- Ольга Ившина
- Би-би-си
Автор фото, Peter Kovalev/TASS
Граница между Таджикистаном и Афганистаном — почти полторы тысячи километров. После прихода к власти талибов тысячи беженцев устремились в Таджикистан, а тысячи таджикских военных были переброшены на передовые рубежи — наблюдать за действиями "Талибана". Журналистам Би-би-си одним из немногих удалось побывать в приграничных районах, а также встретиться с теми, кто пытается начать новую жизнь в новой стране.
*В этом тексте часто упоминается "Талибан" — движение, признанное террористическим и запрещенное в России и других странах мира.
- Сотрудникам МИА "Россия сегодня" велели не называть "Талибан" запрещенной в России организацией
Муж-талиб
Серые дома. Серая разбитая дорога. Небо — и то серое. У стен одинаковых бетонных пятиэтажек — кучи мусора. Под ногами пыль, в воздухе — смог. После сверкающих огнями улиц Душанбе этот городок, расположенный недалеко от столицы Таджикистана, кажется другим миром.
Автор фото, Vladimir Komissarov/ BBC
Во двор выходит девушка в розовом платке. Она перешагивает канаву со сточными водами, которая тянется вдоль дороги. Девушка представляется Сорой. Она просит не называть своего настоящего имени и точного места жительства — боится за свою жизнь. Сора сбежала сюда от мужа-талиба.
"Когда я переходила границу с Таджикистаном, меня трясло, я дрожала с головы до ног. Мне все казалось, что за мной по пятам идет мой бывший муж", — рассказывает она.
Они поженились, когда Сора еще училась в университете. Точнее, их поженили.
"В Афганистане девушки не могут выбирать супругов. Все решают старшие члены семьи. Моей семье предложили выдать меня замуж, и они согласились".
В тот момент Сора закончила четыре курса медицинского университета в Кабуле и подрабатывала в частной клинике. Она хотела продолжить учебу, мечтала стать врачом. Но у мужа были другие планы.
Автор фото, Vladimir Komissarov/ BBC
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
"Он запретил мне учиться, требовал, чтобы я сидела дома и выполняла его приказы, не раскрывая рта. Говорить можно было, только если он разрешит. И это касалось не только меня. В большой семье мужа все женщины жили так. Даже его сестры не имели права высказывать свое мнение. Я была с этим не согласна, стала возражать. Тогда муж начал меня избивать", — Сора замолкает и несколько раз глубоко вдыхает воздух.
В то время Кабул и север Афганистана еще контролировали западная коалиция во главе с США и правительство Ашрафа Гани. Но муж Соры и его семья не скрывали симпатий к талибам.
"Он всегда хвалил талибов. Говорил, что они правильно вводят суровые законы, ограничивают права женщин, запрещают западную одежду и яркие платки. Это, мол, бережет афганские традиции. Некоторые его родственники состояли в военных отрядах талибов. Он часто с ними переписывался, поддерживал их".
Сора несколько раз уходила от мужа к своим родителям, просила их защиты. Но обе семьи решили, что женщина должна жить с мужем, которому родила ребенка. Тогда Сора решила подать на развод, пояснив, что муж избивает ее. Прошение удовлетворили, девушка получила все необходимые документы. Но мужчина отказался признавать развод.
Автор фото, Getty Images
"Он сказал, что я навсегда его жена. Мол, он пуштун, и у них не бывает разводов. Постоянно писал мне в мессенджерах, звонил, угрожал. А когда к власти стали приходить талибы, он стал еще злее. Он начал за мной следить. Узнавал, куда хожу, в какое время, каким-то образом меня фотографировал и присылал мне эти кадры. Пересказывал, в чем я была одета, например, вчера, когда покупала еду. Я очень испугалась за свою жизнь".
Талибы подходили все ближе к Кабулу. И Сора решила, что нужно бежать.
"Я не хотела возвращаться в тот ужас, который уже пережила. Очень быстро собрала самое необходимое, чтобы никто не выдал меня. Когда мы с дочкой уходили из дома, я даже не смогла обнять мать и отца. Мы толком не попрощались. Мне казалось, что вот-вот бывший муж догонит меня. Только когда мы перешли границу, я, наконец, смогла вздохнуть свободно", — рассказывает Сора.
