Опубликованное сразу после ареста Алексея Навального расследование его команды о дворце в Геленджике произвело мощный эффект: уже 25 января отвечать на прозвучавшие обвинения в коррупции пришлось лично Владимиру Путину. Это само по себе сенсация: президент России никогда не был склонен реагировать на выпады своих критиков, а тем более вступать в полемику с человеком, чью фамилию он даже произносить отказывается.
«Я — не я, и лошадь — не моя!»
Ответ Владимира Путина на вопрос уфимского студента Даниила Чемезова сводится к утверждению: «ничего из того, что там (в расследовании Навального) указано в качестве моей собственности ни мне, ни мои близким родственникам не принадлежит и никогда не принадлежало».
Федор Крашенинников
Это было бы убедительно, если бы Навальный настаивал, что пресловутый дворец и вся прочая собственность юридически оформлены на президента России и его близких родственников. Но ничего подобного и не утверждается!
В чем суть расследования Алексея Навального? В том, что рядом с Геленджиком уже много лет идет титаническая стройка — на заповедной территории сооружен роскошный дворец и целый комплекс других зданий и инфраструктурных объектов. Весьма подробно освещен вопрос финансирования строительства: деньги на него дают богатейшие люди России и связанные с ними фирмы и организации. Отдельно разбирается биографии множества людей, фигурирующих в документах вокруг дворца в разное время. Все они в итоге оказываются сотрудниками президентских структур или организации, принадлежащей двоюродному племяннику президента Михаилу Шеломову.
Из всех собранных фактов Навальный делает вывод: бизнес-окружение Путина финансирует строительство дворца для него, и это называется «самой большой в истории взяткой». Как это опровергается словами Путина? Никак.
Любопытно, что по российским законам двоюродный племянник не является близким родственником, так что даже формально Путин ничего не опроверг.
«Скучно, девушки»
Еще курьезнее второй пункт путинского опровержения — претензии к одной из иллюстраций текстовой версии расследования. «Вот разместили мое плавание… в каком-то бассейне, где я никогда не был. Я не знаю, что это за бассейн…Это просто компиляция, это монтаж» — возмутился Путин и завершил тираду своей любимой цитатой: «Скучно, девушки!».
Но ведь никто и не настаивал на том, что это не монтаж, а подлинная фотография. Суть монтажа — в демонстрации масштаба дворцового бассейна с помощью старой фотографии плывущего через Енисей президента России. Даже если бассейн в Геленджике выглядит немного иначе, чем на визуализации ФБК — можно ли считать слова президента России опровержением каких-либо материалов расследования?
С таким же успехом Путин мог бы заявить, что никогда не позировал в парике и костюме Людовика Шестнадцатого с золотым ершиком в руке — но опровергает ли это наличие самого ершика и винодельни, для туалета которой он был куплен?
Вопросы остались
Отрицание Путиным деталей расследования Навального не дают удовлетворительных ответов на вопросы, которое оно ставит.
Если столь масштабный дворцово-парковый проект не имеет отношения к Путину — то чей он тогда? Почему дворец неизвестного любителя роскоши охраняется спецслужбами и известен местным жителям, рыбакам, рабочим, подрядчикам и поставщикам именно как «дворец Путина»? Наконец, почему вокруг якобы не имеющего никакого отношения к Путину дворца так плотно концентрируются люди, связанные с президентом старой дружбой или текущей службой?
Если есть в России человек, который мог бы побудить ее богатейших людей скинуться на строительства дворца для себя и организовать его надежную охрану с земли, воздуха и воды — то им может быть только сам Владимир Путин. Или же надо предположить, что у России есть какой-то тайный властелин, которому и Путин рад услужить.
Примечательно, что, критикуя расследование, Путин между делом подтвердил свой интерес к виноделию: «не как бизнесом, а как деятельностью я бы когда-нибудь этим позанимался». Нельзя не напомнить, что в расследованиях как раз и утверждается, что виноделие — это не бизнес, а именно дорогостоящее хобби президента России и его друзей.
Что будет дальше
Не очень понятно, на какой эффект рассчитывал Путин, вступая в полемику с Навальным на таком уровне, но уже сейчас очевидны два ее последствия.
Во-первых, расследование Навального теперь прочитают или посмотрят даже те, кто не хотел этого делать ранее или вообще о нем ничего не слышал. Потому что все, о чем говорит Путин, вызывает повышенный интерес, причем прежде всего — у его ядерного электората. Таким образом, информация о геленджикской роскоши и других неизвестных ранее деталях частной жизни Путина разойдется еще шире.
Во-вторых, реакция Путина не только не успокоит, но скорее даже повысит решимость всех тех, кто уже ознакомился с расследованиями Навального и был возмущен арестом их автора. Любой внимательный читатель или зритель расследования ФБК не может не согласиться с очевидным: ни Путин, ни Песков, ни все остальные провластные спикеры не опровергли ни одного изложенного в расследовании факта и не ответили убедительно ни на один вопрос, им поднимаемый.
Все это заставляет думать, что уже назначенные на 31 января новые протесты получат дополнительный импульс: ведь теперь и сам Путин подтвердил, что он больше не может игнорировать расследования в интернете и лозунги с протестных митингов.
Автор: Федор Крашенинников — российский политолог и публицист, автор книг «После России» и «Облачная демократия», которую он написал вместе с Леонидом Волковым. Telegram: @fyodork, Twitter: @fyodorrrrr
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом