— Дмитрий Панкин — председатель правления Евразийского банка развития — рассказал о задачах банка, инвестиционной стратегии и реальных проектах, которые получили инвестиции в рамках межгосударственных интеграционных процессов ЕАЭС. Дмитрий Владимирович, здравствуйте!
— Евразийский банк развития, который активно работает в Средней Азии, в том числе и на постсоветском пространстве. Интересно поговорить о тех экономических интеграционных процессах, которые наблюдаются на постсоветском пространстве. Перспективах экономик, которые, безусловно, зависят от того, что происходит в российской экономике, в том числе и своих внутренних историях. На ваш взгляд, если говорить об интеграционных процессах на пространстве СНГ, у нас есть Евразийский экономический союз, который активно сейчас работает по поиску партнеров в Юго-Восточной Азии. Насколько это все-таки привлекательная конструкция для этих стран и даже, может быть, межгосударственных объединений. Рабочая ли эта с экономической точки зрения конструкция?
— Добрый день, Алексей! Вы правы, что, наверное, для нас интеграционные процессы в экономике — это некий приоритет для банка. Каждый Банк развития, он создается для какой-то определенной стратегической миссии, задачи. То есть, допустим, Европейский банк реконструкции и развития в свое время создавался как банк для трансформации в рыночную экономику, там другие. Задача Мирового банка — борьба с бедностью. Банк БРИКС — это прежде всего технологии энергосбережения и «зеленая» энергетика. Наблюдательный совет поставил приоритет и поставил перед нами такую задачу: финансирование интеграционных проектов. Поэтому вопросы интеграции важны, приоритетны и находятся в центре нашего внимания.
Как сейчас обстоят дела, какая ситуация? Мы проводим опросы общественного мнения по всем нашим странам-участникам нашего Евразийского проекта: как люди относятся к интеграционным процессам, к евразийскому сообществу. Опросы показывают очень высокий уровень поддержки. Как ни странно, 86% Киргизия, 81% в Казахстане. Очень высокие цифры. Порядка 70% в Белоруссии, в России то же самое. И чуть-чуть пониже вот сейчас последние данные были по Армении – 46%, ну, там это скорее уже внутренние проблемы Армении. То есть как бы этот процесс поддержан населением. Я думаю, это можно четко констатировать. И теперь важные, конечно, экономические процессы. Как в реальной экономике идет дело. Скажем так, говорить о том, что вот у нас идет процесс семимильными шагами, у нас увеличивается взаимный товарооборот, инвестиции, пока сложно. Много причин, одна из них — это падающие цены на энергоресурсы. Но товарооборот между нашими странами находится более-менее на некотором постоянном уровне. Может быть, в долларовом исчислении даже падает. Правда, если мы сопоставим с внешнеторговым оборотом с остальным миром, между собой он все-таки сохраняется, в то время как товарооборот с другими странами за счет цен на энергоресурсы падает. Но что интересно…
Наверное, внутри между странами нашими все-таки товарооборот в большей степени — это не энергоресурсы, а товары с высокой степенью обработки. То есть здесь есть уже какая-то кооперация, есть какие-то цепочки стоимости, которые создаются между странами. Вот это, на мой взгляд, достаточно важно.
Ну, и конечно, общий процесс вот принятия нормативных документов. Я думаю, европейское сообщество показывает нам, что бежать вперед очень быстро опасно, тоже не стоит. Может быть, у нас процессы идут сложно, долго. Допустим, в год у нас согласуется сейчас создание общего рынка по лекарственным препаратам. Уже на год пошла отсрочка создания этого общего рынка.
Сложно идут процессы согласования Таможенного кодекса. То же самое, уже планировали его принять где-то с 16-го года. До сих пор идут переговоры. Но, похоже, все уже вот как бы все вот острые моменты урегулированы. Мы надеемся, что до конца этого года Таможенный кодекс будет принят. Но вы знаете, мне кажется, что это нормально, что вот такие сложные переговоры идут. Здесь не нужно вот громких заявлений, бежать вперед. Вот лучше будет подготовленный тщательный документ, где будут вот эти взвешены все противоречия, все острые углы.
