Несмотря на то, что Казахстан ратифицировал целый ряд международных документов против дискриминации по половому признаку, женщины в стране по-прежнему находятся в крайне сложном положении на бытовом уровне. Они подвергаются психологическому и физическому насилию. По словам известной правозащитницы, доктора права Халиды Ажигуловой, одна из причин — традиционные ценности, роль которых в Казахстане с каждым годом становится все заметнее.
DW: Насколько остро стоит в Казахстане проблема прав женщины?
Халида Ажигулова: На мой взгляд, она стоит остро. Если посмотреть на статус женщины в обществе, то он достаточно низкий. По статистике только в прошлом году, в период пандемии, число случаев бытового насилия выросло за 8 месяцев на 41 процент. В основном страдают от этого вида правонарушений именно женщины.
— А как наказывают в Казахстане за подобные правонарушения? Если говорить о побоях и причинении легкого вреда здоровью.
Халида Ажигулова
— С 2017 года в Казахстане перестали судить за такие правонарушения. Сейчас, если женщина страдает от бытового насилия в семье, если ей причиняется серьезный ущерб здоровью, такой, как переломы конечностей, сотрясение мозга, перелом челюсти, то за это по действующему законодательству суд имеет право вынести только письменное предупреждение — ни ареста, ни штрафа. Муж или другой член семьи может избивать женщину по 50-60 раз в год и уголовной ответственности за это не несет.
Когда мы обращаем внимание на эту проблему в МВД, в генпрокуратуре, мы не встречаем понимания. Многие из правоохранителей считают, что насилие в семье это просто конфликт или недопонимание. Есть даже некоторые депутаты, которые говорят, что мы должны возвращаться к нашим национальным ценностям.
— Каким именно?
— Эти национальные ценности они понимают следующим образом: женщина вышла замуж и не должна выносить сор из избы; если ее избивает муж, она должна терпеть и улыбаться, пока не умрет в этой семье. Это, разумеется, не может не вызывать возмущения у правозащитников, ведь по закону у нас провозглашено равенство мужчин и женщин.
— Насколько сильны эти патриархальные взгляды, например, в Алма-Ате и в регионах?
— Алма-Ата всегда отличалась своей либеральностью. Но если выехать за пределы города — в Алма-Атинскую область, в небольшой поселок, то там мы уже увидим достаточно патриархальную структуру общества. По факту женщина в деревне зачастую рассматривается просто как бесплатная рабочая сила. То есть на ней висит все: забота о доме, о детях, о муже. И если возникают какие-то проблемы, очень часто именно женщину винят в том, что она недосмотрела за детьми, что не так посмотрела на свою свекровь, что не помогает мужу в том, чтобы он всегда был ухоженный, чтобы у него всегда было хорошее настроение.
— Женщина дискриминируется на протяжении всей жизни?
— Маленькую девочку все любят и балуют. Но когда девочка переходит в подростковый возраст, когда наступает половое созревание, то в этот период она становится объектом сексуальных домогательств.
У нас есть, например, проблема на уровне школ, именно там наши девочки-подростки впервые сталкиваются с сексуальными домогательствами. Как это происходит? Мальчики могут задирать юбки девочкам, а когда у девочек появляется грудь, они начинают трогать их. И вот мальчики собираются, у них спор, кто больше девочек за грудь потрогает в течение дня, а когда девочки пытаются об этом сказать классному руководителю, тот их не слушает или говорит, чтобы они не обращали на это внимание. У нас уже в возрасте 12-13 лет начинается вот эта дискриминация в отношении женщин.
— А когда женщина выходит замуж? Что происходит?
— В этот момент ее статус становится самым низким. Я говорю о жителях регионов. В этот период начала своей семейной жизни девушки сталкиваются с большим психологическим насилием со стороны родителей мужа. Очень часто психологическое насилие переходит в физическое. Бывают случаи, когда сами матери мужей принуждают своих сыновей избивать жен, чтобы они были более покладистыми. В свое время эти свекрови сами подвергались такому насилию со стороны своих же свекровей. Это такой круговорот насилия в природе.
