Лишь 17% британских консерваторов моложе 35 лет
Британские консерваторы, выступающие под лозунгом «Завершить процесс выхода из ЕС», оказались в ситуации конфликта «отцов и детей». По всем опросам, старшее поколение британцев, особенно с севера Англии, с большей готовностью поддерживает идею выхода из Евросоюза. Молодежь скорее выступает за то, чтобы остаться в ЕC. Тактика тори вполне может принести им победу на выборах 12 декабря. Но в стратегической перспективе им нужно придумывать, как заполучить голоса молодых избирателей.
Русская служба Би-би-си пообщалась с молодыми тори и попыталась понять их позицию и мотивацию, а также выяснить, насколько оправданы разговоры о том, что консерваторы сами загнали себя в кризис.
27-летняя Элла Робертсон возглавляет организацию молодых женщин-консерваторов. Выпускница частной школы Фетис (ее же заканчивал бывший премьер Тони Блэр) и Оксфорда говорит, что считала себя консерватором, еще когда была подростком. Но сейчас Элла рассказывает, что в наше время не все консерваторы на вечеринке со сверстниками готовы признаваться в своей принадлежности к партии.
Элла Робертсон еще в школьные годы считала себя консерватором
Согласно исследованиям Лондонского университета королевы Марии, с 2015-го по 2017-й — между которыми случился референдум о выходе из ЕС — доля членов Консервативной партии моложе 35 лет упала с 23% до 17%. Около 40% членов партии старше 66 лет.
Доля молодежи в большинстве британских партий сейчас значительно ниже, чем было в прошлом. Но у консерваторов спад оказался самым заметным и подогревает разговоры о кризисе британского консерватизма.
Репутация «отвратительных»
«Государство обычно делает две вещи — оно командует тобой и забирает твои деньги в виде налогов. Консерваторы считают, что государство должно делать как можно меньше и того, и другого. Оно должно оставить человека в покое и взимать как можно меньше налогов», — объясняет свои взгляды Элла Робертсон.
Консерваторы выступают за «маленькое государство», то есть за небольшие государственные структуры и за то, чтобы человек больше полагался не на государство, а на себя. За это консерваторов обвиняют в том, что они не готовы помогать людям, испытывающим нужду, и называют тори «партией отвратительных».
«Друзья могут подумать, что я ужасный человек, если я консерватор. Они думают, что меня не интересуют нужды инвалидов или бедных, — рассказывает Элла. — Это всё очень большие стереотипы».
Она считает, что образ «партии отвратительных» обусловлен событиями прошлого и не имеет отношения к современности. «У нас исторически были сильные лидеры, которые кому-то казались жестокими, — говорит Элла. — Например, Маргарет Тэтчер. В ее бренде консерватизма не было достаточно сострадания, необходимого в современной политике. И это надо признать».
Даже некоторые консерваторы считают, что в консерватизме Маргарет Тэтчер было недостаточно сострадания
10 лет сокращений бюджета на социальные программы, которые проводили консерваторы, только укрепили этот образ. И Робертсон признает, что ее партии предстоит приложить много усилий, чтобы доказать, что и тори не чуждо сострадание.
Она и другие консерваторы говорят, что тори — социально ответственная партия, а предсказуемо популярная у бизнесменов политика снижения налогов в конечном итоге стимулирует рост и увеличивает общий объем налоговых поступлений.
Разочаровавшиеся
Асель Хаддад 29 лет. В Консервативную партию она вступила в 18 лет и даже выдвигалась (безуспешно) кандидатом на местных выборах. В октябре она покинула партию, публично раскритиковав консерваторов на партийной конференции.
«Мне было стыдно оставаться в Консервативной партии, — с чувством говорит она. — Я не хочу, чтобы мое имя связывали с консерваторами!»
Причины такого стыда могут варьироваться от конкретных заявлений нынешних лидеров партии до общего разочарования тем, что консерваторы скатились в правый популизм. «Консерваторы стали слишком популистской, правой партией. Я центрист, — говорит Асель. — В отличие от правых, я без предрассудков».
Асель Хаддад (слева) раскритиковала консерваторов за их отношение к женщинам
Исследование ученых Лондонского университета королевы Марии и Сассекского университета установило, что чаще всего причиной выхода из Консервативной партии становятся идеологические разногласия. Примерно каждый пятый вышедший из партии говорил, что причиной была слишком жесткая позиция в отношении брексита (6% ушли из-за слишком мягкой позиции). Еще около 20% ссылались на идеологию, не уточняя деталей.
Одной из главных проблем для Асель Хаддад стало отношение лидеров тори к женщинам. «Посмотрите, как ведет себя наш премьер-министр!» — восклицает Асель, имея в виду целую серию скандалов, связанных с неосторожными высказываниями лидера консерваторов Бориса Джонсона и неуклюжими попытками оправдаться.