- Дом стал тюрьмой. Как живут афганские женщины спустя месяц после захвата власти "Талибаном"
В этот момент в коридоре кто-то стучит в соседнюю дверь, и девушка вздрагивает. Сора быстро встает и проверяет, точно ли замок закрыт на все обороты. Она напряженно смотрит в глазок. На этаже никого нет. Сора возвращается и садится на пол.
Тупик
Сора с маленькой дочкой снимает комнату в трешке, где живут беженцы из Афганистана. Ободранные обои, окно без штор, старый советский шкаф, два ее чемодана и розовый с блестками рюкзачок дочки — так теперь выглядит ее дом. Кровати нет — мать и дочь спят на полу, расстелив тонкий узкий матрас.
"Мне было очень трудно в один миг оставить позади привычную жизнь. Я раньше никогда не жила одна, вдали от семьи. Иногда у меня просто опускаются руки. Но я верю, что смогу преодолеть и это. У нас с дочкой будет нормальная жизнь".
Сейчас у женщины нет работы — комнату за 100 долларов в месяц она снимает на то, что удалось накопить в Афганистане. Иногда получается подработать мытьем посуды, но этого не хватает даже на еду.
Чтобы легально работать в Таджикистане, афганцам нужно получить статус беженца. Для этого нужно самостоятельно снять жилье, зарегистрировать договор найма в местной администрации, составить ходатайство и, приложив к нему еще несколько документов, зарегистрироваться в МВД. После этого заявителя проверяют спецслужбы.
Те, кто бежали в Таджикистан в июле, успели пройти все нужные инстанции. Но уже в августе чиновники начали отказываться заниматься заявлениями афганцев — уверяли, что очень заняты подготовкой ко Дню независимости страны. В этом году празднования проходили с особым размахом в связи с 30-летним юбилеем образования Таджикистана: концерты, парады госслужащих, школьников и военных. По словам местных жителей, торжества растянулись на месяц.
Когда чиновники, наконец, вернулись к документам, туристические визы, по которым афганцы въехали в Таджикистан, уже истекли. И теперь в МВД их документы рассматривать отказываются. В таком подвешенном состоянии сейчас находится около 40 семей из Афганистана. Всем им грозит депортация — обратно на земли, контролируемые талибами.
Государственных центров помощи переселенцам в Таджикистане нет. Единственная общественная организация, которая консультирует уехавших от "Талибана" афганцев, едва справляется с наплывом посетителей. Но она располагается в Душанбе, где беженцам жить нельзя — власти Таджикистана запрещают беженцам селиться в столице и других стратегически важных городах страны. Говорят, так безопаснее.
В министерстве труда и миграции уверяют, что приехавшие из Афганистана могут получить поддержку, но только после оформления всех необходимых документов.
"Те, кто получил официально статус беженца, могут участвовать в наших программах поддержки. Например, у нас есть "Программа содействия населению". По ней можно привлечь их [беженцев] наравне с нашими гражданами внутри республики на временные работы, сезонные работы. Можно пройти какие-то краткие курсы подготовки или переподготовки", — говорит заместитель начальника управления миграции министерства труда и миграции Таджикистана Максадтулузода Парвиз.
Тем, кто только ожидает рассмотрения своей заявки, чиновник посоветовал обращаться в международные организации или "на места": "На уровне районов-городов это все предусматривается. На местах это все решается по программам. Конечно, там помощь будет".
Но беженцы, с которыми удалось поговорить журналистам Би-би-си, видят ситуацию иначе.
"Простые люди нам очень сочувствуют и даже помогают, несмотря на то, что сами живут бедно. А вот государственные службы помощи не работают. Специальных центров для афганских беженцев нет. Посольство Афганистана, представлявшее правительство Гани, после прихода талибов тоже разводит руками", — рассказывает одна беженка. Она и другие люди, которые решились рассказать о своих проблемах с чиновниками, просят не называть своего имени, опасаясь дополнительных проблем с властями.
Похожие истории можно услышать в разных городах Таджикистана.
"Мы приехали именно в Таджикистан, потому что по телевизору услышали, как президент Эмомали Рахмон пообещал принять беженцев из Афганистана. Мы прошли все процедуры, подали документы еще в августе, но до сих пор нет никакого ответа. Нам никто не помог. Мы уже отдали все сбережения на аренду жилья. Скоро зима, а у нас ни работы, ни еды. Очень страшно", — рассказывает беженец, живущий в городе Вахдат.
