В последний месяц в России было сразу несколько громких дискуссий о проблеме харассмента и допустимости сексуальных отношений между преподавателями вузов и их студентами: все началось с обвинений в адрес конкретных профессоров, а затем студенты и выпускники МГУ и СПбГУ обратились к руководству с требованием прямо запретить домогательства и сформулировать новые этические нормы.
Би-би-си поговорила со студенткой, которая пытается доказать факт домогательств со стороны профессора, со студентками, которые встречались с преподавателем, и с преподавательницей, у которой был роман со студентом, — а также выяснила, что в одном из крупнейших российских вузов профессор был временно отстранен от работы из-за харассмента.
В ожидании этической комиссии
В конце апреля 2020 года студентка второго курса вечернего отделения исторического факультета МГУ Дарья Варакина опубликовала пост в своем «Инстаграме» о том, как 2 марта она пришла к заведующему кафедрой этнологии Дмитрию Функу обсудить свой академический отпуск и дальнейшие планы. Девушка рассказала, что когда она вошла в кабинет, преподаватель якобы обнял ее, поцеловал в щеку, затем в губы, и пошел закрывать дверь на ключ.
Через день профессор Дмитрий Функ написал открытое письмо с ответом на обвинения. Исторический факультет МГУ выложил его в «сториз» своего инстаграм-аккаунта. 57-летний преподаватель заявил, что против него «в социальных сетях развернулась кампания, инициированная клеветническим постом», что обвинения бездоказательны и безосновательны и что он намерен обратиться в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации.
Как рассказала Би-би-си Дарья Варакина, в конце 2018 года она написала Функу, что хочет прикрепиться к кафедре этнологии, задала вопросы про заграничные стажировки для студентов вечернего отделения и полевую практику. Варакина хочет специализироваться на Южной Корее, в частности, шаманизме в южнокорейских провинциях. Дмитрий Функ — специалист по шаманам Западной Сибири; помимо кафедры этнологии на истфаке МГУ он возглавляет Институт этнологии и антропологии РАН. Преподаватель ответил, что для посещения вечерниками кафедральных занятий и поездок на практику после второго курса особых ограничений нет.
В сентябре 2019 года Дарья Варакина советовалась с Функом, какие еще курсы по этнологии ей стоило бы посетить, — преподаватель, по словам девушки, посоветовал только свой. Осенью она также ходила на кафедру этнологии на спецсеминар.
Встреча в кабинете происходила без свидетелей, однако у Варакиной сохранилась переписка с Дмитрием Функом, где в декабре 2019 года профессор обращается к ней «солнышко» и заканчивает письмо словами «обнимаю». (Копия переписки есть у Би-би-си). Студентка, по ее воспоминаниям, удивилась, но расценила это как отеческую заботу.
Когда в один из январских вечеров в 22:33 Дарья получила сообщение «соскучился», она, по ее словам, смутилась и решила ничего не отвечать: «Мне было неловко от моих подозрений, я боялась, что я могу драматизировать». Еще через две недели профессор написал, что Дарья давно молчит, и спросил, как сессия и все ли хорошо. Варакина, по ее словам, подумала: «Ой, ну все, я обидела такого человека, напрасно подозревала». Студентка объяснила профессору, что по состоянию здоровья взяла академический отпуск. Он выразил сочувствие, а чуть позже прислал сообщение: «Тебе есть, что есть? М.б. хотя бы денежку сброшу?»
В начале марта 2020 года студентка пришла в университет, чтобы обсудить с профессором свою учебную стратегию. Ситуацию именно во время этого разговора Варакина описала в своем «Инстаграме».
Пост Дарьи Варакиной собрал почти две тысячи комментариев, в том числе множество обвинений и оскорблений в ее адрес, и запустил новый виток обсуждения домогательств в вузах.