«Если ты занимаешься политикой, ты должен демонстрировать свои ценности и в личной жизни, — говорит Асель Хаддад. — Если ты с пренебрежением и без уважения относишься к женщинам в личной жизни, то ты так же будешь с пренебрежением относиться к женщинам в общественной жизни».
На вопрос, доверяет ли Элла Робертсон нынешнему лидеру и премьеру Борису Джонсону, она аккуратно подбирает слова: «Я полностью доверяю ему в том смысле, что считаю его самым подходящим человеком, чтобы провести брексит в жизнь». И добавляет: «Мне бы хотелось, чтобы СМИ меньше были заинтересованы в личной жизни людей».
На дополнительное уточнение о том, что избирателей беспокоит нечестность Джонсона в личной жизни, Элла Робертсон реагирует категорично: «Наш премьер отказывается обсуждать свою личную жизнь. И я отказываюсь обсуждать его личную жизнь. Это не наше дело».
Партия обеспеченных мужчин?
Сегодня среди тори женщин не больше трети. «Девушек трудно привлекать в партию, в которой мало женщин», — объясняет трудности консерваторов Тим Бейл, исследователь из Лондонского университета королевы Марии.
Кроме того, говорит Бейл, женщины (и особенно молодые женщины) гораздо больше мужчин озабочены состоянием общественных услуг, таких как транспорт или здравоохранение, а проводимые консервативными правительствами последние 10 лет сокращения бюджетных расходов особенно сильно сказались на женщинах.
В ответ на критику в том, что партия не привлекает избирателей-женщин, многие консерваторы вспоминают, что обе женщины, возглавлявшие правительство Великобритании — Маргарет Тэтчер и Тереза Мэй — представляли именно их партию.
Современных консерваторов нельзя назвать партией аристократов, но, по данным Тима Бейла, 8 из 10 членов Консервативной партии — «точно средний класс», то есть люди с довольно высоким уровнем дохода. В 2017 году, как показывает исследование Бейла и его коллег, лишь 14% тори можно было отнести к рабочему классу.
Робину Моррисену 18 лет и его можно отнести к представителям рабочего класса среди консерваторов. Он закончил государственную школу и пока не определился, чем будет заниматься дальше. Робин — член группы «Молодые консерваторы», объединяющей тори моложе 26 лет.
«Я верю в свободу рынка. Я считаю, что государство должно меньше вмешиваться в работу рынка и в жизнь людей. Я за низкие налоги», — перечисляет свои консервативные ценности Робин, мы разговариваем в кафе в рабочем пригороде Оксфорда.
«Консерваторы должны привлекать в свои ряды больше членов из рабочего класса, больше так называемых «синих воротничков», людей, занятых физическим трудом, особенно с севера Великобритании», — продолжает молодой консерватор. Раньше они голосовали за лейбористов, но, как говорит Робин, «лейбористы забыли об этих избирателях».
Робин Моррисен полагает, что Лейбористская партия, выступая за проведение второго референдума по выходу из Евросоюза, перестала отражать настроения рабочего класса с севера Англии, где сильны позиции сторонников немедленного выхода из ЕС.
Робин Моррисен считает, что в британских школах слишком много учителей с левыми взглядами
Консерватизм против популизма?
На выборах 12 декабря Консервативная партия представляет себя главной партией, которая способна провести брексит в жизнь. И здесь они так или иначе конкурируют с Партией Брексита, возглавляемой Найджелом Фараджем.
Робин Моррисен — сторонник брексита. В этом он разделяет взгляды Фараджа и не видит угрозы в том, что Партия Брексита может оттянуть голоса у консерваторов.
«Большинство сторонников Партии Брексита — на севере Англии, в районах, где раньше голосовали за лейбористов, — рассуждает молодой консерватор. — Там проголосуют за Партию Брексита те, кто решит, что лейбористы обманули их с брекситом». Каким образом находящиеся в оппозиции лейбористы обманули ожидания своих избирателей с брекситом, Моррисен не уточняет.
Такая позиция отчасти иллюстрирует, что вопрос брексита спутал традиционные партийные симпатии. И среди консерваторов (так же как и внутри Лейбористской партии) этот вопрос в лучшем случае имеет огромное количество нюансов, а иногда воспринимается с взаимоисключающих позиций.
Элла Робертсон к Партии Брексита относится скептически. «Борис Джонсон исключил возможность союза с Партией Брексита. Таким, как Найджел Фарадж, не место в парламенте», — говорит она.
«Консервативная партия Британии в своей истории (идущей к XVII веку) колеблется между жестким экстремальным национализмом с одной стороны, и умеренным мягким консерватизмом с другой», — объясняет исторический контекст Тим Бейл.
