Как бы она ни старалась, Ли не может вспомнить, что произошло после того, как ее отец и брат были казнены тремя выстрелами. Это было 30 лет назад, когда самой Ли было за 30.
Она хорошо помнит, что случилось прямо перед этим. Сотрудники службы безопасности привели ее на стадион в отдаленной северокорейской деревне Аоди. Ее посадили под деревянным мостом. Она ждала чего-то, о чем не знала.
Толпа расступилась, подъехал грузовик. Из него вывели двух человек. Это были ее отец и брат.
«Их привязали к столбам, называя предателями родины, шпионами и реакционерами», — рассказывает Ли в интервью Би-би-си. Здесь ее воспоминания размываются. «Я думаю, я кричала, — рассказывает она. — Моя челюсть была вывихнута, и сосед забрал меня к себе домой, чтобы вправить ее».
Многие семьи оказались разделены после войны.
Забытые узники
Отец Ли был одним из тех 50 тысяч бывших военнопленных, которых держали на Севере в конце войны. Против их воли военнопленные были распределены по военным частям КНДР, где они до конца своей жизни были вынуждены работать на строительстве или в рудниках.
После подписания соглашения о перемирии 27 июля 1953 года южнокорейские военнопленные ожидали, что после обмена заключенными они отправятся домой. Но за месяц до подписания документа президент Южной Кореи Ли Сынман в одностороннем порядке освободил более 25 тыс. северокорейских пленных, чтобы саботировать прекращение огня.
Он хотел, чтобы силы ООН помогли ему объединить страну под одним названием — Южная Корея. Многие уверены, что этот шаг усложнил репатриацию южнокорейских военнопленных. Север в итоге вернул лишь небольшую часть заключенных.
А Южная Корея забыла своих солдат. За прошедшие годы три президента страны встречались с северокорейскими лидерами, но ни разу возвращение военнопленных не обсуждалось.
Президент Южной Кореи Ли Сынман
В КНДР семья Ли считалась отщепенцами. Отец Ли родился на Юге и во время Корейской войны сражался вместе с миротворческими силами ООН против Севера. Это стало черной меткой.
Низкий социальный статус семьи закрывал всякие перспективы и обеспечивал только непосильной работой. Отец и брат Ли работали на угольных шахтах, где несчастные случаи со смертельным исходом были обычным делом.
Отец Ли мечтал однажды вернуться домой, когда страна снова воссоединится. После работы он рассказывал детям о своей юности. Иногда он подталкивал детей к тому, чтобы они бежали на Юг. «Мне дадут медаль, а вы станете детьми героя», — говорил он.
Но однажды брат Ли, выпив лишнего, проговорился об этом друзьям. Один из них сообщил властям. Через несколько месяцев и отец, и брат Ли были мертвы.
В 2004 году Ли удалось бежать в Южную Корею. Там она поняла, что ее отец ошибался. Его страна не видела в нем героя. И почти ничего не было сделано для возвращения военнопленных домой.
Оставшиеся в Северной Корее солдаты были изгоями. Их считали врагами государства, людьми, служившими в «марионеточной армии», они принадлежали к низшей касте (их называют сонбун) северокорейского общества.
Принадлежность сонбуну передается по наследству, и если родители не получали высшего образования и не имели свободы в выборе профессии, то дети тоже.
Чой была способной ученицей, но ее мечта учиться в университете была неосуществима из-за статуса ее отца. Однажды она даже кричала отцу: «Вы реакционные отбросы! Почему бы тебе не вернуться в свою страну?»
Отец не кричал ей в ответ, но с печалью в голосе сказал, что их страна слишком слаба, чтобы репатриировать их. Восемь лет спустя Чой оставила семью и бежала на Юг.
«Отец хотел приехать сюда, — говорит она, — а я хотела приехать туда, где человек, которого я любила больше всего в жизни, хотел быть, но так и не смог. Вот почему я бросила своих сына, дочь и мужа».
Отец Чой уже умер. Но в Южной Корее по бумагам у нее нет отца, так как он погиб во время войны.
«Хочу быть похороненным дома»
Сон Мен Хва до сих пор помнит последние слова отца перед смертью почти 40 лет назад.
«Если вам удастся вернуться на Юг, вам придется забрать с собой мои кости и похоронить их там, где я родился».
Отец Сон был из Кимхэ, который находится в 18 км от Пусана. На Севере в течение десятилетий он вынужден был работать на угольных шахтах и лесозаготовках. Ему было позволено вернуться домой за 10 дней до смерти от рака.
Он сказал Сон: «Мне горько умирать, так и не увидев моих родителей. Разве не было бы хорошо быть похороненным там?»
Сон бежала в 2005 году. Ей понадобилось восемь лет, чтобы вывезти останки отца из Северной Кореи. Она попросила своих братьев и сестер выкопать останки отца и передать их посреднику в Китае. Для этого потребовалось три чемодана. Сон помогали двое ее друзей, а сама она несла череп отца.
Сон Мен Хва больше года Сон добивалась признания отца солдатом
Более года Сон добивалась признания отца солдатом, не репатриированным на родину после войны. В конце концов, она смогла похоронить его на национальном кладбище в 2015 году.
«Я думала, что выполнила свой долг дочери. Но то, что свой последний вздох он сделал там, разбивает мне сердце», — говорит она.
Позже Сон узнала, что ее семья заплатила ужасную цену за похороны отца. Ее семья на Севере была отправлена в политические тюрьмы.
Теперь Сон возглавляет Ассоциацию семей военнопленных Корейской войны. Она борется за права примерно 110 семей южнокорейских солдат, так и не вернувшихся домой.
С помощью анализа ДНК Сон доказала, что является дочерью своего отца, и смогла подать заявку на получение его невыплаченного заработка. Даже бежав на Юг, дети военнопленных не признаются властями. Их отцы считаются мертвыми, демобилизованными или пропавшими без вести.
Президент Южной Кореи Мун Чже Ин на церемонии, посвященной памяти погибших южнокорейских солдат.
Только небольшой части военнопленных, бежавших на Юг, удалось получить невыплаченную зарплату, а у погибших в плену не было прав на какую-либо компенсацию.
В январе Сон и ее адвокаты подали иск в Конституционный суд, утверждая, что с семьями военнопленных, погибших на севере, обращались несправедливо, а правительство не сделало ничего для их репатриации.
Сон считает, что ответственность за судьбы тех, кто никогда не вернулся домой, несет правительство страны.
«Ужасно родиться в семье заключенного, но еще более ужасно пренебрежение после побега в Южную Корею», — говорит она.
«Если мы не сможем восстановить честь наших отцов, ужасная жизнь военнопленных и их детей будут забыты».
Имена некоторых героев статьи изменены в целях безопасности. Иллюстрации Дэвиса Сурия.