В пятницу завершился очередной этап так называемого «московского дела». Егор Жуков, Павел Новиков, Никита Чирцов, Владимир Емельянов услышали свои приговоры. Трое из них вышли на свободу, один на год уедет в колонию.
Еще троим обвиняемым — Егору Лесных, Максиму Мартинцову и Александру Мыльникову — приговор вынесут в ближайшее время. Вот что происходило сегодня в московских судах и вокруг них.
«Любовь и ответственность»
Люди стали собираться у Кунцевского суда с 8 утра, чтобы поддержать студента ВШЭ, блогера Егора Жукова.
Его дело рассматривалось очень быстро — уложились в два дня. Обвинение в призывах к экстремизму строилось на лингвистической экспертизе, подготовленной в ФСБ. В ней говорилось, что Жуков испытывал чувство ненависти к системе власти в России и конституционному строю. Сам блогер и его адвокаты экспертизу критиковали: молодой человек подчеркивал, что в роликах рассказывал о неэффективности насильственных методов протеста и эффективности ненасильственных.
Третье заседание суда было чтением приговора. У здания собралось около двух-трех сотен человек, среди них был и рэпер Оксимирон, который с начала «московского дела» поддержал Жукова, поэт Дмитрий Быков, актеры «Гоголь-центра», преподаватели ВШЭ и освобожденные фигуранты «Московского дела». Естественно, в здание суда пустили только малую часть собравшихся.
Толпа на улице начала скандировать лозунги сразу, как только начали читать приговор. Несмотря на то, что условный срок для Жукова (ему дали три года) вызвал радость у его многочисленной группы поддержки, одними из самых частых кричалок были «Условный срок — тоже срок» и «Свободу всем политзаключенным».
Из суда Жуков вышел с большой спортивной сумкой — в ней он приготовил вещи на случай, если его заключат в СИЗО. По словам Жукова, он был готов к четырехлетнему сроку колонии — именно столько для него попросила прокуратура.
Когда освобожденный блогер спускался по ступенькам суда, толпа встречала его криками «Любовь и ответственность!» Это слова из последнего слова Жукова, произнесенного в суде в среду, которое разлетелось по соцсетям. Именно эти два качества Жуков хотел бы видеть в своих согражданах. «Ответственность за себя, за тех, кто рядом, за всю страну. Любовь к слабому, к ближнему, к человечеству», — сказал он на последнем слове.
«Я не воспринимаю этот приговор как победу. <…> Нельзя отделять защиту политзаключенных, несправедливо осужденных, от политики. Все это политика», — сказал он после своего приговора.
Он также попросил всех собравшихся не прекращать поддерживать остальных фигурантов «московского дела» и ходить к ним на суды. И обещал, что обвинительный приговор не помешает ему и дальше вести свой блог и заниматься политической деятельностью.
Кроме условного срока Жуков еще получил и запрет на два года заниматься «администрированием сайтов». Это не значит, что ему нельзя пользоваться интернетом: запрещено только создавать и вести собственные сайты или страницы в соцсетях. Тем не менее Жуков может публиковаться на чужих интернет-платформах и даже сможет продолжить вести свой блог, если ролики на его канал будет заливать другой человек.
«Это уже хэппенинг»
Те, кто не смог попасть в Кунцевский — а затем и те, кто дождался приговора Жукову — двинулись в Тверской и Мещанский суд: они находятся в одном здании.
Первым слушался приговор Павлу Новикову — за то, что пластиковой бутылкой с водой ударил полицейского, помешав задержанию другого человека. Неопытные слушатели приговоров — около двадцати молодых людей — зашли в зал суда, увидели, что приставы сдвинули скамейки слушателей к стене, и принялись раздвигать обратно, чтобы сесть. «Приговор стоя слушают!» — втолковывали им приставы.
Судья не поверила объяснениям Новикова, что он ударил полицейского бутылкой, потому что пытался защитить от ОМОНа студентов, в том числе девушек: по ее словам, это «попытка представить события в выгодном для себя свете».
При этом суд учел смягчающие обстоятельства: и раскаяние подсудимого, и то, что у него и его матери есть хронические заболевания, и то, что он заботится о родителях-пенсионерах. Сначала ему назначили штраф 150 тысяч рублей, но тут же снизили до 120 из-за того, что Павел был в СИЗО.