"Мы готовы трудиться где угодно. Лишь бы заработать на хлеб. Мы постоянно ходим, обиваем пороги разных кабинетов. Но нас никто не слышит", — говорит беженка из Афганистана, проживающая в поселке Рудаки.
По вечерам Рудаки, Вахдат и многие другие города и поселки страны погружаются во тьму.
Проблемы с подачей электроэнергии в Таджикистане начались сразу после распада СССР. Сейчас лампочек во многих подъездах просто нет. А на большой двор в несколько домов горит в лучшем случае один небольшой огонек. Непривычных к такому гостей провожают до самой трассы — чтоб не провалились в открытые сточные канавы, которые пролегают здесь вдоль всех основных дорог.
В темноте к дороге выходит и Сора. Она кутается с платок и с опаской оглядывается по сторонам — боится, что ее найдет муж.
Приграничное напряжение
— Не страшно жить, когда через речку талибы?
— Мы привычные, всю жизнь на границе прожили. А талибы — они пришли, да, но не к нам же пришли.
Люди в приграничном поселке Калайхум удивляются вопросам о том, как им живётся. От них до Афганистана — всего метров двадцать. Граница проходит по течению горной реки Пяндж. Видно, как на том берегу люди идут куда-то по делам или вывешивают постиранное белье на солнце.
"Не туда смотришь. Вон, на пригорке — белый флаг "Талибана". Говорят, это их блок-пост”, — подсказывает прохожий.
По разные стороны границы живут представители одной общности — горные бадахшанцы. Веками они селились на обоих берегах реки Пяндж. Советско-афганская граница, которую провели здесь в 1920-е годы, разделила многие семьи. После распада СССР связь между двумя берегами начала налаживаться. Число мостов через Пяндж увеличилось с пяти до семи. Заработали приграничные базары. Но сейчас торговые ряды пустуют.
"Мы живем совсем рядом с мостом через Пяндж. Раньше каждую субботу тут работал рынок. Приходило много афганцев, торговали с нашими. Я сама пекла самсы, пирожки и продавала. Но вот уже больше года базар не работает из-за неспокойной ситуации в Афганистане", — рассказывает Захро. Найти новую работу она так и не смогла.
Автор фото, Vladimir Komissarov/ BBC
Летом по мостам через Пяндж в Таджикистан шли тысячи беженцев. В разгар наступления "Талибана" — границу перешли около пяти тысяч афганцев. В Таджикистан перелетали афганские пилоты, бойцы правительственной армии приходили пешком. Душанбе обеспечил людей палатками, лекарствами и едой, но затем военных "мирно вернули на родину", сообщили в МВД Таджикистана. Военных пилотов Афганистана при помощи США 9 ноября вывезли в Дубай. Там они будут дожидаться американской визы.
- Афганские военные сотнями бегут в Таджикистан, спасаясь от талибов
Уже в августе — во время массовой эвакуации западных союзников из Кабула — американские власти просили Таджикистан временно разместить людей. Но Душанбе разрешил садиться самолетам только тех государств, которые были готовы забрать эвакуированных без промедления. Сейчас палаточных лагерей для беженцев в Таджикистане нет, а мосты через Пяндж и все пограничные переходы наглухо перекрыты. В отличие от соседей — Туркменистана и Узбекистана, которые де-факто признали правительство талибов и ведут с ними переговоры — в Душанбе открыто поддерживают лидеров афганского сопротивления.
- "Москва не позволит разводить самодеятельность". Почему Таджикистан против талибов, а Узбекистан — за
"Мы в 1990-е пережили тут гражданскую войну, голод. После этого нас уже трудно испугать", — говорит седой мужчина в традиционной таджикской тюбетейке.
"Конечно, сейчас нам надо быть повнимательнее. Бдительнее, что ли, — отмечает стоящая рядом продавщица фруктов. — Но у нас пограничные патрули усилили. Мальчики наши ходят и ночью, и днём. Так что нам надёжно, не боимся”.
Усиленные пограничные патрули, которые упоминают местные жители, — это солдаты-срочники со старыми автоматами Калашникова, периодически проходящие по дороге вдоль Пянджа. Обычно они идут группами по два-четыре человека, тяжело дыша и сильно отставая друг от друга.
