«Вся Белорусская калийная компания за 2020 год заработала 185 592 евро, а наши выплаты стачкому «Беларуськалия» составили более 215 000 евро», — написал у себя в Facebook сооснователь фонда солидарности BYSOL Андрей Стрижак. Спустя несколько дней СК Беларуси объявил его в международный розыск. Стрижака обвиняют в финансировании деятельности экстремистского формирования и подготовке лиц для участия в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок.
Весной 2020-го года Андрей Стрижак с фондом bycovid19 развозил по больницам недостающие средства защиты и медтехнику, а после президентских выборов в Беларуси в августе 2020 года и последовавших за ними акций протеста, которые были жестко подавлены силовиками и правоохранительными органами, стал помогать пострадавшим. Затем деньги начали собирать на помощь уволенным, стачкомам, политзаключенным. Недавно сайт фонда BYSOL опубликовал статистику: с середины августа по конец декабря фонд выплатил пострадавшим от белорусского режима почти 3 миллиона евро. Откуда фонд берет деньги, как они распределяются и при чем тут криптовалюта, Андрей Стрижак рассказал DW.
DW: На сайте BYSOL говорится, что административная часть фонда находится в Нидерландах. Как так получилось?
Андрей Стрижак
Андрей Стрижак: Мы стартовали 14 августа, находясь в тот момент в Киеве. А один из членов нашей команды, Алексей Кузьминков, был в это время в Нидерландах. Чтобы запустить персональный сбор средств через Facebook, нужно быть резидентом одной из стран, которые Facebook признает «условно белыми» — это государства Северной и Западной Европы, Северной Америки. Литва и Польша в этот список не входят, Украина и Беларусь — и подавно, потому что они даже не члены ЕС. Так что сбор средств запустил Андрей из Нидерландов. И впоследствии, учитывая, что нам нужно иметь легальный статус, мы зарегистрировались там как юридическое лицо. Большая часть наших сотрудников работает из Литвы, но есть и те, кто работает дистанционно, — в основном, не из Беларуси, потому что это вопрос безопасности.
— За несколько месяцев вы собрали около 3 миллионов евро. Куда ушла основная часть денег?
— Мы опубликовали отчетность до 31 декабря, и там хорошо видно, что основная часть собранных денег уже выплачена и каким образом они распределены. В настоящее время мы готовим вторую часть отчетности по март. Основная часть ушла на выплаты уволенным людям и на поддержку различных инициатив. Сейчас мы будем поддерживать дворовые активности, семьи политзаключенных, проекты по переобучению уволенных людей. Плюс запустили новую версию сайта, который будет работать как агрегатор сборов. Система платежей будет действовать через криптовалюты.
— На что люди жертвуют активнее всего?
— До октября основная масса пожертвований была для уволившихся или уволенных по политическим причинам, в том числе, бывшим силовикам. Второй этап начался, когда прозвучал призыв к общенациональной забастовке. Мы обеспечивали поддержку стачкомов и до сих пор их поддерживаем. В октябре мы собрали совместно с диаспорами около 700 тысяч евро в рамках отдельной кампании #youstrikewework, большую часть этой суммы выплатили где-то в конце января. Сейчас стачком «Беларуськалия» работает самостоятельно, собирает средства с помощью диаспоры и фонда HRF США. Объединенный стачком Белорусского металлургического завода (БМЗ), «Нафтана» (Новополоцкий НФЗ — Ред.) и «Азота» (ОАО «Гродно Азот» — Ред.) по-прежнему сотрудничает с BYSOL и собирает деньги через нашу платформу.
— Вы написали в Facebook, что сумма, которую получил стачком «Беларуськалия», превысила годовую прибыль Белорусской калийной компании. Куда и кому ушли эти деньги?
— Стачком «Беларуськалия» получил самую большую сумму выплат из тех, которые были собраны в рамках кампании помощи стачкомам. Деньги мы направили на поддержку бастующих. Частично они были потрачены на тех людей, которых уволили по политическим причина с «Беларуськалия», и на судебные издержки тех, кто пытался восстановиться на работе.
— Какая часть пожертвований идет из Беларуси, а какая из-за границы?
— Я впервые ощутил силу белорусской диаспоры в 2017 году: мы стартовали с BY_help и увидели, что очень много пожертвований идет со стороны диаспор. 2020 год показал такую же динамику — и во время пандемии, и после выборов. Это меня убедило, что деление на белорусов внутри страны и белорусов диаспоры достаточно условное. Белорусы стали глобальной нацией.
