Учителя Адам и Клавдия Воронец из деревни Уть в Гомельской области ликвидировали последствия аварии на Чернобыльской АЭС, потом 25 лет возили на оздоровление за границу детей с пострадавших территорий. Супруги рассказали DW о жизни после трагедии, аудиенции у папы римского и о том, как ликвидаторы оказались никому не нужны в собственной стране.
«Дети падали в обморок, у них шла носом кровь»
«Людям никто ничего не говорил. На четвертый день после трагедии в газете дали несколько строчек: произошла авария, последствия ликвидируются. Только наш коллега, учитель физики, говорил, что это очень опасно, что надо уезжать. Но начальство запретило, все должны были оставаться на местах, чтобы не было паники», — вспоминает первые дни после аварии на ЧАЭС Адам Воронец.
Адам и Клавдия Воронец в 1986 году
В 1986 году ему было 33. Вместе с женой Клавдией, которой тогда было 28 лет, они жили в деревне Острогляды Брагинского района (сейчас отселенная территория), растили двоих детей и работали в местной школе.
Клавдия рассказывает, что через два дня после аварии в Брагине проходила спортивная игра «Старты надежд», куда свезли школьников со всего района. Во время соревнований многим становилось плохо. «Дети падали в обморок, у них шла носом кровь. Мы вызвали «скорую», медики сказали, что это, якобы, из-за жары. В тот день, действительно, было жарко, я была в сарафане и загорела, как после месяца на море», — вспоминает женщина.
Ее собственные дети в те выходные тоже провели много времени на улице: играли в песке, бегали по лужам после дождя. Спустя две недели после взрыва на Чернобыльской АЭС родители отвезли детей к матери Клавдии в Гродненскую область. Она не верила, что что-то произошло, — ведь власти ничего не говорили об аварии, а по телевизору показывали, как тракторы мирно пашут поля.
«Об отселении никто не говорил»
Массово вывозить детей из Брагинского района начали только 11 мая. Учителя до глубокой ночи пешком обходили близлежащие деревни, предупреждали об эвакуации, собирали данные. «Детей вывезли в пионерские лагеря, а взрослые продолжали работать, как и раньше. В деревне появились военные, которые мыли дома. Учителя мыли школу, снимали верхний слой земли вокруг здания, отвозили на могильник, работали на совхозных полях», — рассказывает Адам.
Здание школы в Остроглядах, в которой работали Адам и Клавдия Воронец
Об отселении тогда никто не говорил. Школу готовили к новому учебному году, в конце лета в деревню вернулись дети. «Как сейчас помню: в нашей школе стояли военные, автобусы с детьми встречал военный оркестр, все были такие счастливые, потому что возвращались домой. А 28 августа директор школы приехал с совещания и сообщил, что нас будут переселять», — вспоминает Клавдия.
Адам с женой уехали из Остроглядов только в середине октября. Позднее оба были признаны ликвидаторами за то, что они дезактивировали школу, работали в совхозе, занимались эвакуацией детей. Когда они выходили на пенсию, каждый месяц, проведенный в зоне, приравнивался к трем.
На оздоровлении побывали более тысячи местных детей
Клавдия рассказывает, что переезд дался им нелегко, в 28 лет у нее почти отнялись ноги: «Несколько месяцев я еле ходила. До школы было идти 3-4 минуты, но, чтобы успеть, выходила за полчаса. Со временем проблемы с ногами прошли, но обнаружились заболевания щитовидной железы». Операции, говорит женщина, удалось избежать лишь потому, что она началавывозить детей на оздоровление в Италию. Морской воздух, морепродукты немного поправили здоровье и ей самой.
Формально деревня Уть, в которой живут ликвидаторы, считается чистой территорией, хотя две соседние деревни — одна в полукилометре, другая в трех километрах — загрязнены. Льготы, бесплатное питание и оздоровление детям из Ути также не полагались, но Адам с Клавдией смогли добиться того, что все местные школьники каждое лето выезжали за границу.
Итальянские партнеры привозили в Добрушский район много гуманитарной помощи, передали два реанимобиля, оборудовали современной техникой амбулаторию в деревне Уть. Супруги Воронец сотрудничали с несколькими благотворительными фондами, за 25 лет на оздоровлении за границей побывали более тысячи местных детей.
Аудиенция у папы римского
В 2016 году супруги Воронец вместе с другими белорусскими, украинскими и японскими ликвидаторами были приглашены на аудиенцию к папе римскому. Встреча состоялась по инициативе Дортмундского международного образовательного центра и была посвящена 30-летию аварии на ЧАЭС и пятилетию аварии на Фукусиме.
Супруги Воронец на аудиенции у папы римского
«На мероприятии было больше 10 тысяч человек, мне никогда раньше не приходилось видеть столько людей. Мы сидели в первых рядах. После официальной части нас повели к папе, была краткая беседа, рукопожатие», — вспоминает Адам.
Благодарности от местных властей за свою деятельность Адам и Клавдия так и не получили. В 2006 году Адам баллотировался в парламент. За это, по его словам, его уволили из школы. Спустя два года уволили и Клавдию — как говорят супруги, «по политическим причинам».
«На лекарства мы потратили целую пенсию»
Из тех, кто переехал в Уть из зоны отселения в 1986 году, в живых на сегодня остались 25 человек. Многие умерли еще молодыми — на местном кладбище появилась целая аллея с могилами переселенцев.
Жителям деревни часто диагностируют онкологические заболевания. Проблемы со здоровьем есть и у Адама с Клавдией. До взрыва на ЧАЭС, говорит Клавдия, у нее даже не было амбулаторной карты, а после аварии женщина начала болеть: «С каждым годом все больше всяких болезней и у мужа, и у меня. Я перенесла микроинсульт, у меня постоянная гипертензия, но самое страшное, что через 30 лет после Чернобыля онкологию обнаружили у дочери».
«Раньше у ликвидаторов ежегодно была бесплатная путевка на оздоровление, две дополнительные недели отпуска, бесплатный проезд и практически бесплатные лекарства. В 2007 году все это отняли, мы остались ни с чем. Теперь из-за возраста требуется много медикаментов. Сейчас пандемия коронавируса, и на лекарства мы потратили целую пенсию», — рассказывает Адам.
По словам Клавдии, ликвидаторы даже не могут быстро попасть на обследование в Центр радиационной медицины в Гомеле, построенный, в том числе, с помощью иностранных инвестиций. Сейчас, в первую очередь, там помогают платным пациентам, большинство из которых — россияне.
«У нас забрали все льготы. Даже в удостоверениях сейчас написано не «ликвидатор», а «потерпевший». Тогда нас не спрашивали, хотим ли мы участвовать в ликвидации, сказала родина: «Надо», мы ответили: «Есть». А теперь мы никому не нужны», — с горечью говорит женщина.