Пропустить Instagram пост , автор: d.varakina View this post on Instagram
Предупреждение о возможном триггере: домогательства. Спустя почти два месяца я набралась сил и смелости, чтобы рассказать о том, что произошло. Мне все ещё очень страшно, хотя я прошла курс терапии и теперь хотя бы знаю, что делать со своими дрожащими руками и гипервентиляцией. Что произошло: 2 марта этого года я зашла к заведующему кафедрой этнологии Функу Дмитрию Анатольевичу, чтобы обсудить мой академ и дальнейшие планы. Ещё до этого он посылал неоднозначные сообщения, но я проигнорировала свои плохие предчувствия и сбросила всё на простую «отеческую» заботу, мол, он обо всех заботится, в этом нет ничего «такого». В конце концов, у него безупречная репутация «дедушки» кафедры/факультета, он мне помогал с учебной литературой и тд. Я вошла в кабинет. Он обнял меня, поцеловал в щеку, затем в губы. Потом пошёл закрывать дверь на ключ. В этот момент моей защитной реакцией было делать вид, что все в порядке. Как фильмах, когда герой/героиня понимают, что они находятся с преступником, и изо всех сил стараются не дать ему знать, что они все поняли. Я пропускала мимо ушей отвратительные комментарии по типу «я возьму тебя. хаха, не в этом смысле» или «да, раздевайся». Я говорила о том, о чем изначально планировала, при том, что понимала всю бессмысленность. Меня спас стук в дверь. Функу это явно не понравилось, но он пошёл открывать дверь. Я воспользовалась этим, чтобы собраться, встать, и, сказав, что у меня дела, выйти из кабинета. У меня есть стойкое ощущение, что мне повезло, что все могло быть хуже, что все могло пойти дальше, но дальше этого ощущения я заходить не хочу. Чего я хочу добиться этим постом: во-первых, огласки. Я не знаю, первая ли я, были ли другие подобные случаи с другими студентками или нет, но пока есть вероятность, что были/будут, я хочу, чтобы как можно больше людей знало о такой вероятности. Поэтому прошу вас репостить и распространять пост. Продолжение ?
Конец Instagram сообщения , автор: d.varakina
d.varakina
После того как Функ заявил, что подаст в суд, Варакина обратилась за помощью в «Насилию.нет». Фонд рекомендовал ей адвоката Екатерину Тягай — она занимается делом Дарьи Варакиной бесплатно. И она, и ее доверительница расценивают поведение Функа по отношению к Варакиной как грубое нарушение профессиональных и этических границ.
Как объясняет Тягай, особенность таких дел заключается в том, что в России нет четкого понятия харассмента ни в уголовном, ни в административном или гражданском кодексах. По мнению адвоката, самая продуктивная стратегия в ситуации домогательств — преодолеть страх и начать об этом говорить, причем в идеале не только с близким кругом и, в случае необходимости, с психологом, но и с юристом: «Максимально собрать картинку по частям, чтобы понимать, из чего она состоит, какие ее фрагменты могут быть подтверждены и зафиксированы, и что дальше, опираясь на это, можно делать».
При этом нарушение этических норм само по себе не тождественно правонарушению или преступлению, объясняет Тягай. В случае, если дело происходит в университете, можно и нужно обращаться за помощью к администрации, в этические советы или комиссии, чтобы был рассмотрен конкретный поступок конкретного человека и была бы дана этому действию оценка со стороны университета.
В МГУ есть этический кодекс, он занимает шесть страниц. Там есть пункты, предписывающие проявлять уважение к некурящим людям и не распивать спиртные напитки в общественных местах, но нет прямых запретов на домогательства или романтические связи. При этом один из пунктов говорит, что преподаватели должны воздерживаться от действий, которые могут быть квалифицированы как преследование студентов и аспирантов. Еще один обязывает их воздерживаться от отношений с учащимися, которые могут препятствовать эффективному обучению и затруднять беспристрастную оценку результатов, однако в качестве примера там указана коммерческая деятельность.
Запрос на открытый разговор о харассменте при этом есть. В середине мая запустилась инициатива «Скажи громко» — пять студенток четвертого курса филологического факультета и выпускница другого вуза под влиянием поста Дарьи Варакиной открыли сайт и страницу в «Инстаграме» для поддержки пострадавших от домогательств в вузах.