Началась неразбериха: приставы принялись оттеснять слушателей от стеклянного аквариума, дверь которого для Новикова уже открыли. Бывший фигурант московского дела Алексей Миняйло кричал «Павел, это тебе!» и пытался подарить Новикову белые розы: он принес их в суд как символ невиновности подсудимых. Розы пришлось взять адвокату, потому что самого освобожденного все еще закрывали от всех приставы.
На улице тоже стояла девушка с белыми розами — Света, волонтер из группы «Арестанты-212». Цветы она принесла, чтобы подарить бабушке другого обвиняемого Владимира Емельянова, но, придя, поняла, что в зал суда ей не пройти. Очередь в суд спускалась с крыльца, выходила от пятачка перед судом на тротуар, тянулась мимо трамвайной остановки и кончалась через несколько десятков метров, там, где заканчивалось длинное здание суда.
«Мы и не рассчитываем в суд попасть, это уже хэппенинг такой», — смеялись в очереди. Компания студентов наперебой объясняла, что они пришли именно с целью постоять у суда в этот важный день: «Здесь много СМИ, все снимают: пусть все знают, что здесь много людей. У нас нет рычагов конкретного влияния на ситуацию, все, что мы можем — просто выразить поддержку и посмотреть на других, кто тоже ее выражает. А чтобы мы не создавали толпу, это выглядит в виде очереди». Полицейские поглядывали на очередь спокойно.
Очередь в Тверской и Мещанский суд выстроилась на несколько десятков метров
«Жарь картошку!», — лихорадочно советовал кому-то в телефон отец Павла Новикова, дожидаясь сына в холле суда. Появившись из конвойки, Павел Новиков не захотел говорить с журналистами. Он быстро пошел в сторону метро вместе с родными, а его отец пытался загородить руками объективы камер, которые их снимали. Вслед им раздались аплодисменты: это очередь узнала Новикова.
Приехал основатель ФБК Алексей Навальный — и прошел в суд без очереди. «У него абонемент постоянного посетителя, что ли?» — пошутила одна из девушек, из пришедших к суду.
Поменяться с приставом на Навального
Внутри суда — на этот раз Мещанского, а не Тверского — вот-вот должно было начаться оглашение приговора Емельянову. Поддержать его пришли десятки человек. 72-летняя бабушка подсудимого Тамара Емельянова дожидалась начала оглашения приговора на скамейке у входа в зал с букетом роз — цветы ей дарили те, кто все-таки смог выстоять очередь и попасть в суд. Несмотря на то, что в коридоре Мещанского суда было душно и жарко, она единственная, кто оставался в верхней одежде: ее знобило от волнения.
Емельянов сирота. Он живет с бабушкой, которая его вырастила, и 91-летней прабабушкой. Сопровождающие пытались успокоить женщину, когда она начинала плакать: «Все будет хорошо. Мы ему что обещали? Что будем держаться».
В коридоре у зала, где судья Шанина готовилась вынести решение, к началу слушаний стало так многолюдно, что приставы перестали пускать прибывающих людей на этаж. В числе тех, кто остался за дверью, оказался и Алексей Навальный.
Бабушка подсудимого Тамара Емельянова после приговора
«А давайте меня на него поменяем? Нет? А если двоих на него одного?» — попробовал договориться с приставом один из парней в коридоре. Навальный в итоге попал зал, как и политик и муниципальный депутат Илья Яшин.
События, которые легли в основу обвинения против Емельянова, произошли на Рождественке, когда несколько силовиков задерживали активиста Бориса Канторовича.
Судя по видеозаписям, правоохранители били мужчину дубинками и тащили его по асфальту в сторону автозака вместе с его подругой Ингой Кудрачевой.
«Мне казалось, что моего молодого человека могут просто убить. Его так били, он так кричал, что я начала звать на помощь. Мне было страшно и за себя и за молодого человека, мне просто хотелось, чтобы это все закончилось», — рассказывала Кудрачева на суде у Емельянова. Тогда-то Емельянов и потянул одного из задерживающих пару силовиков за бронежилет.
Показания свидетелей защиты о насилии со стороны бойцов Росгвардии суд счел субъективными. В то же время суд учел семейные обстоятельства Емельянова, которому необходимо помогать пожилым родственникам, и положительные характеристики, а также мотивы его действий.
Пропустить Twitter пост , автор: @nesteliza_
Фигурант «московского дела» Владимир Емельянов дома, с бабушками. Спасибо всем, кто сделал это возможным. Мое личное спасибо за все адвокатам Агоры — Свете Байтуриной и Грише Червонному, а еще Леше Навальному за сегодня. pic.twitter.com/fsHMRQ36OL
— Нестерова (@nesteliza_) 6 декабря 2019 г.
