Объявление об отставке министра образования Москвы Иосифа Калиныв среду стало поводом для ликования учителей и родителей школьников в социальных сетях. Русская служба Би-би-си попросила учителей рассказать, почему масштабные реформы Калины так и не встретили поддержки.
Реформа финансирования школ
Иосиф Калина, занявший свой пост в 2010-м, уже год спустя провел первую крупную реформу. Теперь школы получали не фиксированные деньги: финансирование зависело от количества учеников и их успехов в учебе.
“Коллективам стало понятно, что каждый отторгнутый из школы ученик – это потеря денег. Фразу “каждый ученик нам дорог” легко было произносить как лозунг, но в то время она обрела и материальный смысл”, – говорил сам Калина в интервью “Независимой газете”, радуясь, что благодаря реформе, неблагополучных, совершивших правонарушения детей стали реже исключать из школ.
Новое финансирование увеличило зарплаты учителей, чем департамент образования и его теперь уже бывший руководитель, судя по выступлениям в прессе, гордились. “Равный доступ к финансовым ресурсам вкупе привел к тому, что школы перешли от конкуренции за ресурсы к конкуренции за образовательные результаты”, – заявлял министр.
“Новая система оплаты труда привела к тому, что школы и классы стали большими, учителя стали работать больше – за это им стали больше платить, – объясняет глава профсоюза “Учитель” Всеволод Луховицкий (он сам преподает в школе). – Любой директор ставит перед собой задачу набрать как можно больше детей. Учитель работает с классом в 35-40 человек и получает, безусловно, неплохую зарплату. Какой ценой эта зарплата дается, это большой вопрос”.
“Для того, чтобы увеличилось число учеников, нужно либо сажать в классы по 30 и больше учеников, что ужасно, либо увеличивать число часов, что тоже ужасно, – объясняет учитель истории в Москве Леонид Кацва. – Многие московские учителя работают с большими нагрузками, имея полторы ставки и более”.
Слияние и укрупнение школ
Реформа финансирования подтолкнула школы к тому, чтобы становиться больше: ведь тогда у них будет больше денег. Так началось слияние школ, сопровождавшееся протестами и даже митингами. Теперь в Москве почти не осталось отдельных школ или детсадов со своей администрацией, они вошли в “школьные холдинги”, а одна школа состоит иногда из 20 зданий.
“В типичной московской школе 2010 года, где было два восьмых, два девятых, один десятый и один одиннадцатый класс, у учителя, например, физики не было полной нагрузки. Теперь же, когда школа стала большой, солидной, нагрузки ему хватает и физику там преподает не один человек, а два или три. У учеников, их родителей и у директора появилась возможность сравнения”, – объяснял свои решения министр Калина.
“Да, в большой школе можно держать трех учителей на полутора ставках, а в двух маленьких, если в каждой из них по две ставки всего, потребуются четыре учителя, или тоже три, но один будет совмещать работу в двух разных школах, что неудобно, – рассуждает в разговоре с Би-би-си учитель истории Леонид Кацва. – Но это экономия за счет интенсификации труда и изнашивания учителей. Я однажды полгода вел 27 часов – полторы ставки. Очень тяжело. А что говорить о тех, кто тянет по 30 часов?”
Школе необходима камерность, считает учитель, иначе “утрачиваются традиции коллективов, бывает, что сливаются абсолютно разные и чуждые друг другу по своим традициям и педагогическим принципам школы”.
“Большая школа всегда по определению хуже, чем маленькая, – соглашается Всеволод Луховицкий в разговоре с Би-би-си. – Школа перестает быть образовательным пространством и превращается в фабрику, где и ученики друг с другом никак не связаны, и учителя разобщены, и директор – эффективный менеджер. Никакой индивидуальности, никакого учета индивидуальных потребностей”.
В процессе слияния исчезли все особенности школ: теперь нет ни лицеев, ни гимназий, подчеркивает Луховицкий. Пострадала индивидуальность не только учебных заведений: большой холдинг не может учитывать индивидуальные потребности школьников, говорит он.
