную умершему в 1964 году пионеру джазового авангарда Эрику Долфи, насыщенную характерными для Долфи атональными импровизационными пассажами на бас-кларнете.
Дальше — больше. В состав Mothers of Invention он включает опытных, с устоявшейся в джазовом мире репутацией музыкантов — клавишника Джорджа Дьюка, скрипача Жан-Люка Понти, которые становятся основой нового музыкального языка Заппы.
"Это был практически фри-джаз, — говорит о записанных в начале 1970-х годов альбомах Waka/Jawaka и The Grand Wazoo Джордж Дьюк. — Мы приходили в студию и просто начинали играть. Именно этого от нас хотел Фрэнк. И в этом смысле это был, конечно, джаз, вне зависимости от того, как это называли".
Как и с классикой, признание не заставило себя долго ждать. Патриарх европейской джазовой критики Йоахим-Эрнст Берендт назвал музыку Заппы той поры "фантастической, с полным, чувственным биг-бендовым звучанием".
Увлечение джазом, впрочем, довольно быстро прошло. И когда Заппу спрашивали, почему он больше не возвращается к инструментальной импровизационной музыке, он отвечал: "Я сказал в ней все, что хотел".
Бунтарь и провокатор
Невозможно говорить о Заппе, не упомянув его едкий юмор, парадоксальный склад ума и неизбывную склонность к шокирующим высказываниям, акциям и провокациям.
Автор фото, Martyn Goodacre/Getty Images
Еще в 1960-е, богатые на проявления нового неортодоксального подхода к жизни и искусству, Фрэнк Заппа стал символом бунта и провокативности. В хиппистских коммунах была популярна фотография Заппы со спущенными штанами на унитазе — утверждение бунтарства и полного пренебрежения правилами хорошего тона.
В 1969 году Заппа выступил как ярый пропагандист группы The Shaggs — трех не умеющих петь и играть на музыкальных инструментах девочек-подростков, отец которых решил объединить их в группу и сделать их "богатыми и знаменитыми". Над ними откровенно смеялись, но поддержка очарованного их наивной простотой Заппы сделала группу культовым феноменом. Ничтоже сумняшеся он заявлял, что Shaggs "лучше, чем "Битлз"", а их альбом Philosophy of the World называл третьим по счету своим любимым альбомом во всей истории музыки.
В 1971 году намеченная на исполнение в лондонском Royal Albert Hall мировая премьера его грандиозного рок-симфонического опуса 200 Motels была отменена из-за обилия в партитуре нецензурной лексики.
Автор фото, Daily Express/Getty Images
Заппа не только категорически отказался внести какие бы то ни было изменения в текст, но и в ярости заявил, что ноги его не будет в Британии до тех пор, пока королева лично не принесет ему извинения. Не дождавшись извинений, он подал на Royal Albert Hall в суд, требуя возмещения финансового и морального ущерба за отмену концерта.
В середине 1980-х убежденный либертарианец Заппа был на самом острие противодействия кампании, организованной будущей "второй леди" Америки Мэри "Типпер" Гор и основанным ею "Центром родительского контроля за музыкой", по снабжению музыкальной продукции специальными наклейками Parental Advisory, предупреждающими покупателей о содержании в альбоме ненормативной лексики либо текстов провокационного или непристойного характера. Борьба между пуристами во главе с Мэри Гор и бунтарями во главе с Заппой шла не на шутку.
Автор фото, Wally McNamee/CORBIS/Corbis via Getty Images
В ходе этой борьбы Заппа выпустил в 1985 году обыгрывающий название его группы Mothers of Invention альбом Frank Zappa Meets the Mothers of Prevention ("Фрэнк Заппа встречает матерей-оградителей"). Пуристы победили и в отместку абсурдно навесили ярлык Parental Advisory на следующий, чисто инструментальный (!) альбом Заппы Jazz from Hell.
Как бы он ни стремился к тому, чтобы музыка его звучала в исполнении симфонических оркестров, он ни в коем случае не хотел этого ценой компромисса. Он ни на йоту не снижал остроты и резкости рока, наоборот, заострял и вносил максимум напряженности и в рок, и в классику. Если он писал в классическом стиле, это была диссонансная атональность нововенской школы начала века или уже послевоенные радикальные новации Штокгаузена или Булеза.
Если же это был рок, то самого тяжелого, жесткого агрессивного образца. Оба стиля он доводил до крайности, добиваясь настоящего конфликта и столкновения.
Автор фото, PETRAS MALUKAS/AFP via Getty Images
В подтверждение парадоксальности, провокативности Заппы и в заключение разговора о нем еще одна цитата из биографа и исследователя его творчества Бена Уотсона: "Заппа погружает нас в пространство, в котором мы никогда не можем быть уверены в качестве того, что мы слушаем. Ты все время задаешься вопросом: что это — куча дерьма или же нечто возвышенно прекрасное? Такого рода оценочные суждения постоянно мелькают у тебя в голове, сменяя друг друга, и делается это совершенно намеренно. Заппа постоянно вывернут наизнанку, перевернут с ног на голову, извращен. Всякий раз, глядя на него, я задаюсь вопросом: что же он хочет этим сказать? Он не предлагает образцы утвержденного и заверенного отделом качества искусства, которое дает нам возможность чувствовать себя человеком культуры и вкуса. Он постоянно жонглирует культурными архетипами. Возвышенное в его руках выглядит мусором и ерундой. А мусор и ерунда вдруг обретают свойства возвышенного. Это ни на секунду не прекращающийся процесс дадаистской переоценки. Именно в этом суть его искусства. Если вы ищете непреходящих культурных ценностей, которые помогут вам утвердиться в собственных глазах, как человеку культурному, Заппа, безусловно, не для вас".
Автор фото, Fabrizio Villa/Getty Images