Акция основательниц «Скажи громко» на 8 марта
Параллельно на сайте «Doxa» вышло открытое письмо к администрации МГУ против сексуальных злоупотреблений и харассмента в университете с требованием создать регламент, закрепляющий принципы общения преподавателей и студентов — в частности, запрет домогательств. Обращение написали еще две студентки филологического факультета МГУ. Сейчас там больше двух с половиной тысяч подписей.
Аналогичное обращение создали в мае и выпускницы СПбГУ. Они потребовали создать правовую базу для регулирования профессиональных отношений. «До тех пор, пока такой базы нет, разговор всегда будет проходить в тоне, напоминающем личные разборки. Это неконструктивно, травмирует все вовлеченные стороны и мало помогает решить проблему», — сказала Би-би-си соавтор письма Зинаида Васильева.
На необходимости непредвзятого разбирательства с равными возможностями для высказывания обеих сторон настаивают и студенты и выпускники истфака МГУ, подписавшие письмо в поддержку профессора Дмитрия Функа. Они пишут, что знают профессора как «уважаемого ученого, внимательного педагога и отзывчивого, открытого человека».
При этом ни сотрудники исторического факультета, ни администрация МГУ с Дарьей Варакиной не связывались и не предлагали разобраться в конфликте. В одном из публичных заявлений руководство МГУ предложило сторонам пойти в суд — официальная позиция вуза будет зависеть от решения суда.
25 мая адвокат Екатерина Тягай от лица Дарьи Варакиной подала официальное заявление в МГУ на имя ректора Виктора Садовничего. Они потребовали созвать этическую комиссию для рассмотрения обстоятельств и оценки поведения заведующего кафедрой этнологии, провести служебную проверку и принять меры — вплоть до увольнения профессора в связи с совершением аморального поступка.
В подкрепление своих требований адвокат ссылается на закон «Об образовании», устав и этический кодекс МГУ, а также на Трудовой кодекс, который гласит, что трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае совершения работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, несовместимого с продолжением работы.
Тягай также потребовала внести дополнения в этический кодекс МГУ о недопустимости любых вербальных или физических домогательств преподавателей в отношении учащихся.
На момент публикации материала Дмитрий Функ, исторический факультет и пресс-служба МГУ не ответили на просьбы Би-би-си о комментариях. С Дарьей Варакиной и Екатериной Тягай университет после официального обращения по-прежнему не связывался.
Взгляд со стороны администрации
Би-би-си известно как минимум об одном случае, когда эпизод домогательств со стороны преподавателя к студентке разбирался на этической комиссии российского университета. Инцидент произошел на факультете гуманитарных наук Высшей школы экономики в конце весеннего семестра 2018 года. Девушка писала у профессора, с чьими домогательствами она столкнулась, курсовую работу (Би-би-си из нескольких источников известно имя преподавателя, хотя ВШЭ публично его не называет во избежание попыток вычислить пострадавшую).
Как рассказала Би-би-си профессор ВШЭ Екатерина Лямина, изначально студентка обратилась за помощью к одному из преподавателей факультета, он в свою очередь переадресовал девушку к ней. Лямина на момент описываемых событий была академическим руководителем бакалавриата филологического отделения, в ее обязанности входило в том числе взаимодействие со студентами в случае конфликтов.
Екатерина Лямина рассказывает, что столкнулась с подобной ситуацией впервые и у нее не было никакого протокола, как действовать в таких случаях.
«Она пришла в мой кабинет, мы закрыли дверь, потому что явно ей было так комфортнее. Она рассказала, что произошло — с обиняками, многократными подходами к теме. В конечном счете выстроился некий рассказ. Мне было неприятно все это узнать», — говорит она.
После этого, по словам Ляминой, она спросила у студентки, что та хочет дальше делать. Девушка ответила, что ей не кажется, что ситуация будет исчерпана даже после того, как ее выслушали и ей посочувствовали.
