- Наталия Голышева Дейс
- для Русской службы Би-би-си
Автор фото, Из семейного архива Ирины Ломтеваой
Браслет-часики в форме змейки на запястье Ирины Ломтевой — единственное, что осталось от истории любви ее бабушки Елены Ивановой и британского телеграфиста Эрика Гэммела, оказавшегося в советском Архангельске в 1942-м году. Он был участником Арктических конвоев: военно-морской миссии союзников по снабжению СССР военной техникой и боеприпасами во время Второй мировой войны.
С 31 августа 1941 года (начиная с первого конвоя под кодовым названием "Дервиш") и до конца войны северные порты Мурманск и Архангельск приняли 78 караванов из Великобритании и США с военной помощью Советскому Союзу для борьбы с фашистской Германией в рамках программы ленд-лиза.
Находясь на севере неделями и месяцами, молодые британские матросы и офицеры активно вступали в контакты с населением и многие встретили там свою любовь. После окончания войны их русских жен и подруг обвинили в измене родине и отправили в лагеря на сроки, сравнимые с репрессиями 1930-х годов, настоящий размах которых до сих пор не известен.
Автор фото, IWM
"Пуль у нас нет"
"Я вступил в ряды военно-морских сил в 17 лет. Я жил в Канаде, в тысячах миль от моря, — рассказывает 97-летний ветеран Рольф Монтейт. — Мне сказали: "Поедешь в Британию на учения". Так, в 1941 году я попал в Великобританию, сразу после падения Европы. Британцы выдали мне противогаз, стальной шлем и ружье. Я не знал, как с ним обращаться. Я сказал офицеру, что никогда не стрелял. Он ответил: "Значит, тебе надо быстро научиться. Немцы уже на подходе". Я сказал: "Дайте пули и я попробую", но он только улыбнулся и ответил, что "пуль у нас нет".
Каждый год Рольф и еще несколько оставшихся в живых ветеранов Арктических конвоев собираются на борту судна HMS Belfast в Лондоне, чтобы отметить очередную годовщину победы во Второй мировой войне. Последние два года в связи с пандемией эти встречи проходят онлайн и самих ветеранов на них все меньше.
"Я вам это рассказываю, чтобы подчеркнуть, что ситуация в Британии на тот момент была ужасная: питание по талонам, затемнение, бомбардировки, но то, что я увидел в Мурманске, не идет ни в какое сравнение, — говорит Рольф со слезами на глазах. — Я узнал совершенно другую часть войны и я восхищаюсь Россией, тем, как она выжила".
Выживание было возможно, в том числе благодаря помощи иностранных союзников. В общей сложности через арктические конвои в СССР было доставлено порядка 4 млн тонн грузов, включая танки, самолеты, автомобили, боеприпасы, снаряжение и продовольствие (i).
Автор фото, Из архива музея обороны Севастополя
Маршрут арктических конвоев был на тот момент самым коротким морским путем из Великобритании в СССР, но и самым коварным: конвои подвергались немецким бомбардировкам, атакам подводных лодок, подрывались на минах. В результате из 1398 судов, прошедших через Баренцево море из Великобритании в Россию и обратно, было потеряно 85 (по другим данным — до 104) (ii).
- Конвои в стиле джаз
- Арктические конвои: сквозь огонь и полярную ночь
Наибольшие потери понес печально известный конвой PQ17, который отправился в СССР 27 июня 1942 года. В его состав входило 34 грузовых судна и несколько кораблей прикрытия. В Архангельск добрались только 11. На одном из них был Эрик Гэммел, телеграфист из Манчестера.
Автор фото, Из семейного архива Эрика Гэммела
"Ему был всего 21 год, он никогда раньше не выезжал из страны. Он описывал это путешествие как худшее в мире, — рассказывает дочь Эрика, Джин Глазберг, из своего дома в Кембридже. — Они должны были остаться в Мурманске, но поскольку конвой понес такие потери, их направили в Архангельск. Там остатки этого конвоя присоединили к другим, а его (Эрика Гэммела) оставили, потому что он был хорошим футболистом".
Уцелевшие корабли находились в северных портах Архангельск и Мурманск от двух до шести недель на ремонте, а часть персонала задерживалась дольше для осуществления непрерывности снабжения.
Застряв в холодном и невзрачном городе, иностранные матросы пытались привнести в свою жизнь немного развлечений. Футбол был одним из них. Прямо перед войной Эрика Геммела зачислили в команду "Манчестер Юнайтед". Казалось, мечты сбываются, но война все переиначила. Теперь он играл на стадионе "Динамо" в Архангельске в качестве капитана английской сборной.
"Океан безмятежности"?
