В Москве ввели пропускную систему для поездок по городу, но вариант получить его для регулярного ухода за родственниками мэрией не предусмотрен. Люди, которым нужно заботиться о старых или больных близких чаще двух раз в неделю, по сути оказались вне закона.
Маме московского фотографа Марии Есаковой 80 лет. Несколько лет назад она перенесла инсульт и теперь ходит по квартире с телефоном в сумочке на шее, так как может упасть в любой момент. «Если она падает, она не может встать сама. Она звонит, и мы приезжаем. Она три дня назад упала, лицо разбила и ждала, пока мой муж к ней с работы вернулся», — рассказывает Есакова.
Еще недавно за пожилой женщиной постоянно присматривала сиделка, однако после начала эпидемии она уехала домой в Волгоград. Мария Есакова полностью взяла заботу о матери на себя: «Я три-четыре раза в неделю к ней приезжаю, готовлю еды на пару дней, ухаживаю — помыть, переодеть. Днем она носит памперсы, которые можно самому снять-надеть, она их складывает в мешок».
От квартиры Марии до дома ее матери двадцать минут езды на машине без пробок, и фотографу кажется, что в условиях карантина это самый надежный и безопасный вариант: «Сел в свою машину, никого не трогаешь, приехал и сделал свое дело».
Однако после того как в Москве ввели цифровые пропуска, Есакова больше не может легально четыре раза в неделю приезжать к матери. Пропуск на ежедневные поездки по городу могут получить люди, которым либо приходится в условиях карантина ездить на работу, либо нужно к врачу. Все остальное попадает в категорию «иные цели» — на них пропуск дают не чаще двух раз в неделю.
При этом штраф за поездки без пропуска — минимум четыре тысячи рублей, и его могут выписывать неоднократно.
Утром в первый рабочий день после объявления о введении системы цифровых пропусков в эфир радио «Эха Москвы» пришел министр правительства Москвы, руководитель Департамента информационных технологий Эдуард Лысенко. В эфире зачитывались вопросы от слушателей — вопрос, как теперь заботиться о пожилых родителях, стал первым, который прочитали ведущие. «[По новым правилам] мы можем это сделать только два раза в неделю, что недопустимо», — недоумевали люди. В ответ чиновник предложил препоручить заботу службам соцзащиты или же пользоваться для личных целей рабочим пропуском: «Если двое взрослых людей в семье есть, то наверняка кто-то из них работающий как минимум».
«Я боюсь, что использую оба пропуска, а ей станет плохо»
Антрополог и преподавательница РАНХиГС Александра Архипова говорит, что вариант Лысенко кажется ей крайне нелогичным: «Почему соцработникам и волонтерам можно, а родственникам нельзя, у меня вообще в голове не укладывается. Соцработник, который ходит от старика к старику, он что, меньше рискует их заразить? Я с другими стариками не общаюсь, а он их несколько в день посещает».
Александра Архипова — единственная близкая родственница своей 93-летней бабушки. У старой женщины рак желудка и сильная анемия, ей нужны специальная еда и постоянная помощь по дому.
До эпидемии для бабушки каждый день варила каши и убиралась сиделка из Киргизии, дважды в неделю приходила соцработница и регулярно приезжала в гости внучка. С началом режима самоизоляции сиделка отказалась от работы из страха, что ее задержат и депортируют, а соцработница стала приходить раз в неделю и бесконтактным способом отдавать продукты. «Наша московская мэрия почему-то уверена, что проблема в доставке продуктов — но проблема не в доставке продуктов, проблема в готовке легкой еды, которую старик может съесть. Конкретно моя бабушка может есть диетические протертые супчики», — недоумевает антрополог.
Сама Александра Архипова после введения пропусков потеряла возможность ездить к бабушке чаще двух раз в неделю. При этом, говорят обе собеседницы Би-би-си, мэрия, судя по всему, совершенно не учитывает, что дело не только в регулярном уходе — старикам в любой момент может понадобиться экстренная помощь. Самый страшный кошмар для женщин — ситуация, если они используют оба пропуска на неделю, а их родственницам вдруг станет плохо.
«Может так случиться, что я свои два пропуска израсходовала, а она упала, и я не знаю, как к ней поехать», — объясняет Мария Есакова. «У бабушки каждый день боли, приступы давления, она падает, — в свою очередь говорит Александра Архипова. — Я боюсь, что я съезжу два раза, супчиком ее покормлю, использую оба пропуска, а на следующий день ей стало плохо — и?»