— Как, на ваш взгляд, человек, который работал, что называется, и по ту и эту сторону, стало, скажем так, и все-таки большой опыт как чиновника, и сейчас занимаясь финансами как банкир, можете сказать, интерес к ЕАС, как межгосударственному объединению он со стороны партнеров, допустим Юго-Восточной Азии, силен? Сейчас идут переговоры с Вьетнамом. Это непросто диалог, это желание страны вступить. Большой интерес со стороны Китая. Все это отмечают, сами китайцы об этом говорят. Это просто разговоры или мы можем увидеть реальную ситуацию, когда к межгосударственному объединению под названием ЕАС кто-то еще будет присоединяться, заключать договоры о свободной торговле?
— Мне кажется, интерес реальный. Прежде всего интерес находится в таможенных пошлинах, чтобы добиться зоны беспошлинной торговли, это интерес и Вьетнама, и Китая, естественно, прорваться на рынки Евразийского сообщества с беспошлинными товарами. В таких условиях важно найти компромисс. То есть мы можем открыть границы, сказать: «Дорогой Китай, мы очень рады вас видеть. Дорогой Вьетнам, давайте приходите сюда». Но нужен баланс интересов. То есть здесь, допустим, если с Китаем, в чем наши интересы будут не просто снять пошлины и допустить китайские товары. Здесь, наверное, должен быть режим взаимных инвестиций, интересно вытащить китайские долгосрочные деньги сюда. Интересны вложения китайцев в инфраструктуру. С Вьетнамом, может быть, ситуация другая. Здесь нам интересней, чтобы Вьетнам обеспечил такие преференциальные условия для российских инвестиций, что сейчас и делается, потому что в паре с Договором о зоне свободной торговли с Вьетнамом есть Договор об особых условиях для российских инвесторов во Вьетнаме. Есть уже конкретные переговоры, там, в частности, в газовой сфере, в нефтяной сфере, чтобы российским инвесторам был обеспечен благоприятный режим в данной стране. То есть, как бы суммируя результаты переговоров, я считаю, они там с Китаем, с Вьетнамом, там с другими странами, которые сейчас идут, Израиль, Индия, Бруней даже есть такие переговоры, они, в общем-то, имеют реальную экономическую основу, они перспективны. И здесь важно добиться вот этого баланса взаимных интересов.
— Традиция все-таки Востока, Центральной Азии или Средней Азии, принято ее называть, такова, что, в общем, от политики очень многое зависит. Мы видим, как меняется все-таки политика в странах, которые вот традиционно относят к Средней Азии. В Казахстане и Узбекистане проходит смена правительств. В Узбекистане ушел из жизни президент, поэтому грядут серьезные политические изменения. Кстати, в Армении, один из наших партнеров по ЕАС, тоже происходят изменения, но это другой немножко регион. Тем не менее это влияет на экономику и каким образом? Есть ли у вас, как у финансиста, прогнозы по возможному развитию экономических взаимоотношений из-за политических изменений?
— Спасибо, Алексей. Я думаю, очень серьезный вопрос для всего региона Средней Азии. Любая экономика, любой инвестиционный проект, он основан на доверии, на уверенности, что правила игры будут соблюдаться на какой-то преемственности экономического курса. И здесь теперь вопрос для Средней Азии: есть ли там такая уверенность, можем мы быть там гарантированы, уверены, что те же правила игры будут через 4, через 5 лет? Каков механизм преемственности власти для наших среднеазиатских партнеров, республик? То есть традиционная модель преемственности, с которой там сталкиваемся, разделение властей, политические, там есть правящая партия, есть оппозиция. Там через 4 года они меняются. Оппозиция приходит к власти, там правящая партия уходит в оппозицию.
Наверное, наиболее близка к этой модели Киргизия. Но вот сказать, что в Киргизии существует такой благоприятный экономический климат и хорошие условия для иностранных инвесторов, вряд ли можно сказать. То есть ситуация очень нестабильная, крайне непонятная.
Скорее, вот мы говорим о таких странах, как Казахстан, где наиболее благоприятный, конечно, климат для инвесторов. В общем-то, правила игры понятны даже в Туркмении, там, Таджикистан, тоже понятны правила игры. Но ключевой момент, как будет обеспечен механизм преемственности власти. Я думаю, вот это ключевой момент для Центральной Азии. И вот сейчас вот то, что мы видим, допустим, в Казахстане, это, на мой взгляд, это тоже вот такие попытки поиска, механизма, как вот будет дальше обеспечена, да, продолжаться вот эта традиция, какой механизм для Центральной Азии преемственности власти. Традиционные рецепты здесь, на мой взгляд, вот не работают. Нужно искать какие-то свои механизмы. Вопрос сложный.
