30 ноября исполняется 80 лет начала Зимней войны между СССР и Финляндией.
Зачем Сталин атаковал соседнюю страну, и почему не довершил ее разгром, когда после прорыва «линии Маннергейма» дорога на Хельсинки была открыта?
Финская война 1939 года: несостоявшийся подарок Сталину
Карл Маннергейм: человек, сделавший невозможное
История на BBC Russian
На эти и другие вопросы отвечает профессор современной истории Хельсинкского университета Киммо Рентола. Ранее в этом году он представил в Москве русское издание своей книги о Зимней войне.
С ученым общался Артем Кречетников.
Би-би-си: В 1939 году Москва объясняла свои действия соображениями национальной безопасности, прежде всего, стремлением отодвинуть границу подальше от Ленинграда. Часть российских историков стоит на этом и сегодня.
Во всей Финляндии жило меньше людей, чем в одном Ленинграде, а ее вооруженные силы уступали Красной армии по численности в 60 раз, по самолетам в 100 раз, по танкам в 350 раз.
Но, возможно, в Кремле опасались, что финскую территорию сможет использовать как плацдарм какая-нибудь другая держава или коалиция? Насколько это было реально?
Часть трофейной советской техники использовалась финской армией до 1960-х годов
Киммо Рентола: Финляндия сама по себе явно не могла угрожать Ленинграду, и советские лидеры это понимали. Вероятность, о которой вы говорите, не могла не приходить им в голову. Однако осенью 1939 года она была ниже, чем когда-либо.
Германия только что заключила с СССР пакт о ненападении, и на тот момент очень хотела сохранять его. Западные державы находились в состоянии войны с Германией, которая более или менее контролировала отделявшую их от Финляндии Балтику.
Сталин просто решил взять Финляндию под свой контроль, поскольку в секретной части пакта [Молотова-Риббентропа] Гитлер отдал ее в сферу советского влияния.
Стартовый выстрел Второй мировой войны
Учитывая соотношение сил, Сталин и его военачальники были уверены, что операция окажется быстрой и легкой.
Би-би-си: Как до начала Зимней войны в Финляндии относились к Германии и перспективам союза с ней?
Киммо Рентола: В 1918 году Германия помогла финляндскому правительству подавить восстание местных большевиков, и с тех пор многие военные и правые политики симпатизировали Берлину. Однако большая часть элиты, включая маршала Маннергейма и президента Рюти, тяготела к Западу.
С 1937 года у власти в Финляндии находилась широкая левоцентристская коалиция во главе с социал-демократами, весьма критически относившимися к нацизму.
Финский солдат на лыжах, его пулемет — на санях
Осенью 1939 года и наше правительство, и простые люди больше всего хотели остаться в стороне от начавшейся большой войны. Но, когда финляндские представители на закончившихся безрезультатно переговорах в Москве в октябре сказали об этом Вячеславу Молотову, тот ответил: «Не думаю, что великие державы вам это позволят».
Би-би-си: Российский писатель и публицист Игорь Бунич говорил, что Берлин, Москва и Лондон тогда тянули малые европейские государства каждый в свою сторону, требуя немедленно определиться, а те издавали невнятные звуки, похожие на стоны тяжелобольного, умоляющего оставить его в покое.
Киммо Рентола: После того, как 5 октября 1939 года СССР фактически предъявил Финляндии ультиматум, друзья Германии в руководстве страны неофициально зондировали в Берлине почву на предмет хотя бы дипломатической поддержки, но встретили отказ.
Би-би-си: Почему Финляндия, в отличие от Эстонии, Латвии и Литвы, решилась сказать Кремлю «нет»?
Киммо Рентола: Советские требования к странам Балтии первоначально сводились к созданию на их территории военных баз. Многие надеялись, что этим и ограничится. От Финляндии сразу потребовали передачи территории. Это более тяжелый вопрос, финские избиратели такого не поддержали бы.
К тому же руководство Финляндии предполагало, что СССР не начнет войну зимой, а через полгода видно будет.
Би-би-си: Была ли «линия Маннергейма» такой неприступной, как утверждал в «Последней республике» Виктор Суворов?
Предпринятая Красной армией в декабре 1939 года попытка прорваться к Ботническому заливу и разрезать Финляндию пополам, известная как битва при Суомоссалми, кончилась неудачей и большими потерями
Киммо Рентола: Конечно, нет. Об этом говорил в воспоминаниях сам Маннергейм. К тому же наступление Красной армии столкнулось с трудностями и в северной Карелии, где никакой «линии Маннергейма» не было. Другое дело, что обе стороны имели интерес преувеличивать ее неприступность — финны для поднятия духа войск и граждан, русские — для объяснения медленных темпов наступления.
Би-би-си: Тогда в чем причина того, что Вы деликатно именуете «трудностями»?