Армия Таджикистана считается самой слабой в Центральной Азии. В международном рейтинге военной мощи она занимает 99-е место из 140. Этим летом Таджикистан дополнительно мобилизовал еще 20 тысяч человек. Но для усиления охраны границы в высокогорье нужны не столько люди, сколько современная техника и новейшие системы наблюдения, которых в таджикской армии мало.
Местные жители надеются, что в случае нестабильности на границе на помощь им придет Москва.
Мирные перестрелки
Автор фото, Petr Kovalev/ Tass
Приграничные районы Таджикистана — это либо горы со снежными шапками, либо пески, в которых вязнешь, словно в болоте. Палящее солнце, желто-рыжие барханы. Поначалу кажется, что в пустыне просматривается все на десятки километров. Но первая же машина, проехавшая по этому бездорожью, поднимает такой столб пыли, что непонятно, в какой стороне солнце.
В такой плотной завесе из песка и пыли в 20 км от афганской границы прошли учения ОДКБ — военного союза шести постсоветских стран. По легенде, военные противостояли группам боевиков, пришедших со стороны Афганистана.
"Мы полагаем, что такие формирования уже реально существуют. И они нам хорошо известны. Они игиловского толка ["Исламское государство" — запрещенная в России террористическая группировка — прим. Би-би-си]. Они оперируют в северных районах Афганистана рядом с южной границей Таджикистана", — говорит российский генерал Евгений Поплавский, командовавший учениями.
Над полигоном летают ударные и транспортные вертолеты, бомбардировщики и штурмовики. На земле друг друга сменяют танки, БТРы, установки "Град", бронированные автомобили с разведчиками и спецназом стран ОДКБ.
Можно ли добиться такого же взаимодействия между военными разных стран в условиях реальных боевых действий? ОДКБ может оказать помощь любой стране-союзнице в случае "нападения, угрожающего безопасности и стабильности". Но запуск этого механизма — это многоступенчатая процедура. Она может четко сработать в случае полномасштабного конфликта. А что делать в случае коротких стычек на границе или периодических диверсий? Решение об "активизации" ОДКБ должно быть принято единогласно, но единого списка террористических организаций у организации до сих пор нет.
Автор фото, ODKB press office
"Шесть дней — это реальный срок, за который главы наших государств могут принять решения, перебросить войска и развернуть их в любом уголке на территориях наших государств, — говорит генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась. — Но я хотел бы подчеркнуть, что на этих учениях мы не отрабатываем войну с Афганистаном. Страны ОДКБ выступают за мирный, процветающий Афганистан, свободный от войны и наркотиков".
Рядовые участники учений о большой политике размышлять отказываются, но впечатлениями от совместных маневров делятся охотно.
"Да нормально все. Только песка очень, очень много. Везде он, этот песок, но привыкаешь, — говорит сержант российской 201-й военной базы, расположенной в Таджикистане. — А так мы готовы ко всему. Техника вот новая пришла. Я думаю, нормально все будет".
Из-за обострения ситуации в Афганистане Россия ускорила поставки нового вооружения и техники на свою базу в Таджикистане. Военные постепенно получают огнеметы, снайперские винтовки, бронеавтомобили, тяжелую технику и более надежные системы связи.
Активизировался и Китай. В 2016 году Пекин уже построил одну военную базу в приграничном районе Таджикистана. В Душанбе настаивают, что китайцы только строили базу, а размещаются на ней таджикские военные. Однако журналисты Washington Post в 2019 году побывали рядом с базой и даже поговорили с китайскими военными, которые, по их словам, служат там уже несколько лет. По правилам ОДКБ, страны могут размещать у себя военные базы государств, не входящих в блок, только с согласия союзников.
Автор фото, Gerry Shih/The Washington Post
Сейчас Пекин начинает строительство второй приграничной базы. По официальной версии, для нужд МВД Таджикистана.
Последняя надежда
"Сколько я себя помню — с самого детства — все время была война, 40 лет войны…", — говорит Фахроч Усефи. Ее карие глаза смотрят в пустоту. Она машинально заправляет под платок выпавшую прядь седых волос.
За 60 лет жизни Фахроч уже трижды приходилось бросать все и бежать от войны. Первый раз — когда пришли советские солдаты, затем от талибов в 90-е, и вот сейчас — снова от талибов.
"Вот я сейчас здесь, а все мои мысли о детях, которые остались в Афганистане, не могу ни о чем другом думать. Говорят, там уже холода, а есть совсем нечего. Переживаю, что дети и родные могут не пережить эту зиму", — говорит она.
