В следующем году в России суды могут получить право изымать детей из семей в срочном порядке — в случае угрозы жизни. Поправки сенатора Андрея Клишаса и депутата Павла Крашенинникова в Госдуме надеются принять до конца года. Депутаты обещают защитить детей от опасностей и бюрократической волокиты. Но общественники и РПЦ выступили резко против, опасаясь произвола судов и опеки. Эксперты говорят, что проблема закона — в "резиновых" формулировках. Русская служба Би-би-си разбиралась в сути законопроекта, аргументации его авторов и критиков.
В июле сенатор Андрей Клишас и депутат Павел Крашенинников внесли в Думу законопроект о передаче полномочий по отобранию детей судам. Клишас возглавляет комитет по конституционному законодательству, а Крашенинников — по госстроительству. Обычно их инициативы воплощаются в жизнь — к тому же этот документ поддержало правительство.
Законопроект должны принять до конца года, сказала в начале ноября глава комитета Госдумы по делам семьи, женщин и детей Тамара Плетнева.
Сейчас детей из семей изымают полиция и опека. Последнюю нередко критикуют за несправедливые решения
Сейчас отобрать ребенка из семьи органы опеки могут только "при непосредственной угрозе жизни или здоровью" по статье 77 Семейного кодекса.
После этого опека обязана уведомить прокуратуру и в течение недели обратиться в суд с требованием лишить семью родительских прав.
Такой подход не предполагает, что опека намерена возвращать детей в семью, из которой их забрали. Из-за этого нынешнее законодательство критикуется общественниками. Они считают формулировку "угроза жизни и здоровью" слишком размытой.
Органы опеки не могут прийти с проверкой в семью просто так — им нужна жалоба, например, от врачей, учителей или соседей.
- "Забрать ребенка просто" – как дети попадают в приюты при живых родителях
Тем не менее в СМИ нередко освещаются истории, когда детей забирают и из благополучных семей, например, за шлепок по попе, а из неблагополучных, наоборот, не забирают, несмотря на опасность для ребенка.
Такое случилось, например, с сестрами Хачатурян, которые обвиняются в убийстве своего отца (за то, что он много лет подвергал их домашнему и сексуальному насилию). Органы опеки навещали сестер, которые тогда были школьницами, но не предприняли никаких действий.
Но случается и наоборот. Русская служба Би-би-си описывала историю московской пары, которая взяла трех сестер из приюта. Пару лишили опеки над девочками из-за того, что сестры подрались и мать заподозрили в “умышленном причинении легкого вреда здоровью”.
Однако отобрание ребенка по 77-й статье Семейного кодекса — сложный бюрократический механизм. Опеке нужно собрать документы и доказательства для будущего суда. Поэтому чаще опека вызывает полицию и просит составить акт о безнадзорности ребенка.
В этом случае полиция пользуется широкой формулировкой о "безнадзорности". Но этот подход не такой радикальный и оставляет возможность опеке вернуть ребенка в семью.
Опека чаще пользуется именно этим способом — это проще, чем отобрать ребенка по 77 статье. По статистике на 2016 год, которую приводит “Коммерсант”, по 77-й статье Семейного кодекса забрали около 3,3 тысячи детей. А по закону о безнадзорности вдвое больше — 7,5 тысячи.
"В настоящий момент практика применения статьи 77 органами опеки и попечительства не очень распространена, в том числе в силу их загруженности — им трудно быстро и объективно оценить ситуацию в семье, поэтому многие дети возвращаются к родителям, у которых были отобраны", — комментирует юристка Екатерина Тягай, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper.
Детей предлагают изымать только по решению суда. Но опеке позволят отбирать детей сразу — в случае угрозы
Документ Клишаса и Крашенинникова предполагает поправки в ст. 77 Семейного кодекса, закон "О полиции" и появление в Гражданском процессуальном кодексе новой главы 38 “Отобрание ребенка при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью”.
Принятие законопроекта призвано ограничить "произвольное вмешательство органов власти в дела семьи", говорится в пояснительной записке к документу.
Ограничения произвола социальных органов депутаты надеются добиться тем, что решение об изъятии детей из семьи будет принимать суд — вместо полиции и опеки.
Автор законопроекта Павел Крашенинников сослался на множество случаев, когда малообеспеченные семьи обращались за денежной помощью к властям, чем привлекали внимание опеки, и теряли детей по 77-й статье Семейного кодекса.
Согласно законопроекту, если органы опеки и полиция находят доказательство существования опасности для ребенка в семье, то они должны обратиться в суд, который в течение 24 часов должен решить, оставлять ребенка или изымать.
Впрочем органы опеки сохраняют возможность забрать ребенка без суда — если "смерть ребенка может наступить в течение нескольких часов". Но опека сможет пойти на крайний шаг только коллегиально — согласовав решение с прокуратурой и полицией, подчеркивают в Госдуме. По замыслу депутатов, это ограничит злоупотребления со стороны опеки.