Киммо Рентола: Прежде всего, в моральном духе двух армий. Финны сражались за родину и очаги.
Большой ошибкой Сталина оказалось создание после начала войны марионеточного «правительства» Отто Куусинена. Всем сделалось ясно, что вопрос стоит не о локальном пересмотре границ, а обо всей стране.
Би-би-си: Верно ли, что Финляндия обязана независимостью Карлу-Густаву Маннергейму? Как финны относятся к нему сегодня?
Киммо Рентола: Военная и политическая роль маршала Маннергейма огромна. Его имя окружено в Финляндии почетом. Но природа общества была еще важнее.
Строительство «линии Маннергейма» в 1934 году заморозили на три года — министр финансов социал-демократ ВяйнеТаннер заявил, что, прежде чем тратить большие средства на военные цели, надо создать народу жизнь, которую стоило бы защищать.
Финские зенитчицы
У подавляющего большинства финнов было ощущение, что их государство очень даже стоит защищать, хотя оно имело недостатки.
Би-би-си: После прорыва «линии Маннергейма» 28 февраля 1940 года путь на Хельсинки был открыт. Почему Сталин не добил Финляндию?
Киммо Рентола: В начале марта советская разведка, ссылаясь на собственные данные и западных экспертов, доложила Сталину, что Финляндия сможет сопротивляться не дольше трех недель. Но Сталин решил, что этих недель у него как раз и не было.
Он опасался вмешательства Англии и Франции, бомбардировки нефтепромыслов Баку британской авиацией с баз в Ираке, а больше всего — примирения между Западом и Германией.
На большом совещании с военными 17 апреля 1940 года по итогам войны с Финляндией Сталин объяснил слушателям: «Воевать-то они там воюют, но война какая-то слабая: то ли воюют, то ли в карты играют. Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено».
9 апреля, за неделю до упомянутого совещания и через 28 дней после заключения мира с Финляндией, Гитлер напал на Данию и Норвегию. Сделалось ясно, что война на Западе не утихает, а разгорается. Возможно, в изменившейся обстановке Сталин принял бы иное решение, но в марте СССР, по словам Молотова, «поспешил выйти из опасной зоны».
Карл-Густав Маннергейм
Беседуя впоследствии с британским министром иностранных дел Энтони Иденом, Сталин однажды заметил, что Гитлер, вообще-то, гений, но его губит неумение остановиться вовремя. «Кто же это умеет?» — философски вздохнул Иден. Сталин уверенно и очень серьезно ответил: «Я».
В 1944-1945 годах он получил вторую возможность оккупировать Финляндию, и снова предпочел этого не делать.
Известно его высказывание о том, что культурная Бельгия капитулировала перед Гитлером, а финны, жители лесов и болот, дерутся за независимость отчаянно. В устах Молотова самым распространенным эпитетом для финнов было слово «упрямые».
Би-би-си: В ходе Зимней войны финская армия взяла в плен около 6 тысяч советских военнослужащих. Что случилось с ними дальше?
Киммо Рентола: Умерли в плену считаные единицы, поскольку вся война длилась 105 дней. После заключения мира пленных передали СССР, где они были немедленно арестованы НКВД.
Би-би-си: На итоговом совещании 17 апреля Сталин оценил итоги войны как успешные («Финны встали на колени… мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей … технику передовых государств Европы, их тактику, их стратегию»).
Гитлер, наоборот, счел, что «Россия — колосс на глиняных ногах», и не выдержит удара крупной современной армии.
Большинство современных российских исследователей, воздерживаясь от крайних оценок, тем не менее, полагают, что гордиться особенно нечем.
Так стала ли Зимняя война для СССР победой или поражением?
Прорванная «линия Маннергейма» в районе города Хотинен
Киммо Рентола: Финляндии пришлось уступить обширные территории, большие, чем реально заняла в боях Красная армия, и принять ряд других условий. С другой стороны, Советский Союз не добился главной цели — полностью подчинить Финляндию, а цена частичного успеха оказалась колоссальной.
За три с половиной месяца войны Красная Армия, при подавляющем техническом превосходстве, потеряла убитыми и безвозвратно пропавшими 79427 человек, ранеными и обмороженными — 188476 человек. Это больше потерь в любой из войн, которые вел СССР, не считая Великой Отечественной и Гражданской, и больше потерь вермахта при завоевании всей Западной Европы.
Финляндия потеряла 24923 человека убитыми и 43557 ранеными — очень много для страны с 4-миллионным населением.
Выигрыш финнов заключался в самоуважении. Если мы выстояли в такой войне, то в мирной жизни нам ничто не страшно.
Би-би-си: Можно ли считать позднейшие советско-финляндские и российско-финляндские отношения образцовым примером исторического примирения?
Киммо Рентола: В определенном смысле, да. Можно, если захотеть.