В Архангельске британские военнослужащие проживали в общежитии на улице Карла Маркса. Еще одним их развлечением стало издание любительской сатирической газеты NE PRAVDA. Обыгрывая в названии главную газету СССР и одновременно подчеркивая шутливый характер заметок, матросы описывали свою жизнь на севере как "океан безмятежности".
Автор фото, Из архива Билла Лоуза
"Проведите свой отпуск в Архангельске — островке счастья в океане безмятежности", — призывало издание. — Архангельск — это красивые девушки, изысканные рестораны, золотые пески и уникальный воздух, насыщенный свежестью и ароматами".
Но реальность была совсем иной. "От Архангельска осталось едва ли не самое угнетающее впечатление по сравнению с другими городами, где мне довелось побывать, — пишет американец Уильям Картер. — Одна из самых неприятных вещей — каким он был шумным. По всему городу были развешаны громкоговорители системы оповещения, работавшие день и ночь".
В своих дневниках и письмах домой иностранные солдаты описывали шокирующий голод, разруху при полной нехватке продовольствия и почти всех других товаров. "Один раз мне удалось выйти на берег и то, что я увидел, наверное, не стоит озвучивать, — вспоминает Рольф Монтейт. — О некоторых вещах лучше вообще молчать".
Автор фото, Из архива Билла Лоуза
Голод
О чем до сих пор говорится ничтожно мало, так это о том, что жители военного Архангельска переживали страшный голод. После блокадного Ленинграда Архангельск в дни войны оказался на втором месте по смертности среди мирного населения.
По официальным данным ЗАГСа на начало 1945 года, во время войны от голода и болезней в городе умерли 38 тысяч человек, среди них почти 20 тысяч — только за зиму 1941/42, это 10% населения. По словам архангельского историка Михаила Супруна, "многие скрывали смерть близких для получения продовольственных карточек, поэтому смертей было больше".
О стремительно ухудшающейся ситуации с продовольствием пишет в своем дневнике бывший таможенный работник Филадельфий Паршинский, позже репрессированный. По его словам, кошек и собак съели сразу же. С осени 1942 года ходили слухи о каннибализме. Как сказала мне историк Людмила Новикова, "были специальные сообщения в обком партии в 1943-м году, что на улице Чумбарова-Лучинского за оградой был обнаружен мешок с частями человеческого тела. Вероятно, что остальные части были съедены".
Норма выдачи хлеба в отдельные дни едва превышала минимальную норму в блокадном Ленинграде. Голод и дефицит товаров первой необходимости усугублялись недостатком дров и электроэнергии.
"Нас постоянно бомбили, — пишет американец Дональд Уомплер. — Было темно и тоскливо. У населения было мало еды и они были на грани вымирания. Все трудоспособные мужчины служили в армии, русские женщины заменяли их везде. Грузили, разгружали суда, возили тележки, рыли канавы и выполняли другие тяжелые работы. Они получали одну чашку водянистого супа из чечевицы и 250 граммов черного хлеба в день. Если они находили порванный мешок при разгрузке судна, они набивали себе рты сухой мукой".
Союзники были шокированы условиями жизни гражданского населения. У многих из них появились русские подруги, которых они подкармливали. "У нас были сухие пайки, мы делились ими с девушками в городе, — пишет Уомплер. — Мы ели картошку и сухари вместе с жителями Архангельска. Все постоянно испытывали голод. К началу июля (1942 года) продуктов не осталось совсем".
Автор фото, Фото из архива Архангельской таможни
Запрещенная любовь
Иностранные военнослужащие знакомились с девушками, в основном, в специально организованных для них Интерклубах, где проводили лекции, концерты живой музыки и танцевальные вечеринки, а также показывали фильмы, в том числе те, что невозможно было посмотреть в местных кинотеатрах. В Архангельске клуб находился на набережной в старинном особняке. Там же было кафе, в котором можно было вкусно поесть.
Согласно отчетам, только с 11 по 31 августа 1942-го в архангельском Интерклубе, согласно отчетам его директора, побывало почти 13,8 тысяч человек, 70% из них — иностранцы, остальные, как записал в отчете директор клуба, "другие посетители". Это были, прежде всего, представители компетентных органов, а также местные девушки, студентки, учительницы английского, библиотекари. Некоторых из них направляли туда по комсомольской разнарядке.
Автор фото, Из архива Томаса Стюарта
"Там (в Интерклубе) Эрик познакомился с моей бабушкой, она работала в библиотеке медицинского института, заведовала отделом иностранной литературы и владела разговорным английским, — рассказывает Ирина Ломтева. — Леночка показалась ему красивой, умной, хорошо танцевала. А бабушке моей он понравился, потому что был очень галантен, воспитан, приятен во всех отношениях. И так у них закрутилась любовь".