— Учитывая зависимость этих экономик от российской экономики: что-то не в порядке с российской экономикой, безусловно, чихает экономика региона. И все это понимают в этом регионе. Вопрос, наверное, как с точки зрения бизнеса, как с точки зрения банкира искать проекты. Какие самые сейчас перспективные могут быть направления, если мы говорим о постсоветском пространстве, вот шире даже, чем ЕАЭС?
— Ну, вы знаете, может быть сделаю несколько таких интересных, на мой взгляд, проектов, которыми мы сейчас занимаемся. Если мы говорим об интеграционных проектах, сейчас вот есть несколько проектов в традиционных сферах природные ресурсы. Допустим, это разработка золотого месторождения в Киргизии группой «Альянс». Мы рассматриваем этот проект. Это разработка медного месторождения «Русской медной компании» в Казахстане. То же самое сейчас рассматриваем проект, будем его кредитовать. Допустим, это модернизация Троицкого металлургического комбината под Челябинском, там они, наоборот, закупают сырье в Казахстане, везут в Россию и перерабатывают. Марганцевая металлургия. Вот несколько таких проектов. Есть интересные проекты, связанные с природными ресурсами в России. У нас сейчас получается вот даже три проекта, связанных с разработкой угольных месторождений на Дальнем Востоке. Очень удобная логистика, короткое плечо до морского порта, реконструкция порта и экспорт угля вот в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Интересные проекты. В одном участвует «Тата Групп», это индийская крупнейшая компания.
— Если не сырье, если не тяжелая промышленность?
— Если не сырье, не промышленность. Вот сейчас хотел бы пару слов сказать об интересном проекте в Карелии. Это проект «Норд Гидро» на 12 миллиардов рублей, строительство двух небольших гидроэлектростанций. Что интересно? Это первый проект, в котором мы участвуем с банком, с новым Банком развития. Это банк, который учрежден странами БРИКС.
— Интересная тема.
— То есть мы предоставляем рублевое финансирование, участвуют и Российский Фонд прямых инвестиций, и МИБ. А Банк БРИКС он обеспечиваем нам долларовое покрытие.
— То есть Банк БРИКС — эффективно существующий и функционирующий финансовый институт, потому что ассоциация стран БРИКС, она как-то сейчас на периферию общественного внимания уходит ввиду, наверное, потому что слишком разные проблемы, слишком разные интересы у стран, и сейчас это чувствуется. Бразилия своим занята, ЮАР свои проблемы решает, у Китая глобальные вызовы, у нас тоже, но уже другие глобальные вызовы, а Банк БРИКС — он все-таки функционирующий финансовый институт.
— Деньги-то вы реальные вложили. Деньги реальные туда перечисляются. И здесь будут спрашивать, в том числе и с руководства банка: «Вам деньги страны перечислили? – Перечислили. – Где результат? Как вы их используете?».
— Деньги немаленькие.
— Деньги немаленькие. И здесь спасибо и нашему Минфину, он очень активно способствовал тому, чтобы затащить банк вот этот БРИКС на работу в Российскую Федерацию. И вот теперь мы с ним финансируем первый проект на нашей территории. То есть эти деньги, которые мы туда перечислили в уставный капитал, теперь будут обратно возвращаться.
— Что еще, кроме инфраструктуры и энергетики, может быть интересным, привлекательным?
— Смотрим промышленность, высокие технологии, может быть «Интерскол» — такая компания интересная, некий аналог, можно назвать «Русский Бош». В настоящее время компания строит завод в Казахстане, который будет производить широкий спектр электрооборудования, в том числе электрические пилы и дрели. Мы собираемся тоже этот проект кредитовать. Интересный, интеграционный.
Интересный проект «Монокристалл». Но здесь уже нет интеграции, но просто сама идея создания производства искусственных сапфиров, которые везде, в том числе применяется в каждом смартфоне. Есть такая интересная тема, и мы будем рассматривать этот проект. Но следующий шаг, на мой взгляд будет, это уже секьюритизация проектов, связанных с высокими технологиями и с такими с инновационными проектами. На мой взгляд, очень интересная тема.
— Ну, что ж, Дмитрий Владимирович, спасибо большое, что нашли время, пришли к нам.
Беседу провел Алексей Бобровский.
Источник: vestifinance.ru