«Я сказала, что тогда, к сожалению, нужно пройти следующий неприятный этап, а именно изложить это письменно. Через пару дней она принесла заявление на мое имя, она занимало примерно листочек А4 на одной стороне и немного на другой. Изложено все было не суконно, доли эмоций там оставались, там имелись дата и описания, язык для которых у нас всех, в общем, не выработан — как правило, мы начинаем колебаться над глаголами: «хватал», «прикасался», — вспоминает Лямина. — Я села перед этим заявлением и продолжила думать, что мне делать дальше».
Никаких рычагов и мер административного воздействия по отношению к профессору у нее не было, поэтому единственным вариантом было запустить административный механизм, объясняет Лямина.
«Естественно, я спросила пострадавшую девушку, понимает ли она, что это теперь не может остаться на моем уровне, и понимает ли она также, что, к сожалению, я не последний человек, который с ней разговаривает? Она сказала, что понимает. Это упрямая девушка, она вызывает уважение».
Заявление было передано декану факультета гуманитарных наук, после чего последовал еще ряд встреч университетской администрации. По информации Би-би-си из иных источников, обвиненный в домогательствах профессор изначально признал инцидент, однако позже отказался от своих слов и обвинил студентку в клевете. Финалом стало решение о созыве этической комиссии. Бюрократический процесс занял почти три месяца — комиссия собралась уже перед началом нового учебного года.
В итоге профессору на три года запретили преподавать. При этом он остался в должности научного сотрудника университета. Корреспондентке Би-би-си легко удалось найти его личную страницу на сайте вуза, никаких пометок о временном отстранении или санкциях там нет; за ним по-прежнему закреплен научный семинар. По информации Екатерины Ляминой, никакой преподавательской нагрузки за истекшие два года у преподавателя ни на одной из программ университета действительно не было.
— В соцсетях в дискуссиях о домогательствах очень часто говорят: «А как докажете? Все только на словах, там же никого не было». Насколько трудно было вам ей сразу поверить?
— Я знаю эту девушку. Ну не будет она врать. Я понимаю, что это слабый аргумент, но у нее ситуация жизненная довольно тяжелая, и будь у нее возможность не отвлекаться на столь неприятные ситуации, она бы занималась выживанием. А так она была действительно глубоко возмущена. Я сочла, что она говорит правду.
Добровольные отношения
У истории с отстранением профессора ВШЭ было еще одно, неочевидное следствие. Как рассказала корреспондентке Би-би-си одна из молодых преподавательниц факультета гуманитарных наук ВШЭ (она попросила об анонимности из опасений за свою карьеру), на момент описываемых событий у нее были романтические отношения со студентом. Информация, что ее коллегу наказали за домогательства, заставила собеседницу Би-би-си иначе оценить происходящее.
Роман начался в контексте научной деятельности. Отношения пара не афишировала: «Не потому, что считали их неприемлемыми, а скорее от стеснения». Через несколько месяцев выяснилось, что она должна вести занятия у группы, в которую входил этот студент. «Этическая сторона вопроса удивительно мало меня беспокоила, — размышляет собеседница Би-би-си. — Тогда мне казалось, что на оценки, которые я ему ставлю, отношения не влияют, потому что он «очевидно лучший в группе». Сейчас, осмысляя эти отношения, молодая женщина рассказывает, что благодаря общим научных интересам у нее была иллюзия исключительного взаимопонимания, в том числе потому, что ее партнер читал и цитировал те же книги. «Некоторые из них — потому что я задавала», — добавляет она.
Узнав об отстранении своего коллеги по факультету из-за харассмента, собеседница Би-би-си испугалась за свою карьеру и быстро разорвала отношения. По ее словам, когда она сейчас оглядывается на эту историю, она «совершенно себя не понимает». Ретроспективно факт романа с собственным студентом выглядит «дико».