Автор фото, Из семейного архива Ирины Ломтевой
Встречались они около года, ухаживал Эрик красиво.
"Времена были голодные тогда, война, а он носил продукты, тушенку, резиночки для волос, вот такое. Один раз был товарищеский футбольный матч между русскими ребятами и английскими моряками. Британская команда победила. От лица руководства города ему, как капитану команды, была вручена какая-то награда и большой букет цветов. На удивление всех трибун капитан подбежал с букетом к Леночке и сказал "Я тебя люблю!".
Пожениться молодым людям не дали, но в результате этой любви 19 января 1944 года у Елены и Эрика родился сын Эдик.
Отец ребенка не увидел. Узнав о его близких отношениях с русской девушкой, в середине 1943 года командование перевело Эрика Гэммела в Москву, а затем на Бермудские острова. Оттуда он посылал Елене и ребенку письма и посылки с продуктами и детскими вещами. Но после войны ответные письма прекратились.
"Особо опасны"
Изначально приняв союзников с распростертыми объятиями, с середины войны советские власти начали вести наблюдение за их контактами с местным населением.
В июле 1943 в Архангельске состоялось заседание обкома партии, где было указано, что тесное общение с союзниками не менее опасно, чем помощь немецким шпионам. Вслед за этим, вышел приказ городского комитета обороны об удалении из города "подозрительных лиц".
Депортации подлежали, в основном, женщины, на основании близких отношений с иностранными моряками. При этом близкие — не обязательно интимные.
Под раздачу попали дворники, электросварщицы, фармацевты, те, кто имел несчастье, например, пригласить иностранца в гости и получить какие-то гостинцы. Их высылали в отдаленные районы области. А после того, как война окончилась, начались репрессии, сравнимые с концом 1930-х годов.
"Когда Эрик стал приносить бабушке какие-то презенты, ну, знаете, как бывает, подарочки на свидания, то там шоколадку, то еще что-нибудь, некоторые подружки завидовали, — рассказывает Ирина Ломтева. — И одна из девочек, по-русски сказать, "настучала" на мою бабушку в КГБ".
В результате многочасовых ночных допросов "выяснилось", что Елена показала Эрику, где находится в городе педагогический институт, раскрыла информацию о размере квартплаты, величине своего хлебного пайка.
В 1946-м году Елену Иванову осудили по 58-й статье УК СССР на 10 лет исправительно-трудовых лагерей за шпионаж и антисоветскую агитацию. Сначала ее отправили в Ягринлаг, а затем в Тайшет — лагерь для "особо опасных преступников", на лесоповал, где она оглохла на одно ухо.
Архангелогородка Елена Иванова — не единственная жертва послевоенных репрессий. Но согласно недавнему исследованию историка Людмилы Новиковой, после окончания войны, наказание северянкам за связь с союзниками по той же 58 статье УК было гораздо суровее, чем тем, кто сотрудничал с нацистами на оккупированных территориях.
"В освобожденных районах, первая волна репрессий была самой суровой, коллаборационистам регулярно выносились смертные приговоры, — пишет Новикова. — После зимы 1943-1944 годов страсти утихли, и наказание стало более мягким. В Архангельске же действовала противоположная динамика: женщины, отбывшие срок в ссылке, впоследствии могли предстать перед трибуналом и получить приговор к долгому тюремному заключению".
Почему такая жестокость именно по отношению к женам и подругам союзников?
В своем донесении Сталину в 1944 году начальник НКГБ СССР Всеволод Меркулов пишет, что союзники устанавливали связи, "подкупая их (женщин) различными подарками, главным образом продуктами питания".
Но дело было не только и не столько в материальных ценностях. Свободно разгуливая по Архангельску и Северодвинску, иностранные моряки были носителями капиталистической культуры, подрывали достижения коммунистической пропаганды.
Автор фото, Из семейного архива Билла Лоуза
В ноябре 1944 года британец Джеймс Роудс, незадолго до своей гибели в конвое на обратном пути, пишет домой: "Те русские, которые осмеливаются беспрепятственно общаться с нами, испытывают потрясение, узнав о том, как мы живем и что у нас есть. Это сильно отличается от того, что им рассказывали".
"Мне кажется, что начиная с 1943 года, когда советское руководство поняло, что начался перелом в войне, а население расслабилось, позволило себе вступать в дружеские контакты с капстранами и высказывало иммиграционные настроения. Это необходимо было пресечь, — отмечает Новикова. — Это была уже заря холодной войны, нужно было искать шпионов на будущее".
Точные цифры репрессий против женщин, связанных отношениями с союзниками, не изучены. Сопоставив разные источники, можно утверждать, что только в Архангельске были репрессированы более 100 женщин. Известны отдельные истории женщин из Мурманска, Северодвинска и Москвы, но, по словам Новиковой, сколько-нибудь достоверной статистики нет, пока закрыты ведомственные архивы — ФСБ и комендатуры Беломорского военного округа.
