Дворец Пале-де-Шайо, Париж, 10 декабря 1948 года. 183-е пленарное заседание Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. 48 стран-членов поддержали принятие исторического документа – Всеобщей декларации прав человека. Заседание вел представитель Австралии Херберт Евват.
«Впервые международное сообщество приняло Всеобщую декларацию, признающую фундаментальные свободы человека, – заявил он. – Документ отражает мнение Объединенных Наций как единого органа. Он станет источником надежды и вдохновения, путеводной звездой для миллионов людей по всему миру – от Парижа до Нью-Йорка. Я хочу поздравить всех, кто так долго работал не покладая рук, чтобы достичь этого результата».
Особые поздравления в тот день звучали в адрес вдовы американского президента Франклина Рузвельта – Элеоноры Рузвельт. Известная своей активной общественной позицией бывшая первая леди США считала Декларацию своим детищем. В архивах ООН сохранилась запись выступления Элеоноры Рузвельт в Париже.
«Мы являемся свидетелям великого события, как для Организации Объединенных Наций, так и для всех людей, – сказала тогда Элеонора Рузвельт. – Всеобщая декларация прав человека может стать основополагающим документом для всего человечества. Мы считаем, что ее принятие Генеральной Ассамблеей сравнимо по значимости с принятием Декларации прав человека французским народом в 1789 году, Билля о правах человека в США и аналогичных документов в других странах».
Работа над Декларацией «оголила» идеологические разногласия между союзниками по Второй мировой войне – СССР и странами Запада. При голосовании воздержались несколько стран-членов, в том числе СССР и его сателлиты – Белорусская ССР, Украинская ССР, Чехословакия, Польша и Югославия.
Из сообщения ТАСС от 10 декабря 1948 года:
«Англо-американское большинство отклонило все поправки, представленные делегацией СССР с целью устранить наиболее существенные недостатки проекта Декларации. Поступив таким образом, англо-американский блок дал наглядное подтверждение того очевидного факта, что он намерен использовать принятую сегодня Декларацию лишь как ширму для прикрытия картины бесправия и нечеловеческих условий жизни миллионов простых людей в капиталистических странах».
Советскую делегацию на историческом заседании Генассамблеи возглавлял Андрей Януарьевич Вышинский, занимавший в ту пору пост заместителя министра иностранных дел СССР. По злой иронии судьбы именно этот человек остался в истории как один из наиболее активных участников сталинских репрессий.
Фото ООН Министр иностранных дел СССР Андрей Вышинский выступает в Генеральной Ассамблее ООН.
Многие пункты Всеобщей декларации прав человека Москву категорически не устраивали. Кремль образца 1948-го года не собирался поддерживать свободу передвижения, свободу слова и собраний даже на бумаге – это противоречило принципам, на которых держался сталинский режим. Однако формальная претензия к документу звучала весьма невинно: СССР был недоволен его декларативным характером.
Из выступления Вышинского на Генассамблее в Париже:
«Несмотря на некоторые свои достоинства, этот проект имеет ряд крупных недостатков, главный из которых заключается в его формально-юридическом характере и отсутствии в этом проекте каких бы то ни было мероприятий, которые были бы способны содействовать осуществлению провозглашенных в этом проекте основных свобод и прав человека. Что же остается? Остается голое провозглашение. Сентенция. Пожелание. Возглас. Лозунг. Но не статья».
Элеонора Рузвельт высказалась о позиции Советского Союза дипломатично, похвалив советскую делегацию за настойчивость.
«Мы в Соединенных Штатах восхищаемся теми, кто борется за свои убеждения, а советская делегация за них боролась, – отметила она. – Однако мы научились тому, что иногда приходится склонять голову перед волей большинства. При этом мы не должны отказываться от своих убеждений. Мы можем продолжать пытаться убедить кого-то в своей правоте, и, возможно, можем даже в некоторых случаях преуспеть в этом. Но мы также знаем, что должны работать сообща во имя прогресса».
В 1947 году, в городке Лейк-Саксес под Нью-Йорком, 18 членов Комиссии ООН по правам человека собрались на свое первое заседание. Очень скоро стало ясно, что даже составление первичного черновика под угрозой – слишком отличаются взгляды членов Комиссии. В итоге решили, что проект документа напишут три представителя, а полный состав соберется позднее для обсуждения.
Фото ООН В 1947 году члены Комиссии по работе над текстом документа собрались в городке Лейк-Саксес под Нью-Йорком.
«Каждый народ имеет собственные устоявшиеся взгляды на права человека, – признал представитель Канады Ральф Мэйбанк. – Эти взгляды основаны на юридической и философской концепции, принятой в том или ином государстве. В результате такого разнообразия к Всеобщей декларации прав человека было предложено 150 поправок. Каждая из них вызывала дебаты. Дебаты заняли время. Было бы несправедливо назвать эти дебаты временем, потраченным впустую. Обмен мнением, даже когда он вызывает бурные споры, является здоровой и необходимой частью любой международной конференции».
Некоторые члены Комиссии опасались, что права человека в итоге будут сведены к важнейшим базовым нуждам: утоление голода, крыша над головой и возможность работать и зарабатывать деньги, а право на свободу мнения и политические взгляды не будет учтено. Однако этого не случилось. Человечество уже успело почувствовать ветер перемен французской и американской революций и познать вкус настоящей свободы.
Из выступления одного из членов Комиссии Чарльза Малика:
«В Декларации, которую мы наполовину согласовали, мы стараемся очертить в конкретных терминах права и свободы человека. Очень важным моментом является то, что декларация станет результатом консолидированных усилий 57 стран. Таким образом, она представляет собой свод убеждений наших современников в отношении основ достоинства человека. Это будет международный документ первостепенной важности. Его будут читать и изучать наши дети и дети наших детей».
Как отмечала позднее Элеонора Рузвельт, Декларация не была идеальной. Однако это был лучший вариант из всех возможных, учитывая разногласия по многим вопросам. Она понимала, что и ее собственный мир далек от идеала. США, страна, сражавшаяся за включение в документ самых прогрессивных идей и родина авторов Билля о правах человека, все еще не отказалась от расовой сегрегации. Мечта Мартина Лютера Кинга, антидискриминационная политика Кеннеди – все это еще было впереди, а до полной отмены запрета на межрасовые браки оставалось около трех десятилетий. Потребовалось еще более полувека, чтобы Верховный суд США одобрил однополые браки.