Сегодня в Ахалгорском районе живет почти два раза меньше людей, чем до войны
Жители Ахалгорского муниципалитета — единственного в отколовшейся от Грузии Южной Осетии района, где этнические грузины в большинстве, — оказались в полной изоляции, после того как местные власти закрыли пропуск на контролируемую Тбилиси территорию. В Грузии сложившуюся в республике обстановку называют гуманитарной катастрофой.
В начале ноября 67-летняя жительница южноосетинского поселка Ахалгори (местные власти называют его Ленингор) Тамар Гигаури попала в больницу — упав в колодец глубиной в несколько метров, она сломала плечо и травмировала ногу.
Ахалгори находится у непризнанной границы республики с Грузией, и близкие Тамар просили отвезти ее в грузинскую больницу. Но в пропуске через границу пострадавшей женщине отказали, вместо этого отправив ее за десятки километров в Цхинвали.
В первые два дня практически никакой медицинской помощи Тамар не получила, рассказывает ее племянница Нана Гигаури, — были выходные.
«Говорят, якобы ничего настолько серьезного (чтобы перевозить ее в грузинскую больницу — Би-би-си) нет, но это неправда. Она перенесла операцию на зоб, у нее кальций на нуле и перелом для нее очень опасен. Каждая минута важна и может быть решающей для ее жизни и здоровья «, — рассказывает она.
Сама Нана родом из Ахалгори, но сейчас она, как и многие уроженцы Ахалгорского района, живет в Церовани, на контролируемой Тбилиси территории. О самочувствии тети она узнает от близких, живущих в Южной Осетии. Из-за того, что пропуск в Ахалгори закрыт, даже лекарства приходится передавать обходным путем через Владикавказ.
Всего за несколько дней до того, как Гигаури попала в больницу, в Цхинвали умерла Марго Мартиашвили из села Икоти Ахалгорского района. Ее также не стали перевозить на контролируемую Тбилиси территорию и доставили уже в тяжелом состоянии в больницу в Цхинвали.
В Тбилиси Мартиашвили назвали очередной жертвой оккупационного режима, отметив, что население Южной Осетии, которую Грузия считает оккупированной Россией, а Россия признает независимым государством, находится на грани гуманитарной катастрофы.
Закрытый путь
Большинство грузин, которые были вынуждены бежать из своих домов во время августовской войны 2008 года, до сих пор не могут вернуться в Южную Осетию. Жители Ахалгорcкого района в этом плане стали определенным исключением: там не было активных боевых действий, и их дома — в отличие от других оказавшихся под контролем Цхинвали грузинских деревень — в основном остались нетронутыми.
И хотя сегодня в Ахалгорском районе живет почти в два раза меньше людей, чем до войны, здесь, по данным переписи населения 2015 года, грузины по-прежнему в большинстве. У многих из них нет ни российских, ни осетинских паспортов — это значит, что в отличие от большинства жителей Южной Осетии без визы они не могут покинуть республику через Россию.
Единственным способом до последнего времени оставались пункты пропуска на непризнанной границе с Грузией — для перехода нужно было получить выдаваемое цхинвальскими властями специальное разрешение. Ахалгорцы ездили лечиться в грузинские клиники, а их уехавшие родственники возвращались домой на время сельскохозяйственных работ, чтобы поухаживать за домом или близкими.
Но 4 сентября дорога, связывающая Ахалгорский муниципалитет с остальной Грузией, закрылась и местные жители лишились возможности не только видеться с родными, но и получать медицинскую помощь, пенсии и пособия в Грузии, которые для многих — единственный источник дохода.
Закрытие дороги стало ответом осетинских властей на новый пост грузинской полиции, появившийся в конце августа в окрестностях села Чорчана (территория, контролируемая Тбилиси) и села Цнелиси (территория, контролируемая Цхинвали). Где именно он находится, вопрос спорный: Грузия утверждает, что не выходила за пределы администрируемой ею зоны, в Южной Осетии с этим не согласны и называют шаг провокацией.
Новый грузинский полицейский пост появился в окрестностях сел Чорчана Хашурского муниципалитета и подконтрольного Цхинвали села Цнелиси в конце августа
«Жители, в основном в селах, рассказывали, что их обходили люди в военной форме и предупреждали, что дорога закрывается полностью и больше не откроется, поэтому те, кто хочет уехать, должны успеть и взять с собой все ценное. В те дни до 500 человек уехали. Люди брали с собой скотину и птицу», — говорит гражданская активистка в Ахалгори Тамара Меаракишвили.
По ее словам, в особенно уязвимом положении оказались одинокие пожилые люди, которые не смогли уехать. Среди оставшихся оказались также приехавшие в Ахалгори на каникулы школьники и студенты.
«В долг в магазинах берут даже хлеб, — говорит Меарикишвили. — Но ведь кроме продуктов нужны деньги на отопление и дрова. Кому-то лекарства нужны, которые вот так просто в аптеке не купишь, или медицинские процедуры. Есть люди, у которых запланированные операции сорвались, и речь здесь идет не о пластических, а о необходимых здоровью операциях».
Кроме ахалгорского пункта пропуска рядом с деревней Мосабруни (по-осетински его называют «Раздахан») цхинвальские власти заявили и о закрытии перехода «Сингаур» — одного из двух небольших переходных пунктов на западной окраине Южной Осетии, которым могут пользоваться только жители приграничных сел.
