Москва, 29 марта — «Вести.Экономика». О перспективах развития добычи нефти и газа в Арктике, интересе иностранных инвесторов, переговорах со странами Персидского залива, а также о выполнении соглашения о балансировке добычи нефти рассказал в интервью Александр Новак, министр энергетики России.
— Александр Валентинович, в рамках проходящего Арктического форума мы уже много слышали про потенциал развития Арктики, про то, какое количество полезных ископаемых находится в недрах на шельфе. Насколько иностранцы в настоящее время активно проявляют желание работать на Арктическом шельфе в России, насколько активно хотят работать с Россией и как на этом сказываются санкции?
— Во-первых, хочу сказать, что действительно для развития наших арктических регионов энергетика играет важную роль, и речь идет не только о добыче нефти, газа, но и, конечно же, развитии инфраструктуры, строительстве новых заводов по производству сжиженного природного газа, нефтегазохимических предприятий, переработке. Конечно же, это электроэнергетика и угольные предприятия.
Основная задача развития арктических регионов заключается в том, чтобы создать условия для развития этих регионов. В первую очередь удовлетворение потребности тех людей, которые в арктической зоне, в этих регионах. Удовлетворение потребности создания новых предприятий, новых рабочих мест, новых дополнительных доходов, для того чтобы развивалась социально-экономическая база. И для этого развивается электроэнергетика в этих регионах в первую очередь и обеспечение вот новых производств.
Возвращаясь к тому вопросу, который вы задали, конечно, сегодня очень важно, что эти проекты реализуются не только нашими компаниями 100%, но и с привлечением иностранных инвесторов. Потому что это возможность, для того чтобы осуществлять обмен опытом, привлекать современные технологии. У нас очень много проектов, где есть иностранные инвесторы, вы сказали — «Ямал СПГ». Действительно, это проект, который реализуется с участием и китайских, и французских инвесторов.
Чуть менее половины (49%) принадлежит в этом проекте иностранным инвесторам, которые вложили свои средства в реализацию. И в этом году уже будет запущена первая очередь мощностью 5,5 млн тонн. Помимо этого проекта мы видим, что участвуют инвесторы из Индии, например в проекте «Ванкор», где индийские инвесторы, компания ONGC на сегодня вошла с долей 26% в этот проект. Есть ряд других проектов, в том числе с участием вьетнамских наших коллег, из Японии. Япония сегодня проявляет интерес к расширению сотрудничества в Арктике, а также по строительству завода по сжижению газа. Корейские наши коллеги тоже участвуют в проектах.
— Европейские коллеги, западные?
— Западные страны сегодня в арктической зоне практически не участвуют, поскольку, вы знаете, в 2014 году были наложены санкции на шельфовые проекты.
— Проявляют ли интерес?
— Интерес огромный, ну, если это не касается шельфа, здесь проекты реализуются совместные. Я уже сказал, компания Total. Есть немецкая компания Wintershall, которая участвует вместе с «Газпромом» в реализации проекта. Например, разработка Русского месторождения по добыче газа. То есть, в принципе, мы видим, что иностранные инвесторы достаточно активно проявляют интерес.
Сегодня около 25% добычи всей нефти в России составляют иностранные компании, иностранный капитал, который работает в России. И я думаю, что это будет развиваться, поскольку есть взаимный интерес, рынок глобальный, есть интерес обмениваться опытом и создавать в том числе инжиниринговые центры.
Кстати, мы недавно обсуждали с нашими коллегами из Саудовской Аравии тоже Южные страны Персидского залива, которые проявляют также интерес к участию в российских проектах.
— Какие переговоры идут с Кувейтом по газу?
— С Кувейтом у нас идут переговоры по поставкам газа, ОАЭ также проявляют интерес. Вы знаете, вот Катар вошел в долю, в состав участников «Роснефти». И это те проекты и компании, которые проявляют интерес к России.
— Будет ли расширяться список российских компаний, которые будут допускаться на шельф, потому что сейчас, я так понимаю, «Газпром» и «Роснефть»?