И только когда женщина становится бабушкой, тогда у нее появляется авторитет. Ее приглашают на разные мероприятия, с ней все учтивы. Но она по-прежнему ничего не решает.
— Мы живем в 21 веке. Почему в Казахстане настолько сильны такие устои?
— У нас в Казахстане культура застыла на уровне 19 века. Потому что Казахстан сначала был колонией Российской империи, потом был частью СССР, где казахская культура практически никак не развивалась. И когда мы стали независимым государством, получилось, что у нас нет никакой другой культуры, кроме как культуры 19 века. И она не может модернизироваться за 5, 10 или 30 лет. Мы видим, что какие-то попытки внедрить общечеловеческие ценности и права человека наталкиваются на сопротивление. У нас здесь считается, что все внешнее — не наше, поэтому мы должны сохранять традиции в том виде, как это было в 18 и 19 веках.
— А если говорить о такой проблеме, как похищение невест. Как с этим обстоят дела в Казахстане?
— У нас похищение невесты — очень серьезная проблема, но преимущественно в южных регионах Казахстана. Более того, у нас есть серьезные пробелы в уголовном кодексе, которые мешают привлекать к ответственности похитителей. У нас есть статья «похищение человека». Но у нас нет отдельной статьи «похищение невесты», как в Кыргызстане. В статье «похищение человека» есть пометка, что если похититель добровольно вернул похищенное лицо, то он освобождается от любой уголовной ответственности.
— Как именно происходит похищение в Казахстане?
— Это очень грязное преступление. Мужчина, допустим, ворует девушку, он может даже ее не знать, но она ему просто понравилась. Ее привозят домой. Часто, когда девушка пытается вырваться, родственники этого мужчины ее удерживают, запугивают. Мужчина насилует эту девушку, делает это специально, чтобы потом сказать ей, что она грязная и ей некуда идти, ее никто не примет, он всем расскажет, что она больше не девственница. Такими ужасными методами эту девушку ломают, ломают ее волю и, к сожалению, очень часто именно в этих южных регионах Казахстана родители этой девушки не становятся на ее защиту. Они начинают прикрываться такими национальными и культурными традициями.
— Но есть какая-то возможность помочь женщинам, которые подвергаются насилию?
— Правозащитники уже много лет проводят кампании за изменение нашего законодательства. Проблема в том, что оно декларативного характера. Когда дело доходит до реальных кейсов, у нас нет эффективных механизмов защиты. Если девушку похитили или девушка подверглась любому насилию, она боится об этом рассказать. А полицейские порой сами уговаривают пострадавшую девушку не подавать заявление, так как, по их словам, она сломает жизнь насильнику, если его посадят в тюрьму. У нас достаточно распространено мнение, что если пострадала женщина, то уж с этим ничего не поделаешь, но не надо портить будущее молодому человеку.
— Ранее вы говорили о росте насилия с начала пандемии на 40 процентов. А другие данные у вас есть?
— Существующая официальная статистика по нарушению прав женщин в Казахстане не отражает реальную картину. Например, если мы возьмем такое преступления, как похищение, то, согласно официальной статистике, в 2019 году в стране якобы произошло только двести десять похищений. Однако правозащитные организации заявляют, что в Казахстане ежегодно около пяти тысяч девушек женщин похищаются с целью женитьбы.
— А что-то изменилось, когда стало известно о резком росте бытового насилия с начала пандемии?
— Оказалось, что женщины устали молчать…Мы обнаружили, что когда одна, две, три, десять женщин начали открыто рассказывать в социальных сетях о том, что они пострадали от рук своих супругов или партнеров, то и другие женщины тоже начали об этом говорить. Потому что, по факту, сейчас в Казахстане при наличии очень слабых законов, которые практически не защищают женщин от бытового насилия, публичность стала эффективным механизмом борьбы с этой проблемой.