Еще один пропускной пункт в Эргнети открывают для неотложных больных, которых помогают перевозить из Цхинвали в грузинские больницы сотрудники Международного Комитета Красного Креста. Для этого, как объясняют в МККК, пациентам нужно разрешение лечащих врачей и минздрава в Цхинвали.
Ахалгорцы же пользовались переходом в Мосабруни — основным и крупнейшим на непризнанной границе. По данным Миссии наблюдателей ЕС, ежедневно его переходили примерно 400 раз.
«Ахалгорский пропускной пункт фактически обеспечивает жизнь района, и именно за счет него и благодаря ему там продолжают жить люди», — отмечает аналитик Международной кризисной группы на Южном Кавказе Олеся Вартанян.
Закрытием «Раздахана» Цхинвали пытается надавить на грузинские власти и добиться закрытия полицейского поста, считает она. «Но на самом деле получается, что они наказывают сами себя, потому что их собственное местное население злится на то, что с ним так поступают и используют в каких-то своих политических целях», — говорит Вартанян.
При этом Миссия наблюдателей ЕС встала на сторону грузинских властей: в ее отчете указано, что полицейский пост был открыт «примерно в 240 метрах от административной границы и на территории, администрируемой Тбилиси».
После отказа Грузии убрать наблюдательный пункт югоосетины начали обустраивать свой пост у села Цнелиси и продолжили так называемую бордеризацию — установку знаков и заграждений для обозначения границы, которую они считают государственной.
«В какой-то момент начнут просто стрелять»
Многочисленные обращения грузинских властей к международным партнерам и России по поводу продолжающейся с 2011 года бордеризации до сих пор не принесли реальных результатов.
«Когда ты, совершенно беспомощный, смотришь, как это все продолжается, и при этом на тебя давит собственное население — конечно, в этой ситуации ты пойдешь на какие-то шаги», — говорит Олеся Вартанян о решении Тбилиси установить полицейский пункт.
При этом, отмечает она, пункт появился в малонаселенной горной местности — по-видимому, чтобы в случае возможной эскалации или противостояния избежать пострадавших среди населения.
«Я думаю, что грузинские власти, с одной стороны, хотели показать своему обществу, что не будут мириться с тем, что происходит. С другой стороны, они хотели послать сигнал в сторону севера [России] о том, что так больше продолжаться не может», — говорит Вартанян.
Media playback is unsupported on your device Почему в Тбилиси снова заговорили о «ползучей оккупации»
За новыми заграждениями, пограничными знаками и колючей проволокой, которые периодически устанавливает Цхинвали для обозначения границы с Грузией, зачастую оказываются пастбища, сады, а порой и жилые дома.
Согласно докладу Amnesty International, по данным, предоставленным грузинской стороной на конец прошлого года, по меньшей мере 34 села были разделены заграждениями. По разным данным, от 800 до 1000 семей полностью или частично лишились доступа к своим участкам. Колючая проволока прошла прямо по дворам по меньшей мере 20 семей.
Ответственность за этот процесс Грузия возлагает на Россию как на сторону, осуществляющую фактический контроль над территорией Южной Осетии. Москва утверждает, что, хотя российские пограничники и находятся в республике по договору о совместной охране границ, никаких работ на границе они не ведут.
При этом, по словам Вартанян, между Грузией и Южной Осетией существует еще более двух десятков спорных участков, подобных Цнелиси. Значительная их часть находится в густонаселенных местах, и в этой ситуации продолжение установки заграждений может привести к эскалации, говорит она.
В Грузии открытие нового поста объясняют необходимостью обеспечения безопасности собственной территории
«Этот процесс как снежный ком. Сначала появляются предупредительные знаки, к которым люди привыкают, потом российские военные натягивают проволоку. Люди и к этому привыкают и начинают как-то обходить [заграждения], — говорит она. — Для меня очевидно, что сообщение между людьми силовыми мерами, такими как натягивание проволоки или увеличение военного контингента, не остановить. Боюсь, если так продолжится, в какой-то момент начнут просто стрелять, то есть применять физическую силу, чтобы остановить это сообщение».
Ахалгорский плен
Тамар Гигаури выписали из цхинвальской больницы на третий день. Сейчас она находится у родных в Ахалгори — по их словам, ее нога до сих пор не заживает. Они опасаются осложнений и продолжают добиваться пропуска через непризнанную границу. Грузинские власти говорят, что используют все возможные каналы для того, чтобы помочь им, отмечая, что единичные случаи пропуска через ахалгорский пункт уже были.
Глава администрации Ахалгорского муниципалитета при грузинском правительстве Нугзар Тиникашвили призвал международное сообщество активнее добиваться открытия пропуска для ахалгорцев.
«Эти люди находятся в тяжелейшей ситуации. В Ахалгори более двух месяцев люди находятся в принципе в плену. Там серьезный дефицит продуктов, медикаментов, там онкологические больные, люди с хроническими заболеваниями. Там старики, там дети, — говорит он.- Незамедлительно должны быть открыта так называемая граница, и у людей должна быть возможность передвижения». К открытию пунктов пересечения призвал и Европейский союз.
Миссия наблюдателй ЕС работает в регионе с августовской войны 2008 года
Вопрос пропускных пунктов поднимался и на очередной встрече представителей Грузии, Южной Осетии и России в Эргнети, которая проводится при посредничестве ОБСЕ и Миссии наблюдателей ЕС.
Южноосетинская сторона вновь требовала убрать грузинский пост, Грузия — незамедлительно открыть переходные пункты.
Компромисса достигнуто не было. По словам главы наблюдательской миссии ЕС Эрика Хега, участники «обязались продолжить дискуссии».