В «Твиттере» началась кампания, в рамках которой пользователи соцсети рассказывают о случаях домогательств, с которыми они столкнулись. Кампания началась с того, что несколько девушек рассказали об абьюзивных отношениях со своими бывшими партнерами. После этого другие пользовательницы «Твиттера» стали рассказывать о том, как подвергались домогательствам или пьяным приставаниям со стороны своих друзей и коллег.
Многие истории коснулись сотрудников российских медиа. В частности, несколько девушек обвинили в домогательствах, насилии и унижении двух сотрудников «МБХ медиа». Один из них, шеф-редактор издания Сергей Простаков, заявил об отставке после истории о том, что он якобы присутствовал при групповом изнасиловании, которое происходило в его квартире.
Также в домогательствах и абьюзе обвинили двух сотрудников Сбербанка. Некоторые обвиненные в неподобающем поведении молодые люди признали свои поступки и извинились.
Обвинения посыпались и в адрес ведущего телеканала «Дождь» Павла Лобкова. Несколько молодых журналистов обвинили его в том, что он трогал их без разрешения и навязчиво предлагал секс. Сбербанк и «Дождь» заявили, что проводят проверку по поводу высказанных обвинений.
Русская служба Би-би-си пообщалась с координатором правозащитных проектов «Открытой России» Валей Дехтяренко. Правозащитница выступила координатором этой кампании: она рассказала свою историю домогательств, аккумулировала на своей странице истории остальных жертв насилия и призвала обвиняемых к ответу.
Би-би-си: Что вообще вчера произошло в «Твиттере»? С чего все началось?
Валя Дехтяренко: Все началось в воскресенье, когда моя близкая подруга Виолета Эр обезличенно написала про эмоциональное насилие и абьюз со стороны Алена Рахмана, с которым они недолго состояли в отношениях. Он не из медиа, но является другом многих наших общих знакомых, в том числе журналистов, в том числе тех, кому тоже выдвинули обвинения. Она написала всё, кроме имени.
Я знала и другие эпизоды, связанные с насилием, поэтому решила публично сообщить, что это он. Меня возмутило отсутствие реакции и призывы «не начинать травлю», меня возмутили его шаблонные оправдания и ужас ситуации, и судя по последующей реакции — не только меня. Поэтому мы с девочками, никак не обсуждая это между самой, стали писать и про других людей.
Би-би-си: Рассказы девушек про абьюз все-таки касаются определенной тусовки работников московских медиа, или эта история уже приобрела какие-то большие масштабы?
В.Д.: Эта история приобрела масштаб бедствия в так называемом журналистском сообществе, и я знаю, что не все истории еще рассказаны. Вместе с тем девушки мне присылают и не менее отвратительные истории про незнакомых людей, пишут, что все то же самое было с ними.
Понятное дело, что проблема не только среди журналистов, но такой отклик она получила потому, что это сотрудники и экс-сотрудники прогрессивных изданий (а также их друзья), которые в своих изданиях освещают проблемы абьюза и насилия, сами писали про Слуцкого и Колпакова (речь идёт о депутате Госдумы Леониде Слуцком и главном редакторе издания «Медуза» Иване Колпакове, которых обвинили в сексуальных домогательствах — Би-би-си). Это ужасно лицемерно, и за это нужно отвечать.
Би-би-си: Ты вчера выступила некоторым медиатором во всей этой истории. Почему ты решила принять в ней такое активное участие? В чем оно заключалось?
В.Д.: Не знаю, возможно потому, что я сама работаю в правозащитной организации. Мне надоело молчать и делать вид, что все ок. Я знала от сотрудниц редакции «МБХ медиа» про то, что происходит там, у меня был свой опыт с Русланом Гафаровым три года назад, наша подруга Алина начала рассказывать в «Твиттере» про него.
Я разозлилась (в том числе из-за того, что по поводу истории Виолеты почти никто не предъявил претензии самому Рахману), просто начала собирать все в своем аккаунте, предложила знакомым девушкам поделиться анонимно о том, что с ними произошло и о чем они молчали. Потом многие начали писать сами и не анонимно.
Би-би-си: Ты, среди прочего, писала парням, которых обвиняли в насилии и абьюзе, чтобы получить от них какую-то реакцию. Также, если я не ошибаюсь, ты называла имена парней, о которых девушки рассказывали, но не называли их по имени. Почему, по-твоему, было важно именно назвать конкретного человека и добиться его реакции?
В.Д.: Имена было важно назвать как минимум потому, что это публичные люди, которые неоднократно совершали свои действия. Свою публичность многие использовали, чтобы произвести впечатление на девушек, дальше она помогала им оставаться безнаказанными.
Стало ясно, что если не рассказать остальным, то пострадавших станет больше, и они так и будут молчать годами. Это касается и длительных абьюзивных отношений, и случаев с домогательствами и принуждениями к сексу. Обо всем этом знали и догадывались и окружающие, и друзья абьюзеров, но никто не вмешивался.
Би-би-си: Многие мужчины вчера писали, что «у насилия нет пола» и «девочки тоже бывают абьюзерками». Ты согласна с такой позицией?
В.Д.: Я считаю, что это тоже важная история, но одновременно уход от темы. Мы пишем, как мальчики применяют насилие, пользуясь силой, разницей в возрасте, служебным положением и положением в обществе. Нам в ответ говорят, что девочки тоже абьюзят парней.
Мне тоже написали несколько человек, что я «трепала нервы». Это выглядело как попытка погасить волну, сместить внимание с темы. Хотя я ответила и признала свои проблемы (которые не встают в один ряд с сексуальным насилием) сразу, чего не сделали многие, кому выдвигали действительно серьезные обвинения.
Би-би-си: Как вообще понять, где проходит грань между приставаниями,домогательствами, насилием и приколами, шутками и подобным?
В.Д.: Если человек действует не убедившись, что другой человек не против, не спросив или вообще не слышит слов «нет», «я не уверена» и так далее — это насилие. Если действует с позиции силы, манипулирует, заставляет — насилие. Если делает и говорит неприятные вещи, пользуясь служебным положением — это тоже насилие. Когда это все перемешивается, становится общепринятым поведением — это уже катастрофа.
Би-би-си: Как ты думаешь, эта история будет иметь какие-то широкие последствия?
В.Д.: Последствия уже есть, в виде увольнения шеф-редактора «МБХ медиа» Сергея Простакова. Сбербанк также сказал, что проводит внутреннюю проверку по поводу сотрудников Руслана Гафарова и Сергея Миненко. Многие мальчики публично извинились — за что им уже спасибо. Хотя выхода у них не было.
Прочитав десятки историй, могу сказать, что насилие бывает тысячи разных видов, и я надеюсь, что, посмотрев на картину целиком, нам легче будет его замечать и предотвращать.
Би-би-си: Что бы ты могла посоветовать — как жертвам насилия и абьюза, так и тем, кто этот абьюз совершал?
В.Д.: Жертвам желаю сил, чтобы идти дальше, а также прислушиваться к себе и не бояться обращаться за помощью и делать подобные истории публичными. Тем, кто совершал абьюз, считаю необходимым пройти длительную психотерапию, и только тогда будет уже о чем говорить.