Отголоски холодной войны и заметно ухудшившиеся отношения России и Великобритании в последние несколько лет очень расстраивают 97-летнего Рольфа Монтейта.
"Мне кажется, многое еще не было рассказано об этой войне, — говорит ветеран-конвойщик. — Это все потому, что мы (страны НАТО и Россия) как бы все равно враги, и мне очень грустно осознавать это. Мы что, так ничему и не научились? Но мы ведь не совсем безнадежны?"
Часики
Эрик Гэммел и Елена Иванова больше никогда не встретились. Через несколько лет, не дождавшись ответа на свои письма, Эрик женился и завел семью. Елена замуж не вышла. Отсидев 8 лет в лагере, она вынуждена была по официальным каналам потребовать, чтобы Эрик отрекся от сына, чтобы она могла получать копеечное пособие.
Сын Елены и Эрика, Эдуард ("Эдик") Иванов, по окончании школы не имел доступа к высшему образованию, всю жизнь проработал строителем и, по словам его дочери, время от времени ходил встречать иностранные суда на набережную в надежде увидеть отца.
Автор фото, Из семейного архива Ирины Ломтевой
"Это была его мечта, — говорит Ирина Ломтева. — Он всегда говорил, что у него, должно быть, есть братья и сестры".
С окончанием холодной войны такой шанс появился. Архангельск впервые открылся миру и в середине 1990-х в город прибыли первые группы британских ветеранов-конвойщиков для совместного празднования годовщины Победы. Правда, Эрика Гэммела среди них не было. Но был его сослуживец Билл Лоуз, один из авторов газеты NE PRAVDA. Он искал свою подругу военных лет. Подруга пропала бесследно, но поиски привели его к истории Елены Ивановой и других женщин.
Автор фото, из архива Сергея Заозерского
Вернувшись в Британию, Лоуз привез с собой письмо Елены к Эрику, где она впервые рассказала ему о том, что с ней произошло, и выразила надежду на встречу. Их сын Эдуард к тому времени скоропостижно скончался, но осталась внучка Ирина.
"Билл позвал папу в какой-то паб и после этого разговора наш отец никогда не оправился. Он был просто в шоке, когда узнал, что пришлось пережить Елене из-за их любви, — говорит Энн Джордж, дочь Гэммела. — Мы думаем, что тогда с ним и случился инсульт, потому что он быстро стал угасать".
В тайне от детей, Эрик Гэммел написал Елене теплое письмо, где выразил сожаление обо всем, что случилось, но "прошлого уже не вернешь, и, возможно, мы теперь уже встретимся на небесах и все наверстаем". Своей семье он о случившемся с ним не рассказывал.
"Он был из того поколения, кто особенно не распространялся о войне, — вспоминает Энн. — Когда он состарился, у него началась деменция и он стал больше вспоминать о прошлом, о своих днях в России. Но у него был юморной стиль и мы не знали, верить ему или нет. Один раз он рассказал, как чуть не упал за борт, поскользнувшись на ледяной палубе. В другой раз он вспомнил как шел в конвое PQ17, вокруг тонули люди, а у них был приказ идти вперед и не подбирать своих, не рисковать судном. Он сказал, что никогда не смог забыть лица тех людей, когда они осознали, что их не будут спасать".
Автор фото, Из семейного архива Ирины Ломтевой
"Однажды, — добавляет ее сестра Джин, — мы играли с ним в настольную игру и он рассказывал мне о своей русской подруге Елене, о том, какая она была красивая и умная. А потом бросил между делом: "У нее родился ребенок". Я спросила: "От тебя?" — "От кого же еще?!" — возмутился он. Но больше мы ничего не смогли узнать. Только спустя какое-то время после его смерти, мы с сестрой подумали, что, возможно, в этих словах есть правда и решили попытаться найти семью Елены в Архангельске. Нам хотелось им рассказать, что отец очень ее любил".
Такой случай представился в 2011 году. Знакомая семьи была в России, навела там справки и вышла на журналистку, которая помогала Биллу Лоузу заниматься поисками подруг британских конвойщиков, и так потомки Эрика Гэммела, наконец, встретились.
"Я рада, что у меня есть такая большая семья, — говорит Ирина Ломтева, сияя. — Жаль только, что мой папа не смог этого увидеть. До сих пор у меня был только этот браслет — часики в виде змейки. Они не представляют никакой материальной ценности, но я ими очень гордилась. Когда я училась в школе, мне все завидовали. Это была такая красота. Бабушка говорила, что их подарил Эрик. Знаете, есть такая примета — не дари часы, это к разлуке".