Конец Twitter сообщения , автор: @nesteliza_
Когда судья Шанина объявила о своем решении — два года условно — зал взорвался аплодисментами. «Можно секундочку помолчать? — обратилась Шанина к залу — Подсудимый, вам приговор понятен?»
«Как таковой боли не было»
На суде у Никиты Чирцова была совсем другая атмосфера, от радости никто не кричал. Поддержать Чирцова пришла и его бабушка, прилетевшая накануне из города Березники в Пермском крае. Днем ранее она давала характеристику в суде на внука, рассказывала, как ради помощи ей он был вынужден бросить университет в Москве.
«Бывает, кто-то рождается и попадает под крыло ангела, но у Никиты не так. Много ухабов», — рассказывала она. Во время приговора бабушка тихо стояла в зале и смотрела на внука. Тот был заперт в стеклянно «аквариуме» и закован в наручники.
Чирцова обвиняли в том, что на митинге 27 июля он толкнул полицейского. При этом полицейский Юрий Михаленок, которого допрашивало суд, сначала заявил, что от толчка Чирцова «как таковой боли не было». Позже, уже на выходе из суда он сказал журналистам, что «в принципе, лишение свободы за это деяние не соответствует степени тяжести».
Совсем иначе Михаленок вел себя во время второго допроса в суде. Он сказал, что «испытал дискомфорт» и добавил, что его можно было бы назвать болью, если бы не форма и обмундирование. «Плюс я человек комплекции достаточно тяжелой, возможно, другой человек на моем месте упал бы вообще в результате этого контакта», — сказал полицейский.
Тем не менее судья, зачитывая приговор, назвала показания потерпевшего последовательными. Насилие же заключалось в том, что Чирцов толкнул Михаленка «двумя руками в область груди и плеча, причинив боль».
Впрочем, суд учел положительные характеристики Чирцова, в том числе и от бабушки, а также наличие у него бронхиальной астмы. В итоге вместо трех с половиной лет колонии, которые просило для Чирцова обвинение, он получил только год лишения свободы. Чирцов встретил приговор практически без эмоций. «Никит, держись», — крикнул ему на прощание политик Илья Яшин, который и на этот приговор успел попасть.
Адвокат Чирцова Александр Борков пообещал, что будет ставить вопрос об условно-досрочном освобождении своего подзащитного. Судья также постановила зачесть Чирцову в срок приговора более трех месяцев которые он уже провел в СИЗО по формуле день за полтора. Таким образом, если Чирцов, который находится под стражей со 2 сентября, проведет в изоляторе еще 26 дней, то он уже отбудет половину назначенного ему срока и, теоретически, сможет выйти на свободу по УДО.
«Больно видеть, когда несправедливость застает людей врасплох»
Заседание по делу Егора Лесных, Максима Мартинцова и Александра Мыльникова изначально привлекло к себе меньше внимания, потому что еще с утра не было ясно, успеет ли Мещанский суд вынести приговор уже в пятницу. Поэтому пока на третьем этаже Мещанского суда в зал, где судили Емельянова, пытались прорваться Навальный и Яшин, этажом выше на процессе судьи Ирины Аккуратовой было много свободных мест.
Впрочем, приговор Емельянову огласили еще до того, как на процессе завершились прения, поэтому во время одного из технических перерывов зал забили до отказа. На процесс, в числе прочих, пришли Антон «Шило» Черняк из «Кровостока», член Либертарианской партии России Михаил Светов и бывший фигурант «московского дела» Миняйло — опять с белыми розами в руках.
Омоновцы, которых следствие признало потерпевшими, в Мещанский суд в пятницу не явились. Но секретарь и приставы все-таки запретили занимать предназначенную для них скамейку — в итоге она простояла пустой все заседание, в то время как остальной зал был заполнен под завязку.
Дело троих подсудимых объединили вместе, потому что, по версии обвинения, они действовали как преступная группа. Они участвовали в том же эпизоде с избиением Канторовича и Кудрачевой, что и Владимир Емельянов: по их собственным словам, подсудимые пытались остановить насилие. Мыльников схватил за руку сержанта Максима Косова, Лесных ударил омоновца в живот, а Мартинцов нанес удар правой ногой по бедру. Лесных вменяют и еще один эпизод — удар ногой по спине младшего сержанта полиции Федорова.