Активные дискуссии о том, допустимы ли даже добровольные романтические отношения между студентами и преподавателями и какими рисками они грозят, начались осенью 2019 года после того, как доцент СПбГУ Олег Соколов убил свою бывшую студентку Анастасию Ещенко, с которой он состоял в отношениях еще со времени ее учебы.
Media playback is unsupported on your device «Ущемленное больное эго»: бывшие коллеги и студенты об Олеге Соколове
Тогда в интервью Би-би-си преподаватели говорили, что в отличие от западных университетов российские вузы к осмыслению этой проблемы толком не приступали.
Авторы обращения к администрации МГУ на сайте «Doxa» требуют запретить романтические связи, пока преподаватель и студент находятся в рамках иерархических отношений. В петиции к администрации СПбГУ также есть пункт «признать недопустимыми любовные/сексуальные отношения между студентами/аспирантами и преподавателями университета, находящимися в прямой институциональной зависимости».
В середине мая 2020 года, за несколько дней до публикации обращения, на сайте «Doxa» вышло расследование, посвященное домогательствам и сексизму на филологическом факультете МГУ.
«Doxa» — горизонтальная организация, в издании нет главного редактора, все решения принимаются коллективно. Сотрудники называют себя медиаактивистами. «В этой теме мы не пытаемся изображать, что можно абсолютно объективно излагать события. Сам факт, что мы пишем про домогательства — это занятие позиции, распознавание проблемы. Это не значит, что мы распространяем фейки, но игра в объективность, в «сторону а» и «сторону б» в случае с домогательствами немного нечестная, потому что тут заведомо одна из сторон всегда лишена голоса — студентки и студенты, которые подвергаются домогательствам», — сказал Би-би-си один из редакторов Doxa Армен Арамян.
Материал начинался словами: «Есть у нас на факультете преподаватель, который спит со студентками», — эту фразу слышат многие первокурсницы и первокурсники филологического факультета МГУ».
В тексте были анонимны не только девушки, рассказавшие о злоупотреблениях со стороны преподавателей, но и сами преподаватели — вместо их фамилий редакция «Doxa» поставила значки эмодзи. По словам Армена Арамяна, они изначально не планировали называть имен — все задумывалось как «герметичная история про среду и как в этой среде ощущают себя студентки».
Внимание к материалу и бурные дискуссии в соцсетях, по словам редактора статьи Анны Богомоловой, стали для «Doxa» шоком. «Я похудела и неделю не мыла посуду», — с нервным смехом рассказывает она. При этом почти сразу две девушки, чьи свидетельства о двух разных сотрудниках филфака цитировались в тексте «Doxa», публично потребовали от издания удалить их слова и извиниться. В одном случае история была передана в материале со слов третьего лица и значительно искажена в процессе, во втором — автор статьи иначе проинтерпретировала факты и оценки, чем они звучали в словах собеседницы.
Анна Богомолова и ее коллеги по «Doxa» признают, что действительно недостаточно тщательно провели фактчек. По словам Богомоловой, одна из причин заключалась в том, что и автор, и она сама, и редакция не ожидали, что к статье будет вообще какое-либо внимание. «Для меня это был разговор уровня «мы вышли покурить и обсудили такую вещь», — объясняет Богомолова. — Я утрирую отчасти, но мне казалось, что мы говорим про суперочевидные вещи, и я даже не думала, что кто-то будет спорить, не то что удивляться. Но это произошло, и конечно, это на нас налагает дополнительную ответственность, наши ошибки выросли в масштабе». «Doxa» принесла извинения девушкам, чьи свидетельства были приведены некорректно, удалила неточные отрывки текста и разработала гайд для редакторов, как верифицировать информацию.
Студенческий совет филфака МГУ провел собственный опрос в соцсетях. В нем приняли участие 104 человека. Половина респондентов слышала о домогательствах на факультете, из них 21% указал, что являлись жертвой харассмента со стороны преподавателей, а 63% указали, что жертвой харассмента являлись их знакомые.