— В настоящее время законодательство, принятое еще в 2008 году, принятые изменения закона «О недрах», позволяет участвовать в реализации на шельфе только компании с госучастием не менее 51% и компаниям, которые имеют большой опыт работы не менее 5 лет на Арктическом шельфе. Это было принято законодательство в целях того, чтобы стратегический ресурс развивался и разрабатывался с учетом государственного контроля, но при этом не исключая привлечение иностранных инвесторов. Как вы помните, компания «Роснефть» заключала соглашение о создании совместного предприятия с компанией Exxon Mobil, Total, Eni и так далее. То есть, в принципе, часть иностранных инвесторов может быть в реализации этих проектов.
— А российских частных компаний?
— Был, кстати, либерализован в 2013 году вот участие в проектах в Арктике и шельфе для компаний, которые осуществляют сжижение природного газа и в том числе это компания «НОВАТЭК», которая привлекла инвесторов из разных стран. В стратегии, которая сегодня проходит обсуждение, мы рассматриваем возможность рассмотрения такого вопроса в перспективе, по привлечению в том числе иностранных инвесторов, допуска частных компаний. В настоящее время такое решение не принято, и мне кажется, что в период до 2035 года может рассматриваться в связи с тем, если возникнет такая необходимость привлечения таких инвесторов.
— Как вы считаете, не будут ли сейчас сокращаться российские арктические проекты в связи с тем, что существуют некоторые проблемы с российским бюджетом?
— Фактически проект в первую очередь реализуют наши компании, они принимают самостоятельные инвестиционные решения в рамках своей стратегии. И, на мой взгляд, этого не будет происходить, наоборот, инвестиции будут увеличиваться, потому что у нас центр добычи нефти, газа смещается к северу, в Арктическую зону. По мере истощения месторождений Ханты-Мансийского АО. Центр нефтедобычи смещается на север в Арктическую зону.
В прошлом году уже были запущены ряд месторождений в Арктической зоне, в том числе это Пякяхинское месторождение, Сузунское месторождение «Роснефти».
До этого Новопортовское месторождение «Газпром нефть», «Приразломное» на шельфе. То есть, в принципе, сейчас у нас, что касается и газовых месторождений, центр смещается с Ямало-Ненецкого АО, внутри Ямало-Ненецкого, на Ямал и на Магаданский полуостров.
«Газпром», как вы знаете, сейчас разрабатывает Бованенковское месторождение, и на проектные мощности планирует выйти к 2022 году.
«НОВАТЭК» планирует большое количество проектов и разработку месторождений для реализации своих проектов по сжижению природного газа. То есть я не вижу здесь причин для снижения, наоборот, мне кажется, инвестиции именно в эту зону будут наращиваться.
— Как решать технологические проблемы? Ну, вот вы сегодня много говорили, в частности, про геологоразведку, еще, если опять повторить мой первый вопрос, про санкции и про недостаток оборудования у нас сейчас в стране. Вот как решаются эти вопросы?
— Мы не видим особых проблем даже с учетом введения санкций по добычным проектам. Как вы видите, ни один проект не остановился, а наоборот, появляются новые проекты, они разрабатываются, это дает наоборот стимул, для того чтобы загружать нашу промышленность, нашу науку и дополнительно обеспечивать развитие собственных промышленных технологий.
Конечно, это не исключает международной кооперации, но она смещена в сторону, на сегодняшний день, Азиатско-Тихоокеанского региона.
Наши инвесторы, с которыми сегодня осуществляется сотрудничество, также привносят свои технологии. Япония, допустим, Южная Корея, Китай и так далее. И в этом смысле на сегодняшний день мы, еще раз повторяю, не видим проблем, наши проекты продолжают развиваться, хотя, конечно, я не исключаю, что если бы не было санкций, например, то обмен технологиями был бы, наверное, в более упрощенном режиме.
— У меня к вам дискуссионный вопрос, о котором любят спорить многие энергетики: сжиженный природный газ и газопроводный газ, как вы считаете, будущее за чем?
— Будет развиваться международная торговля и природного газа трубопроводного и сжиженного природного газа. Если говорить о цифрах, сегодня, на сегодняшний день, международная торговля газом — примерно один триллион кубических метров газа из производимых 3,5 триллионов, остальное – это внутреннее потребление стран, которые добывают газ.