Но есть и те, кто реформой остался доволен. “Все участники объединения только выигрывают, – уверяла в интервью директор лицея 1564 Татьяна Смирнова, инициировавшая слияние лицея с другой школой. – Самый наглядный пример – изменение уровня заработной платы. Может быть, школа почувствует ее не очень сильно, но для детских садов, объединяемых со школами, это ощутимо: зарплата воспитателей детских садов увеличивается в разы”.
В 2013 году, защищая реформу, сам Калина сравнил школьников с солеными огурцами: “Какой огурец в хороший рассол ни попадет – маленький, большой, свежий, малосольный, – происходит усреднение, все становятся одинаково хорошими солеными огурцами. Поэтому не страшно даже слияние обычных школ с девиантными: если подростков с асоциальным поведением помещать в хорошую социальную среду (прежде всего, школьную), то они тоже станут достойными учениками”.
В свою очередь ученые Института образования Высшей школы экономики в 2016 году провели исследование, посвященное отличиям укрупненных школ от обычных. Они выяснили, что в результате слияния школ стални доступнее старшие классы, в том числе профильные, а также кружки и секции. В том же исследовании говорится, что в школах-холдингах меньше выпускников пишут ЕГЭ на двойки.
Однако, отмечают авторы доклада, проблемы остались: успеваемость серьезно не выросла, в слабых школах, присоединившихся к сильным, она осталась плохой, а учителя жалуются на чрезмерную занятость. Хотя, согласно исследованию, больший процент учителей школ-конгломератов считает свои школы конкурентоспособными с точки зрения зарплаты.
Московская электронная школа
В последние годы министр Калина загорелся идеей московской электронной школы. В классах появились интерактивные доски с доступом к интернету, а к ним прилагалась электронная система с уроками, видеоматериалами, заданиями.
Департамент образования активно подталкивает учителей к использованию МЭШ: за создание учебных материалов для МЭШ им доплачивают.
“Сама идея МЭШ – электронное сопровождение уроков – хорошая. Но эту идею испоганили”, – сказал Би-би-си учитель Энвер Абдулаев. Он замечал в материалах МЭШ много ошибок: от фотографий революции 1905 года в уроке про 1917-й до использования устаревших научных концепций.
Методически МЭШ тоже вызывает у него вопросы: “Нормальный учитель редко берет урок целиком. Не нужен урок, нужна картинка, задание интересное – методический шлейф”.
Авторитет МЭШ сильно подортила пандемия: когда всем школьникам Москвы пришлось учиться из дома, оказалось, что система не выдерживает нагрузку.
“По результатам дистанционного обучения этой весны весь интернет наполнен воплями учителей, родителей и детей о том, что МЭШ не работает: она очень плохо сделана, это очень неэффективно, там непрофессионально подготовленные материалы, – говорит Всеволод Луховицкий. – Тем не менее участие учителей в МЭШ – это был важнейший критерий, за который хвалили или ругали директоров”.
Управляемость и контроль
Главным результатом работы Калины учителя называют полную подконтрольность школ департаменту.
“Сейчас есть буквально пять – семь школ, где директора пытаются вести хоть в чем-то независимую политику, – говорит глава профсоюза “Учитель” Луховицкий. – Директора – часто люди молодые, которым сразу дают очень большие деньги и которых можно убрать с их поста в любое время, без объяснения причин. Человек получает много денег, но он должен за это слушаться”.
Зато учителя и родители никакого влияния на директора оказать не могут. 1 марта учителя и родители школьников собрались в Гайд-парке Сокольников на митинг, требуя влияния на школьные решения. На баннере было написано: “Нельзя сделать людей счастливыми, решая за них и без них”.
С директорами, по словам учителей, Калина обходился грубо. “Он запомнился совершенно невозможным, хамским и пренебрежительным стилем общения с директорами школ на селекторных совещаниях. Создавалось ощущение, что ему просто нравится унижать людей”, – вспоминает учитель Леонид Кацва.
Кто сменит Калину
Уже известно, что новым министром образования станет Александр Молотков – заместитель Калины. Молотков никогда не работал в школе и даже по образованию не педагог: до департамента образования он работал в банковской сфере и в структурах по поддержке малого бизнеса и инвестиций.
Всеволод Луховицкий убежден, что Молотков будет проводить ту же политику, что и его бывший начальник: “Если снимают руководителя и назначают его ближайшего помощника, этим демонстрируют, что никаких изменений не будет”.