Ни в голосе, ни в лице Фахроч нет ни намека на эмоции — ее голос ровный и спокойный, она улыбается. За годы переживаний она разучилась проявлять чувства. То, что происходит внутри, выдают только ее полные грусти глаза.
Один из сыновей Фахроч погиб, еще трое — остались в Афганистане. А она и ее незамужние дочери — Мохнигор и Сабира — вынуждены были бежать из Афганистана. Мать боялась, что талибы насильно выдадут девушек замуж.
"Мы хазарейцы по национальности. Когда талибы в прошлый раз захватили Афганистан, наша жизнь стала невыносимой. Помню, как они собрали мужчин из нашей деревни, под дулами автоматов загнали их в яму, а потом засыпали их землей. На следующий день утром земля двигалась — они были еще живые, но у ямы стояли автоматчики и не разрешали нам подойти", — вспоминает она.
- Мстить и убивать или выстраивать государство: какое будущее ждет Афганистан при "Талибане"?
Периодически Фахроч прикладывает руку к животу и корчится. С тех пор, как она бежала из Афганистана, ее мучают острые боли в желудке. Проблемы и у младшей дочери Фахроч — у нее серьезные нарушения психики, и чтобы состояние не ухудшалось, нужны поддерживающие препараты. Но Фахроч и ее дочери не имеют права на медицинскую помощь. Они попали в число тех самых 40 семей, попавших в бюрократическую ловушку из-за празднования Дня независимости Таджикистана.
"Я бы отдала все, чтобы как-то облегчить страдания мамы и сестры. Я готова браться за любую работу, но не могу ничего найти. Я мечтаю купить самую простую швейную машинку, чтобы брать заказы на ремонт или пошив одежды. Но машинка стоит 50 долларов — это огромные деньги для нас сейчас", — говорит старшая дочь Мохнигор.
Через несколько дней после нашего разговора власти Таджикистана решили отказать Фахроч и ее дочерям в предоставлении убежища. 12 ноября их и еще восемь человек посадили в машину, привезли на границу с Афганистаном и выпроводили из страны. Сейчас Фахроч и ее семья находятся в палаточном лагере ООН на границе. Но снабжения не хватает, людям грозит голод и смерть от переохлаждения.
Как рассказывают сами беженцы, с середины сентября ситуация для тех, кто хочет укрыться от талибов в Таджикистане, стала еще сложнее. Все пограничные переходы между двумя странами закрыты, прямого авиасообщения нет. А тем, кто бежал в Таджикистан в октябре и позже, перестали выдавать справки, необходимые для регистрации в МВД. Почему так происходит — никто объяснить не может.
В этом году Таджикистан обещал принять более 100 тысяч беженцев из Афганистана в обмен на международную помощь. Но уже в сентябре власти заявили, что не смогут приютить столько людей из-за "угрозы проникновения террористов в другие страны". Ссылались также на пандемию коронавируса и нехватку международной помощи .
Официальных данных о том, сколько человек в этом году успели укрыться от талибов в Таджикистане, нет. По данным общественных организаций, работающих с беженцами — их около 5 тысяч. Таджики составляют около 20% населения Афганистана. И пока политики медлят — обычные жители Таджикистана стараются помогать соседям, чем могут.
"В нашем подъезде живут беженцы из Афганистана. Где-то четыре квартиры — человек по восемь в каждой. Они очень хорошие люди, мы даже подружились. У них же язык как наш, традиция такая же. Так что никаких проблем", — говорит женщина из Вахдата — города, где поселились уже сотни беженцев из Афганистана.
— В свое время в 1992 году у нас в стране тоже была война. И таджики спасались, убегая в Афганистан. Они тогда нас укрыли и накормили. Значит, мы тоже должны принять их, я так считаю. Если, конечно, они будут себя вести, как говорится, по-человечески, цивильно, как здесь принято.
— А они сейчас как себя ведут?
— Ну, по крайней мере в течение месяца, когда я их вижу, с их стороны проблем не было, — говорит мужчина на рынке в одном из поселков близ Душанбе.
Стоящий рядом продавец на вопросы отвечать отказывается. Он молча собирает большой пакет фруктов, а сверху кладет несколько лепешек: “Вы же к беженцам сейчас пойдете? Вот, занесите им, пожалуйста”.
