- Ярослав Забалуев
- Для Би-би-си
Автор фото, Netflix
На Netflix вышел "Манк" Дэвида Финчера — один из самых ожидаемых фильмов нынешнего странного года, который требует от зрителя непривычно многого, но в обмен даёт ещё больше. Рассказываем о том, как и почему режиссер "Бойцовского клуба" и "Исчезнувшей" отказался от цветного изображения и что он всем этим хотел сказать.
Брэд Питт как-то хохоча рассказывал, что с его другом Дэвидом Финчером совершенно невозможно смотреть кино, поскольку режиссер постоянно ставит фильмы на паузу, подробно объясняя каждый кадр. Как всякому зануде, желающему добиться успеха, Финчеру было необходимо в какой-то момент найти точку приложения врожденной въедливости. Ей стали фильмы про маньяков — в самом широком, метафизическом спектре. Неудивительно, что и название его нового фильма "Манк" на любом из европейских языков запросто превращается в слово "маньяк" — пусть в большинстве случаев и с орфографической ошибкой.
Осторожно, спойлеры!
Этот фильм хочется (а порой кажется, что и необходимо) смотреть именно так — всматриваясь в каждую мизансцену и размышляя над траекториями пылинок в лучах фантастически выстроенного света. Всматриваться имеет смысл ещё и потому, что случайно моргнув, можно не заметить забредших в кадр ненадолго Чарли Чаплина или Кларка Гейбла. Звезды здесь — статисты, а герои — люди, о существовании которых многие не догадываются и сегодня, а уж в 1930-40-х годах и подавно.
Собственно, Манк — Герман Манкевич (Гэри Олдмэн) — человек, написавший десятки сценариев (включая, скажем, "Волшебника страны Оз"), но почти не значившийся в титрах. Слава его не слишком привлекала: счастливо женатый на почти святой женщине, пропойца и острослов и так был звездой любой компании, в которой оказывался. Взаимными эти чары оказались при знакомстве с медиамагнатом Уильямом Херстом (Чарльз Дэнс) — родоначальником традиций желтой прессы и fake news. Именно Херст стал прототипом Чарльза Фостера Кейна — героя дебютного фильма Орсона Уэллса "Гражданин Кейн", за который Манкевич получил свой единственный "Оскар".
Фильм рассказывает о том, как Уэллс (Том Бёрк) запирает Манкевича, подписавшего дежурную бумагу об отказе от упоминания в титрах, в домике посреди пустыни Мохаве, чтобы он там за три месяца написал сценарий под рабочим названием "Американец". Поскольку у сценариста после автокатастрофы сломана нога, к нему приставлены сиделка (Моника Госсманн) и машинистка (Лили Коллинз), которые, среди прочего, должны следить за тем, чтобы мастер воздерживался от алкоголя. Полулежа на подушках, Манкевич надиктовывает будущий шедевр, черпая вдохновение в истории отношений с Херстом и постепенно приходит к мысли, что не готов отказаться от авторства своего шедевра.
- "Дзига Вертов" и маоизм: как бунтарь "новой волны" Годар стал политическим агитатором
- Из-за коронавируса "Дюну" и новую "Матрицу" выпустят в онлайн и кинотеатры одновременно
- "Эмоциональность дает о себе знать". Нона Гаприндашвили — о сериале Netflix и игре в шахматы с мужчинами
Автор фото, Frazer Harrison/Getty Images
"Манк" шел к зрителю несколько десятилетий. Идея поставить сценарий собственного отца, журналиста и писателя Джека Финчера, пришла к нему ещё в конце 90-х, но тогда продюсеры сперва сильно ограничили режиссера в средствах, а когда он решил сделать фильм черно-белым, — и вовсе поставили на проекте крест. Исполнителями главных ролей предполагались Кевин Спейси и Джоди Фостер. В результате текст прошел через несколько драфтов, а проект состоялся благодаря Netflix: после заморозки "Охотника за разумом" сервис дал Финчеру необходимые ресурсы и полный карт-бланш в творческих вопросах. Режиссер воспринял это как вызов, радикально обновив художественный арсенал: отказался от цвета, наполнил фильм оммажами экспрессионизму "Гражданина Кейна" и заставил Трента Резнора с Аттикусом Россом придумать и сыграть музыку к фильму на живых инструментах 30-х годов.