Егор Лесных
Последнее слово обвиняемых получилось эмоциональным. Егор Лесных — в прошлом антифашист и организатор фестивалей, а теперь ремонтник — пришел на заседание с «Новой газетой», где в декабре вышел большой материал о его жизни. Во время последнего слова Лесных прямо из «аквариума» сделал предложение своей девушке Дарье. Его адовкат Ильдар Гароз под оглушительные апплодисменты и радостные крики надел ей кольцо на палец. «Успокоились все», — возмутилась судья Аккуратова.
Отец троих маленьких детей Александр Мыльников был немногословен. Он был единственным, кто следил за процессом не из клетки — ранее суд поместил его под домашний арест. Судью Мыльников попросил не лишать отца семью, которую он полностью обеспечивает. А затем дрожащим голосом обратился к сидящей рядом жене: «Маша, мы многое прошли вместе. Много тяжелых ситуаций. И это пройдем».
Мартинцов заявил, что не совершал преступления, в котором его обвиняют. По его словам, за два месяца в СИЗО у него обострились проблемы со здоровьем — болит голова и сердце — но полноценного обследования ему не провели.
«Очень, конечно, больно видеть, когда несправедливость застает людей врасплох. Но еще больнее — попасть на место жертв несправедливости», — сказал он суду. Мартинцов поблагодарил всех, кто носил ему передачи и ходил в суд: «Спасибо тем, кому не все равно. Если нас забудут, мы пропадем».
Гособвинитель попросил приговорить Лесных к четырем годам колонии, а Мартинцова — к трем с половиной годам, а Мыльникова — к трем годам соответственно. Во время перерыва одна из возмущенных слушательниц пошла к столу прокурора Максименко.
Максим Мартинцов
— Почему вы просите для людей максимальные сроки? — спросила она
— Без комментариев. Обращайтесь в пресс-службу. Но вообще это не максимальные сроки — ответил тот с улыбкой.
В итоге Егор Лесных был приговорен к трем годам, а Максим Мартинцов — к двум с половиной годам колонии. Александр Мыльников получил два года условно.
Алексей Миняйло, девушка Егора Лесных и мама Максима Мартинцова после оглашения приговора
В приговоре сказано, что суд счел показания потерпевших последовательными и логичными и доверяет им. К показаниям подсудимых суд относится с недоверием, так как они могут быть направлены на избежание ответственности.
Пропустить Twitter пост , автор: @lizafoht
Вот момент с выводом Миняйло из зала. На первом этаже суда сидит девушка, которая утверждает, что она хотела стать общественным защитником Миняйло, но приставы ее жестко оттащили pic.twitter.com/OWqung1dMJ
— Liza Fokht (@lizafoht) 6 декабря 2019 г.
Конец Twitter сообщения , автор: @lizafoht
Приговор был встречен криками «позор». Алексей Миняйло, который также проходил по «московскому делу», а теперь ходит в суды поддерживать других обвиняемых, был задержан приставами после того, как попытался кинуть розу.
«Не наказывать нельзя»
При принятии решения в отношении Жукова и других фигурантов «московского дела» власти нужно было пройти несколько «развилок», сказал Би-би-си бывший высокопоставленный сотрудник администрации президента, попросивший об анонимности, поскольку его нынешняя работа не позволяет ему давать комментарии СМИ.
Первая из них — не наказывать нельзя. Какой бы закон ни был, нравится он или нет, но если проводишь несанкционированный митинг, то нарушаешь закон. Если не наказывать, значит — избирательно применять право.
Вторая развилка — в летних акциях участвовали молодые люди, за плечами у которых нет ни политического прошлого, ни, возможно, истории конфликтов. В этих условиях нужно было выбрать по нижней или верхней границе должно пройти наказание.
«Думаю, было принято разумное судейское решение, которое из возможных мер почти для всех не связано с лишением свободы», — отметил собеседник Би-би-си.
«Закручивание гаек имеет смысл, когда оно пугает людей, а тут ситуация выглядела так, что это только разозлит. А это создавало бы риск, что начнется уличный протест и на улицы выйдет сопоставимое по количеству с летними протестами число людей», — говорит политолог Аббас Галлямов.
А потому было принято компромиссное решение — осудить, но не сажать, поскольку в этом случае общественность не видит повода выходить на улицу, считает он. По мнению Галлямова, поскольку дело касается силовых структур и судов, решение могло приниматься на уровне руководителя администрации президента Антона Вайно. Таким решением власти не выиграли, но и не проиграли, а также смогли получить временную передышку, считает эксперт.