В этом триллионе где-то одна треть – это СПГ (33%), остальное – это трубопроводный газ. Пока в будущем доля СПГ будет расти более высокими темпами. Лет, наверное, через 20, я думаю, что доля СПГ будет 45-50%. То есть рост торговли СПГ логичен, потому что СПГ можно доставить в любую точку.
Появляются новые регионы, новые страны, как известно, у нас на сегодняшний день еще 2 миллиарда человек на планете не имеют доступа к традиционным источникам энергии. Это огромный потенциал, и появляется все больше и больше стран, которые имеют возможность построить терминалы и получить газ как современный экологичный источник энергии.
— Вы буквально на днях вернулись из Кувейта, где встречались с членами ОПЕК, 25 мая в Вене должна пройти министерская встреча ОПЕК. Что вы ждете от этой встречи, потому что, естественно, главный вопрос, который сейчас есть у рынка, — это будут или нет продлены меры по сокращению добычи до конца 2017 года.
— Я бы сказал, что это один из вопросов, он не главный. Главный на сегодняшний день вопрос — это в любом случае исполнение соглашения, соблюдение тех договоренностей, которые были. Это основная задача, над которой работает мониторинговый комитет и министры, которые в него входят.
Безусловно, в рамках этого обсуждаются и прогнозы на будущее и возможности продления и целесообразность продления соглашения. Такая дискуссия уже началась, и она идет с января месяца, с момента вступления в силу соглашения.
Хотя, на мой взгляд, еще рано эту дискуссию открывать, потому что конец марта, мы только вот переходим экватор действия соглашения, и нам важно понимать, как оно исполняется, какие изменения происходят на рынке спроса и предложения.
— Вы даже эту тему в Кувейте не затрагивали?
— Почему, мы обсуждали. Я сказал, что это один из вопросов, которые обсуждались. Некоторые страны говорят, что уже можно объявлять продление соглашения. На мой взгляд, это требует детального обсуждения, детального анализа, и у нас есть для этого возможность. У нас в соглашении предусмотрено, что соглашение может быть продлено на полгода, но чтобы принять это решение, мы попросили секретариат ОПЕК, в частности, чтобы он проанализировал итоги исполнения соглашений – первое.
Второе – прогноз баланса спроса и предложения, апрель-май-июнь и второе полугодие. Мы ожидаем, что данные мы получим где-то через месяц, в конце апреля, и на министерском комитете, на встрече министров мы обсудим и дадим соответствующие рекомендации.
— Вы как главный энергетик страны к чему склоняетесь, стоит это делать или нет?
— Я сейчас не буду заявлять никаких позиций, потому что это тонкий момент, который может серьезно повлиять на ситуацию, связанную там с котировками и так далее. Поэтому моя задача на сегодняшний день — провести четкий анализ, подготовить анализ прогноза, изучить. И после этого только мы можем давать какие-то рекомендации и говорить о том, будет ли продлено соглашение или не будет. Поэтому многое зависит от ситуации на рынке и от того, какие прогнозы будут. Если рынок будет сбалансирован – это одна ситуация, если рынок не сбалансирован – другая ситуация.
— Тогда у меня к вам последний вопрос: насколько оправданы ожидания по росту потребления нефти в мире сейчас и насколько, вы видите, большая вероятность того, что запасы нефти в мире могут вернуться к тем уровням, которые были пять лет назад?
— На мой взгляд, сейчас идет постепенная балансировка рынка. Даже несмотря на то, что зимой спрос гораздо ниже, чем летом, примерно на 2 миллиона баррелей в сутки, мы видим, что запасы, которые обычно повышаются до конца апреля, сегодня фактически уже к концу марта прирастают в гораздо меньшем объеме, и, возможно, что мы экватор должны в ближайшее время пройти.
То есть, если начнут уменьшаться запасы, а они на сегодняшний день, с точки зрения 5-летнего среднего значения, значительно превышают примерно на 280 — 300 миллионов баррелей в сутки. И это основной показатель, который влияет, собственно, на балансировку рынка. На мой взгляд, мы примерно на один месяц сейчас имеем более сжатые сроки по балансировке.
Источник: vestifinance.ru