Занятно, что помимо очевидных личных коннотаций, история, как Манкевич добился появления своего имени в титрах "Гражданина Кейна" рифмуется с началом карьеры самого Финчера. Из-за вмешательства продюсеров, не допустивших режиссера до финального монтажа, его дебютный "Чужой 3" чуть не стал последним фильмом успешного клипмейкера. Справиться с обидой помог лишь сценарий фильма "Семь", в котором Дэвида привлек умопомрачительный финал: Финчер сразу понял, что заключительная сцена навсегда останется в истории кинематографа. И не ошибся: отрезанная голова Гвинет Пэлтроу наверняка до сих пор является многим в кошмарах — при том, что её ни разу не показывают на экране.
Всегдашнее стремление Финчера причинить зрителю неуют — такое же общее место в разговоре о его методе, как и бесконечное число съемочных дублей. Однако с годами творческие средства режиссера стали куда менее лобовыми. В "Зодиаке" или "Социальной сети" Финчер ещё видел смысл в сохранении приличий и создании какой-то жанровой интриги. В "Бойцовском клубе" и "Бенджамине Баттоне" рассказывал о любви, но в первом случае на материале анархистской сатиры, а во втором — переворачивая саму по себе мелодраматическую традицию, делая фильм не о забавах молодых или их последствиях, а о выборе, который делаешь в зрелости (пусть и достигнутой при мистических обстоятельствах). "Манк" это "кино о кино" в чистом виде, Финчер здесь заставляет следить не за сюжетом, а за особенностями письма, ракурсами, монтажом, синтаксисом. Даже титры, обозначающие время и место действия каждого эпизода, здесь стилизованы под отпечатанные на машинке сценарные ремарки.
Музыкант Дэвид Сильвиан сказал однажды, что его творческий принцип заключается в том, чтобы проверить, скольких опор можно лишить структуру поп-песни, сохранив при этом ее форму и цепкость. Финчер в "Манке" занимается примерно тем же. Это кино захватывает на физиологическом уровне: монтажный ритм, световые схемы, интонации. Но в то же время, оно непривычно многого требует от (широкого) зрителя. Для его понимания нужно, как минимум, пересмотреть "Гражданина Кейна", а лучше — ещё и почитать нашумевшую статью Полин Кейл о вопросе авторства фильма "Взращивая Кейна" и ещё что-нибудь о золотом веке американского кино.
Автор фото, Netflix
В отличие от Райана Мерфи, который в своем недавнем сериале "Голливуд" создавал легко усваиваемую сказку про фабрику грез, Финчер демонстративно отказывается от привычных драматургических механизмов. "Манк" подробно рассматривает вроде бы незначительное, а кульминационные эпизоды — почти что пробалтывает, рассчитывая на зрительскую осведомленность. Кроме того, режиссер ни разу не подходит к своему герою слишком близко, не делает вид, что может залезть ему в голову и всё там понять. Более того, фильм не претендует и на какой-то безусловный историзм. Такая же вежливая дистанция по отношению к героям, впрочем, вообще характерна для Финчера — мы толком ничего не знаем о внутреннем мире ни Джона Доу ("Семь"), ни Марка Цукерберга ("Социальную сеть", кстати, много сравнивали с "Гражданином Кейном").
При всей изобразительной виртуозности, люди на экране — прежде всего, физические объекты, наделенные не столько характерами, сколько ситуативными свойствами. Соответственно, их действия (и взаимодействия) тоже рассматриваются здесь в первую очередь, что называется, как есть. Вот на голливудской сходке обсуждают перспективы молодого лидера Германии Адольфа Гитлера. А вот человек со сломанной ногой набело диктует первые сцены "Гражданина Кейна" — включая новаторский прием кинохроники, сухо рассказывающей биографию почившего героя. Эта сцена, кстати, решенная без всяких изысков, за несколько секунд настолько ясно объясняет уровень дарования Манка, что к этому вопросу Финчер далее почти не возвращается.
Автор фото, Netflix
Подчеркнутая лаконичность высказывания в итоге становится средством для причинения того самого дискомфорта. В этой истории эмоциональные пики расположены согласно логике жизни, а не драматургии. Нет здесь и морали или какого-нибудь ещё резюме. Профессиональный моралист Тарантино пишет свои фильмы самостоятельно и, по всей видимости, действительно обычно хочет что-то всем этим сказать — и делает это, напомним, едва ли не лучше всех на свете. Всегда работающий с чужими текстами Финчер, в свою очередь, прекрасно понимает, что порядок слов, цветов и кадров, приключение мысли самой по себе куда увлекательней финала. Именно поэтому ему и нужен сценарист, который подарит фильму, как минимум, сердце, а лучше — впридачу ещё и кровь, пот, слёзы и прочие признаки жизни.
Если же вам нужна ещё какая-то трактовка, то это кино, допустим, про то, как человека вдруг перестало устраивать положение невидимки — и в этом смысле вряд ли в 2020-м сняли фильм не только виртуознее, но и актуальней "Манка".