Одна из глав материала «Doxa» называлась «Истории фонетического кружка». Через неделю после публикации профессор кафедры русского языка филфака, фонетист Сергей Князев заявил в своем «Фейсбуке» об уходе с должности преподавателя учебного заведения.
Преподаватель подтвердил в своем посте, что у него были романы со студентками: «Я хочу сказать, что отношения со студентами у меня были. Я всегда считал, что они были добровольными. Я сознательно никогда не пользовался своим служебным положением ни в каких целях, в частности, не использовал его для принуждения к чему бы то ни было. <…> При этом я понимаю, что некоторые мои высказывания могли быть интерпретированы таким образом, каким они сейчас интерпретируются, хотя и не содержали этого смысла», — написал Князев.
«Мне очень, очень и очень жаль, если мои поступки всё же привели к тому, что кто-то от них пострадал, — добавил он. — Я искренне сожалею и приношу свои извинения. В свете всего этого считаю свое будущее пребывание в МГУ в нынешней роли невозможным».
Фонетист Сергей Князев
Исполняющий обязанности декана филологического факультета Андрей Липгарт на следующий день заявил РИА Новости, что никаких проверок на факультете проводиться не будет: «Нет оснований никаких там в его признаниях, чисто интеллигентный человек решил душу облегчить, там сказано, что ничего по принуждению не было. Это взрослые люди общались друг с другом. Если у кого-то возникли претензии — это решается в судебном порядке. Поэтому какие могут быть проверки». Липгарт отдельно напомнил журналистам, что возраст согласия в России начинается с 16 лет.
Корреспондентка Би-би-си поговорила с двумя девушками, бывшими в отношениях с Князевым, о том, как они воспринимают этот опыт спустя годы.
Одна история началась осенью 2007 года и продлилась несколько лет. Девушка была старшекурсницей филфака и никаких лекций в тот момент преподаватель у нее уже не вел. Отношения были добровольными. Как вспоминает собеседница Би-би-си, в тот момент она рассталась с молодым человеком и сильно переживала из-за этого. По ее словам, они с Князевым продолжали общаться еще с первого курса по переписке, в ЖЖ и лично — в частности, гуляли в московском парке 50-летия Октября. «Во время одной из прогулок мы что-то обсуждали в шутливом тоне, и он сказал: «А вот если бы вы пришли ко мне, какой был бы отличный завтрак», — рассказывает девушка. — Я подумала: «О, вот что мне нужно, чтобы восстановить свою самооценку». Она приняла приглашение, и это стало началом романа. «Очень стыдно вспоминать, уже можно было что-то соображать», — сейчас говорит она.
Отношения были полностью тайными. Преподаватель отказывался переходить на «ты», так как опасался случайно обмолвиться на факультете и навлечь на себя подозрения, а также просил удалять отдельные сообщения. Нельзя было рассказывать родителям и знакомым — девушка позже доверилась лишь двум ближайшим подругам под страшным секретом. «Если он ничего плохого не делал, как сейчас все говорят [в «Фейсбуке»], то зачем это было скрывать?» — теперь рассуждает она.
По словам девушки, за три года она неоднократно пыталась прекратить отношения, но все время возвращалась: «Мы разругивались, потом он звонил и писал, что ему ужасно плохо. Главным инструментом манипуляции — думаю, это можно так назвать — было подразумевать, как я перед ним виновата».
При этом обращаться к администрации факультета было не с чем, объясняет собеседница: «Мне не на что было жаловаться абсолютно, я считала, что все окружающие — посредственности, а я такая необычная, поэтому у нас особые отношения. К тому же мы с ним очень часто обсуждали недостатки факультета, и мне всегда казалось, что при всех проблемах мы с ним на одной стороне и есть люди на другой стороне, и администрация, безусловно, к этим людям относилась. Мне сейчас ужасно жалко, что это вообще все было, что вот так выглядела моя студенческая жизнь».
