За почти девять месяцев политического кризиса Беларуси правозащитники страны признали политическими заключенными уже 354 человека — рекордное число за всю современную историю страны. От репрессий со стороны белорусских властей страдают не только сами политзаключенные, но и их дети, которые долгое время вынуждены жить без родителей. DW собралось несколько историй о том, что происходит с детьми политзаключенных в Беларуси.
«Дети не понимают, за что маму забрали, ведь она не преступница»
У белорусской правозащитницы, руководителя общественного объединение «Звено» Татьяны Гацуры-Яворской четверо детей. Без мамы они остались 5 апреля, когда у них дома прошел обыск, а Татьяну задержали. Правозащитница была одной из организаторов выставки «Машина дышит, а я нет», посвященной борьбе белорусских медиков с COVID-19, которую власти закрыли спустя пару дней после начала работы. Кроме нее задержали еще четырех человек, которые имели отношение к выставке.
Сначала их всех осудили по административному делу якобы за неповиновение сотрудникам милиции. Татьяну оштрафовали, но из изолятора не выпустили, а перевели в СИЗО на улице Володарского: оказалось, что в отношении нее возбудили уголовное дело, однако конкретная статья и существо обвинений еще не известны.
Обыск и задержание, как рассказывает муж Татьяны Владимир Яворский, проходил прямо на глазах их сыновей — 18-летнего Ольгерда и 9-летнего Данилы. «Нам удалось убедить не забирать детские компьютеры, это было важно для них, ведь они сейчас учатся дистанционно. Дети очень переживали, они представляли, что такое происходит с преступниками, и не понимают, почему забрали маму. Преступники — это другие люди в их понимании», — говорит Яворский.
Сейчас все заботы о детях легли на плечи мужа Татьяны, но он отмечает, что отзывчивые белорусы уже предложили свою помощь. «Старшие дети (Ольгерд, Рагнеда и Кастусь) уже подростки и понимают, что у мамы политическая статья, и речь не идет в реальном смысле об уголовных делах. Только младший Даник не понимает еще, ему только 9».
Пока дети еще не писали письма Татьяне в СИЗО, Владимир сомневается, что его жена их вообще получит, ведь у политзаключенных есть проблемы с перепиской. По его словам, дети очень скучают, спрашивают, когда мама вернется и ждут ее домой. «На этой неделе должно стать ясно, что будет дальше — Татьяне должны выдвинуть обвинения или перевести в новый статус», — поясняет муж Татьяны Гацуры-Яворской.
Ксения Луцкина с сыном
День рождения 11-летнего Матвея прошло без мамы
11-летний Матвей также стал свидетелем задержания 22 декабря 2020 года своей мамы, журналистки Ксении Луцкиной. Как рассказывает отец Ксении Олег Луцкин, ребенок испугался, когда силовики стали стучаться в дверь, но мальчик ответил, что мамы дома нет и никому не открыл. «Потом Ксению задержали и привезли на обыск. Матвей это очень тяжело переживает, до сих пор не может заходить в ту квартиру, ему там тяжело, он замыкается. Поэтому мы стараемся его оттуда вытащить скорее», — говорит Олег Луцкин, поясняя, что сейчас Матвей живет с бабушками и дедушками, которые о нем заботятся и не дают грустить.
Ксению Луцкину задержали по делу «Пресс-клуба», ее обвиняют в уклонении от уплаты налогов. До событий августа 2020 года она работала на белорусском телевидении, а затем ушла из-за несогласия с политикой руководства и вместе с бывшими коллегами попыталась создать проект альтернативного телевидения. В СИЗО на Володарского Луцкина уже почти 4 месяца.
Поздравительная открытка от Ксении Луцкиной на день рождения сына
Из-за ареста Ксении 11-летие ее сына прошло без мамы. «Матвей все понимает, он знает где мама. Она его поздравила с днем рождения, прислала красивую открытку и письмо отдельно написала, где просит быть стойким и не переживать. Светлана Тихановская в Instagram его тоже поздравила, он прочитал», — рассказывает Олег Луцкин. По словам отца, мальчик за эти четыре месяца очень повзрослел и сейчас живет с мыслью, что мама скоро вернется.
Как трехлетний мальчик встретил папу из СИЗО
Как тяжело дети переносят разлуку со своим родителями-политзаключенными довольно ярко иллюстрирует история волонтера штаба Виктора Бабарико Левона Халатряна и его трехлетнего сына Мики. Левон полгода пробыл в СИЗО, его обвиняли в активном участии в действиях, грубо нарушающих общественный порядок. Суд дал ему два года «химии» (ограничение свободы. — Ред.), 19 февраля он вернулся домой, где сейчас остается, пока приговор не вступил в законную силу.
Встречу с сыном после полугода заключения Левон снял на видео и разместил в Instagram, на нем мальчик очень стесняется и не хочет идти к папе. «Я долго представлял нашу встречу, у меня были киношные штампы: мы бежим навстречу друг другу и бросаемся в объятия. Но в реальности и я, и он очень сильно отвыкли друг от друга. Он забыл, как себя со мной вести», — рассказывает Халатрян. По его словам, Мики в какой-то момент решил, что у него два папы — один присылал ему рисунки, а второй рядом.
Левон Халатрян с сыном
У самого Левона Халатряна также были противоречивые чувства в тот момент. «Я сильно отвык, как будто я его не знаю, но это чувство быстро прошло. Я не обиделся на него, дал ему время и просто не форсировал события. Поэтому уже спустя пару недель все наладилось».
30 апреля Левона Халатяна ожидает рассмотрение апелляции по его делу, после которого станет ясно, где он будет отбывать наказание. И хотя сейчас, по словам Левона, его сын из-за маленького возраста как будто все забыл и не помнит, что отец отсутствовал, им скоро опять предстоит разлука, к которой ребенка уже начали готовить. «Мы пару раз уже сказали, что скоро папа поедет на работу, но, думаю, еще ближе к той дате будем говорить и готовить его. Сейчас на меня самого начинает давить ситуация, чем ближе, тем сильнее я переживаю из-за предстоящей разлуки с сыном».