Как антрополог Архипова провела опрос пользователей соцсетей о том, какие причины вынуждают людей нарушать режим самоизоляции. В нем приняли участие 355 человек, и забота о пожилых родственниках оказалась в топ-3 — ее указали 14,3% опрошенных в Москве.
В соцсетях люди жалуются, что их лишили возможности помогать близким родственникам и в менее критических ситуациях. Абдурагим С. — медработник, его жена работает ординатором в НИИ колопроктологии. Часть корпусов НИИ переоборудовали для приема пациентами с коронавирусом. Последние недели мужчина отвозил жену из дома в Новой Москве до работы в 35 километрах и забирал на своей машине — так получалось гораздо быстрее и безопаснее, чем общественным транспортом.
Жена Абдурагима пока не работает с инфицированными, но «сидит на быстром вызове», объясняет мужчина: «Если будет не хватать рабочих сил или если кто-то из врачей, которые сейчас оказывают помощь ковидникам, заболеет и выбывает, она должна подменить врача, который выбыл».
По новым правилам Абдурагим больше не может отвозить жену, так как на это невозможно получить пропуск. Женщина должна ездить на смены в больницу либо за свой счет на такси за 400-600 рублей в одну сторону, либо проводить три часа в день в метро — но так она рискует сама заразиться еще до того, как начнет оказывать помощь пациентам.
«Буду взывать к человечности»
Предложение руководителя Департамента информационных технологий Эдуарда Лысенко помогать родственникам, пользуясь рабочим пропуском, недоступно ни для кого из собеседников Би-би-си.
Абдурагима С. работодатель пока официально направил на самоизоляцию, Александра Архипова как научный сотрудник читает лекции онлайн, а Мария Есакова — самозанятая. В первые дни после введения новых правил обсуждалось, что, возможно, самозанятые и ИП смогут самостоятельно оформлять себе рабочие пропуска по личному ИНН, однако 16 апреля стало известно, что такие пропуска массово аннулируются мэрией.
«Реально они этот вопрос просто никак не продумали», — рассуждает Есакова. Вдобавок Мария из-за пандемии потеряла доход — она работала школьным фотографом и снимала выпускные альбомы: «С марта до июня работаешь, и заработок на весь год считай. А тут минус сезон». Соцработник ее матери по закону не положен, так как семья прописана в одной квартире.
— И вот я осталась без работы, без сиделки, и еще и с этими пропусками непонятно, что делать.
— А если новую сиделку найти?
— А на что?
Пока Есакова планирует изыскивать схемы, которые бы позволили ей навещать маму чаще двух раз в неделю, и подчеркивает, что надо добиваться того, чтобы уход за родственниками стал легальным основанием для пропуска.
Абдурагим С. надеется, что сотрудники патрульной службы окажутся лояльны к тому, что они с женой медработники, и не станут штрафовать его за поездку на личном автомобиле без пропуска: «Есть вероятность, что я смогу взывать к человечности и меня отпустят, и я поеду дальше».
Если же его жене действительно придется работать с «ковидниками», такси для нее станут бесплатным — по новому указу Собянина, врачи, которые борются с коронавирусом, смогут бесплатно жить в гостиницах и ездить на такси.
Александра Архипова предложила бабушке на время переехать к ней, но старая женщина отказалась. «Она такая слабенькая, что переезд это очень плохая идея, — объясняет Архипова. — Переехать мне к ней тоже проблематично, у нее малюсенькая хрущевка, она чудовищно громко включает телевизор, там нет интернета, и сидеть и преподавать по Zoom невозможно».
Бабушка в ясном сознании и сама в свою очередь изрядно волнуется, что внучку задержат и оштрафуют. По словам Архиповой, бабушка начала говорить, что она умрет одна, положив рядом паспорт.
«Я стала жить одним днем. Во вторник [перед введением пропусков] я у нее была, наготовила супов, котлеты мягкие диетические и молюсь, чтобы ей не стало плохо. Два дня она справится», — объясняет антрополог. Дальше Александра Архипова планирует использовать один пропуск в неделю, второй оставлять на экстренный случай и в промежутке ездить на свой страх и риск, надеясь, что ее не остановят: «И это мерзейшая ситуация».