Кирк Дуглас обладал мужеством и принципиальностью под стать своему самому знаменитому герою — Спартаку
«Я Спартак!», «Я Спартак!», «Я Спартак!» Лес встающих с колен рабов, каждый из которых готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти своего вождя, своего героя Спартака — одна из самых знаменитых, самых ярких и самых знаковых сцен в истории мирового кино. Она стала легендой и даже вошла в анекдоты — высшая степень всенародного признания.
Я был совсем ребенком, когда «Спартак» — героическая история восстания рабов в Древнем Риме — вышел в советский прокат, спустя несколько лет после выхода его в Америке. Фильм потрясал невиданным для советского кино голливудским размахом, но главное — он потрясал совершенно противоположным сложившемуся тогда в моем еще вполне детском сознании представлении об Америке.
Мы все знали о Спартаке. Он был герой, герой классовой борьбы — как Ленин, как Павка Корчагин, как Павлик Морозов или Зоя Космодемьянская. Он боролся против угнетателей, против врагов трудового народа, какими мне, как и всем куда более взрослым и образованным советским людям, представлялась Америка.
«Как же так? — думал я. — Ведь этот фильм сделан в США, стране, где капиталисты угнетают рабочих, в стране, где нет свободы и где безжалостная и несправедливая буржуазная машина подавления не может сделать восставшего раба положительным героем?»
Наверное, это было одно из первых зернышек сомнения в справедливости того, что нам внушали в школе и с экранов еще только появившихся телевизоров, зароненное в мое детское сознание.
Кирк Дуглас — Спартак в жизни
Я не знал тогда, конечно, ни имени режиссера Стэнли Кубрика, ни того, что фильм был поставлен по роману любимого советской пропагандой писателя-марксиста Говарда Фаста (именно поэтому он наверняка и угодил в советский прокат).
Не знал я, что автором сценария фильма был Далтон Трамбо — режиссер, внесенный комиссией сенатора Маккарти в «черный список» за свои левые убеждения, даже отсидевший в тюрьме и в течение всех 50-х годов вынужденный работать анонимно, без имени в титрах.
Но я запомнил имя Кирка Дугласа — мужественное точеное лицо, яркий решительный образ. Настоящий герой, объект подражания и восхищения.
Не знал я тогда, что и сам Дуглас по мужеству и принципиальности был человеком под стать своему герою. Именно он — к тому времени уже звезда, игравший рядом с Дорис Дэй и Лорен Бэколл, трижды номинированный на «Оскара», в том числе и за роль Ван Гога в фильме «Жажда жизни» — настоял на том, чтобы Далтон Трамбо был реабилитирован, и его настоящее имя было внесено в титры фильма вместо безликого псевдонима «Сэм Джексон».
В «черный список», помимо Трамбо, входили еще 150 профессионалов индустрии развлечений, считавшиеся коммунистами. Попавшие в список больше не могли работать в Голливуде — по крайней мере, под своими настоящими именами.
После истории с Трамбо «черному списку», по существу, был положен конец.
«Маскарад закончился», — писал позднее Дуглас. «Все мои друзья сказали мне, что я был дураком, поставив на кон свою карьеру. Это был огромный риск. Но «черный список» был разрушен».
«Я не думал о том, чтобы стать героем и избавиться от «черного списка», — говорил Кирк Дуглас. — Только позже я осознал значимость этого импульсивного поступка».
Американский сценарист Далтон Трамбо в октябре 1947 г. покидает заседание возглавляемой сенатором Маккарти Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. За отказ от сотрудничества с Комиссией Трамбо был приговорен к 11 месяцам тюремного заключения и ему было запрещено работать в Голливуде. Написанный им сценарий «Спартака» был представлен студии Universal под псевдониммом, и только по настоянию Кирка Дугласа имя Трамбо было восстановлено, и «черный список» отменен
«Спасибо тебе, Кирк, что ты вернул мне имя», — сказал Дугласу растроганный Трамбо.
Даже президент Кеннеди был растроган происходящим.
Реакционная организация «Американский легион» устроила протест против фильма. Кеннеди прошел сквозь толпу протестующих и демонстративно вошел в кинотеатр.