Еще одна история произошла позже, в конце 2000-х (точный год не указывается по просьбе героини). Девушка рассказала Би-би-си, что в момент сексуального контакта с преподавателем она училась на первом курсе и была несовершеннолетней, при этом Князев уже ничего у нее не вел — его семинары шли только в первом семестре. Общение шло по переписке и в ЖЖ, а также однажды они тоже ходили гулять в парк 50-летия Октября — по свидетельствам обеих девушек, преподаватель в те годы жил по соседству.
«Мне в 17 лет представлялось, что у нас складываются романтические отношения, — вспоминает собеседница Би-би-си, — Как-то зимой он пригласил меня домой. Мне было, в принципе, все понятно, но мое представление о ситуации было не вполне адекватным, я думала, что это влюбленность, что все красиво. Произошло то, что должно было произойти, а буквально на следующий день он сказал, что надо все прекратить».
По словам девушки, чтобы внутренне пережить этот опыт, ей потребовался почти год. Она долго боялась кому-либо рассказывать о произошедшем, тем более речи не могло идти о том, чтобы довериться преподавателям или администрации. У Князева на факультете была репутация харизматичного, благородного человека. «Самое сложное — не с кем было поговорить из старших, не к кому было обратиться. Смешно, что я вижу [сейчас в «Фейсбуке»] комментарии преподавательницы, которая вела у меня на первом курсе, она у нас была основным преподавателем, группа была небольшая, и она нас хорошо знала в принципе, но, видимо, ей было совершенно незаметно [что со мной что-то происходит], потому что она сейчас отрицает существование таких случаев среди ее студенток», — размышляет девушка.
В конце разговора собеседница Би-би-си говорит, что не знает, насколько внятно это произнесла в ходе интервью и хочет отдельно уточнить: сейчас, спустя годы, она очень отрицательно относится к этому своему опыту и считает всю ситуацию неуместной в стенах университета.
Наконец, еще одна собеседница Би-би-си, Мария Ю., осенью 2019 года ходила вольнослушательницей на лекции Князева в МГУ и посещала его научный семинар (она учится в другом вузе, и преподаватель предложил ей помощь с курсовой).
По словам Ю., после вечерних семинаров профессор несколько раз звал ее в кабинет — обсудить, как прошел семинар или записать голос для эксперимента. Это звучало без подвоха, вспоминает девушка. Обсуждение научных тем шло первые 15 минут, дальше, по словам девушки, они начинали «просто болтать», при этом преподаватель открывал вино (собеседница Би-би-си, по ее словам, не пьет).
В одну из таких встреч, утверждает Ю., преподаватель сказал, что ему хочется ее поцеловать. «Я сказала: это прекрасно, но лучше этого не делать», однако, рассказывает девушка, он все же попытался. Когда девушка не ответила на поцелуй, профессор, по ее словам, задал «риторический вопрос, что я [тогда] здесь делаю в час ночи».
Собеседница Би-би-си подчеркивает, что ситуация ее не травмировала. «Он, возможно, вел себя безрассудно, но я против показывания пальцем со словами «плохой человек». Я считаю, что мне ответственности было не меньше. У меня был сложный период в жизни, и я вела себя не очень логично. Сейчас в такой же ситуации я еще на первых этапах расставила бы точки над i».
Единственный упрек, который она может предъявить по следам этой ситуации, по словам Ю., — почему преподаватель приглашает девушек в кабинет, а не на полноценное свидание? «Он не злой преступник, — рассуждает девушка, — А человек, который выбрал не очень правильное место для своих действий, кабинет, и не подобрал правильных слов для обозначения того, что это все-таки свидание».
Сам Сергей Князев прочитал сообщение Би-би-си с просьбой о комментариях, однако не ответил на него.
Вскоре после заявления Сергея Князева об уходе появилась петиция в поддержку преподавателя. На момент публикации материала ее подписали более 300 человек. В комментариях они настаивают, что все, что происходит между взрослыми людьми — их личное дело. Сама петиция состоит из двух фраз: «Сергей Владимирович, оставайтесь работать на нашем факультете. Без лишних слов — просто оставайтесь с нами работать!»