Если говорить конкретно о суммах, то это приблизительно 50 на 50. Причем из Беларуси пожертвования, как правило, более массовые, но они меньше по сумме. От диаспор пожертвований меньше по количеству, но они более крупные. Отдельно стоит отметить активность белорусской диаспоры в Германии. Она организовалась вокруг НКО Razam и помогала с оплатой жилья белорусам, которые выехали по политическим причинам в Украину.
Самая активная диаспора в США — они самостоятельно создают проекты. Очень активна диаспора Чехии. Сначала они помогали раненым пройти лечение в этой стране, сейчас работают с адаптацией медиков, которые вынуждены по политическим причинам покинуть Беларусь.
— Белорусский СК пытался изъять деньги, которые люди получали от фондов, на оплату штрафов, заводит уголовные дела против создателей фондов. Это как-то повлияло на активность тех, кто жертвует, и тех, кто обращается за помощью?
— Действия властей, которые преследовали людей, получавших помощь, и тех, кто помогал кампании BY_Help внутри страны, конечно, напугали многих, но я хочу подчеркнуть, что фонд BYSOL с самого начала работает исключительно с таким каналом как криптовалюты. Белорусским властям очень сложно пресечь эти потоки. Люди видят, что прошло уже уже достаточно много времени, BYSOL продолжает свою работу, помощь поступает, и поэтому какая-то определенная доля скепсиса уже ушла. Жертвователи перешли на точечные, адресные пожертвования, и это идеальный вариант. Деньги идут напрямую, и их еще сложнее отследить
— Как человек, не знающий, что такое биткоин, может разобраться в системе и получить помощь от фонда?
— Мы работали со стачкомами, с уволенными рабочими с разным бэкграундом. Это несложно для людей самого разного уровня подготовки. Задача обучения людей пользованию криптовалютами была решена в прошлом году и успешно реализуется.
— Белорусское телевидение регулярно снимает про вас «разоблачающие» сюжеты. Против вас выступила ваша бывшая помощница, внутри страны есть политики, которые критикуют фонд. Это отразилось на вашей работе и репутации?
— BYSOL — это живая организация, у людей может сложиться разное впечатление о нашей работе, они могут испытывать к нам какую-то неприязнь. Но в целом то, что делает пропаганда, повышает уровень доверия к нам. Власть понимает нашу опасность, а это значит, что мы делаем стоящее дело. Я отношусь к этому спокойно и, пользуясь случаем, могу поблагодарить тех, кто это делает. Мы за это деньги не платим, а в прайм-тайм на центральных телеканалах звучит название организации. Если раньше не каждая бабушка в Плещеницах о нас знала, то теперь знают все.
— Какой доход приносит фонд вам и вашим сотрудникам?
— Есть отдельный сбор, который покрывает административные расходы команды, — это много разных позиций. У нас достаточно большой и хороший офис в Вильнюсе, но мы не платим за него ничего — его предоставляют наши литовские коллеги. И так практически во всем. Когда говорят о роскошных отелях в центре Вильнюса, в которых мы живем, надо понимать, что сейчас везде локдаун, и эти отели предоставляют свои услуги на других условиях.
Часть нашей команды, в том числе и я, живем в отеле Хилтон. Это хороший четырехзвездочный отель, где в среднем ночь стоит 50-60 евро. Мы платим за проживание 500 евро за месяц, это результаты договоренностей. Есть и другие отели, которые предоставляют возможность проживания за 250 евро, там тоже часть команды живет. Те деньги, которые мы платим людям за их работу, позволяет более-менее поддерживать средний уровень жизни в Литве. Заоблачные бонусы и преференции никто не получает. Главный бонус, который получил я, — обыски дома у членов моей семьи.
— Как вы решаете, кому помогать? В стране очень много семей, у которых родные оказались в тюрьме, но не были признаны политзаключенными. И они часто жалуются, что о них все забыли.
— Мы собираем правление и решаем, кто больше нуждается в помощи. Ясно, что это субъективная вещь, но мы ориентируемся на то, что происходит в стране. Стараемся охватывать и тех, кого правозащитное сообщество пока не признало политзаключенным. Многим семьям была оказана разовая помощь в 500 евро, и мы стараемся сделать так, чтобы самые пострадавшие семьи получали помощь ежемесячно.
Мы сейчас передали людям большую часть денег, собранную в августе-декабре. Думаем, что изменить в своей работе. Но я считаю, что фонд будет существовать очень долго, — даже после того, как власть поменяется. Как это может выглядеть в будущем? Учитывая наши наработки в диаспорах, это структрура, которая впоследствии поможет с импортом в Беларусь людей, ресурсов и идей.