«У консерваторов в Британии есть будущее, только если они поймут, что не могут двигаться лишь в одну сторону, в сторону популистских радикально-правых взглядов. Им нужно поддерживать свойственное им колебание между этими двумя полюсами», — полагает исследователь, указывая, что с 1997 по 2005 годы лидеры Консервативной партии не раз выступали с популистскими и, в общем, националистическими лозунгами.
«Когда Дэвид Кэмерон пришел к власти, его риторика была намного умеренней, чем высказывания предыдущих консервативных лидеров», — приводит пример такого колебания Тим Бейл.
И тем не менее консерваторы сегодня заигрывают с избирателями правых взглядов, пытаясь заручиться поддержкой популистски настроенного электората. «Это все из-за брексита, — признает Элла Робертсон. — Он накаляет страсти. В других областях политику консерваторов не назовешь популистской».
«Мы просто живем во времена, когда личность и яркие заявления политиков решают выборы. Будь то Трамп, или Макрон, или Джастин Трюдо… Джереми Корбин — тоже популист. Вспомните, как ему скандировали на фестивале в Гластонбери», — добавляет она.
Левые учителя
«Когда я учился в школе, очень мало кто из моих учителей поддерживал консерваторов. А если поддерживали, то скрывали это, — рассказывает 18-летний тори Робин Моррисен. — Но были учителя крайне левых взглядов, очень предвзятые».
Робин считает, что проблема непопулярности консерваторов среди молодежи в том, что и в университетах много преподавателей левых взглядов, и это создает среду, которая благоволит левым.
Исследование Тима Бейла и его коллег показывает, что среди членов Консервативной партии 43% имеет университетское образование. Среди лейбористов эта цифра гораздо выше — 57%. Люди, прошедшие через университеты, склонны голосовать за более социально ориентированные либеральные партии: в случае Британии — за лейбористов, либеральных демократов и зеленых.
«В Британии все больше молодежи с университетским образованием. Они в социальном плане более либеральны и склонны голосовать не за консерваторов, а за лейбористов и другие партии», — рассказывает политолог из Ньюкаслского университета Алистер Кларк.
Но Кларк не считает, что это несет экзистенциальную угрозу для консерваторов в будущем, о которой в последние несколько месяцев предупреждали сами же консерваторы, предсказывавшие, что партия может быть «стерта с лица земли».
«Консервативная партия обладает потрясающей способностью перерождаться», — говорит Алистер Кларк.
Победить при низких рейтингах
Согласно опросам общественного мнения, поддержка тори колеблется в районе 40-42%. Но особенности формирования парламента по одномандатным округам традиционно дают преимущество двум крупнейшим партиям.
В прошлом не раз бывали случаи, когда тори или лейбористы получали около 60% парламентских мест при рейтинге поддержки в 40%. В то же время рейтинги в районе 20-25% не гарантируют даже символическое представительство в парламенте: в 2015 году антиевропейская Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP) получила почти 4 миллиона голосов и лишь один мандат.
Попытки реформировать нынешнюю систему голосования пока не увенчались успехом.
До сих пор считалось, что британская — по сути двухпартийная — система при одномандатном принципе формирования парламента как раз гарантирует устойчивость политического устройства и защиту от радикальных колебаний. «В британской избирательной системе, чтобы получить большинство в парламенте, нужно захватить центр, заручиться голосами центристски настроенных избирателей», — объясняет Кларк.
Но консерваторов давно беспокоило, что крайне правые партии (прежде всего, в недавнем прошлом UKIP) заберут у них голоса избирателей. «Чем дальше консерваторы движутся вправо, чтобы заручиться голосами этих избирателей, тем больше вероятность, что они потеряют голоса более центристски настроенных избирателей, — продолжает Алистер Кларк. — Они сейчас пытаются высчитать, как далеко вправо они могут пойти, не потеряв центристов».
Тим Бейл из Лондонского университета королевы Марии согласен, что такая тактика укладывается в логику исторических колебаний консерваторов между рациональной экономической программой и заигрыванием с правым популизмом. И если сейчас консерваторам довольно сложно найти подход к молодежи, в будущем эти же люди могут вполне оказаться в числе их сторонников.
В британской избирательной системе, чтобы получить большинство в парламенте, нужно захватить центр, заручиться голосами центристски настроенных избирателейАлистер Кларк,, профессор Ньюкаслского университета
«Исследования показывают, что нынешняя молодежь все меньше доверяет государству в том, что оно будет выплачивать им нормальную пенсию или поможет, если они потеряют работу. И молодежь в целом с энтузиазмом относится к рынку. Поскольку недоверие к государству и поддержка рынка — консервативные ценности, все это может в будущем сделать консерватизм более популярным среди молодежи», — считает Тим Бейл.
Однако пока перед консерваторами стоят понятные предвыборные задачи. Во время нашей беседы лидер молодых женщин-консерваторов Элла Робертсон периодически возвращается к «сострадательному консерватизму».
«Но в наше время власти пиара важны не только ценности, но и их презентация», — заключает Элла.