"Мы должны защитить детей, если их жизни и здоровью существует реальная угроза. Таких случаев масса, мы слышим о них каждый день. То ребенка не кормят, то бросают, а опека перед этим бессильна", — объяснила "Известиям" Тамара Плетнева.
Плетнева, Крашенинникова и Клишас были недоступны для комментария на момент написания этой статьи.
Суды встанут на сторону опеки, опасаются в РПЦ. За сутки семья может не успеть подготовиться к суду.
Законопроект получил одобрительный отзыв от правительства, но был раскритикован Общественной палатой. Сейчас документ готовится к первому чтению в Госдуме.
Законопроект обеспокоил РПЦ и общественников
"Суд будет склонен опираться на мнение органов опеки, фактически легализуя предлагаемое ими решение", — подчеркнул патриарх Кирилл в письме спикеру Госдумы Вячеславу Володину.
Глава СПЧ Валерий Фадеев призвал обсудить законопроект с экспертами и общественниками.
Петиция против законопроекта собрала более 100 тысяч подписей.
В ответ спикер Думы обещал, что Госдума обсудит документ с родительским сообществом и экспертами. Володин признал, что закон должен защищать жизнь ребенка, не разрушая семью, и пока в этой практике есть крайности.
Но будут ли запланированы слушания, пока не ясно.
Один из самых волнующих моментов в инициативе — разрешение суду принять решение отобрать ребенка за сутки, говорит член Общественной палаты Павел Пожигайло.
За это время семья не подготовится к суду, и о состязательности процесса речи не будет, считает он.
"Никаких рисков для судьи, если он принимает решение о перемещении ребенка. А если принимает решение об оставлении ребенка в семье, то появляется риск — вдруг с ребенком что-то случится. Зачему ему такая ответсвенность?", — размышляет Пожигайло.
"Суды являются не менее загруженными и не более подготовленными к рассмотрению подобных специфических дел [чем органы опеки]", — комментирует юристка Екатерина Тягай.
Из-за этих опасений Общественная палата выступила с отрицательным отзывом на законопроект.
Как определить угрозу ребенку? Закон не дает ответа
С принятием законопроекта органам опеки за сутки будет сложно определить, есть ли реальная угроза жизни ребенка, полагает глава Ассоциации родительских комитетов и сообществ Ольга Леткова.
По ее мнению, сегодня отобрание детей — крайняя мера при угрозе жизни ребенку. Но в случае принятия документа такой инструмент будут применять чаще — даже когда нет угрозы жизни, считает она. В итоге получится, что если ребенку непосредственно грозит опасность, тогда его отбирают без суда, а если не грозит — то через суд.
Она видит сложности и в том, что детей могут отбирать у родителей, не причиняющих вред ребенку: "Вина родителей — основной момент, момент справедливости. А у нас получается, что если бедная семья, то можно отбирать детей".
Риски потери ребенка бедными семьями — один из главных аргументов критиков закона.
Авторы инициативы заявляют, что их поправки ограничат опеку в том, чтобы забирать детей из семей из-за материальных условий их жизни. Но законопроект не определяет понятие "непосредственной угрозы жизни ребенка и его здоровью", отмечает юристка Екатерина Тягай.
Эксперт опасается, что, помимо дефицита времени на сбор аргументов к суду, родители столкнутся с тем, что никто не знает, какие доказательства нужны суду для опровержения "угрозы ребенку".
В 2017 году Верховный суд уточнил, что следует считать "непосредственной угрозой жизни и здоровью ребенка". В его постановлении она "с очевидностью свидетельствует" о том, что ребенку грозит опасность вследствие поведения его родителей.
Но "характер и степень опасности должен определяться в каждом конкретном случае" с учетом состояния здоровья ребенка, отмечает Верховный суд.
Из толкования следует, что трактовка "угроз жизни и/или здоровью ребенка" зависит от множества обстоятельств и может являться субъективной, считает Тягай.
И в действующем, и в предлагаемом Госдумой законе есть размытые формулировки и много неточностей. Поэтому президент фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Елена Альшанская направила в парламент свои замечания и предложения к законопроекту, рассказала она Би-би-си.
Она предлагает разработать систему оценки рисков для ребенка, чтобы опека принимала решение по отобранию ребенка по объективным критериям, а не "из головы". Эксперт также советует позволить передать ребенка родственникам и другим близким, а не забирать в приют.
Нужно разделять угрозы ребенку, которые исходят из самой семьи, и угрозы из-за условий жизни, уверена глава "Волонтеров". "Если речь идет о какой-то нуждаемости родителей, то в обязательном порядке надо начать работу с семьей. Чтобы на суд по ограничению родительских прав были предоставлены результаты работы с семьей", — подытожила Альшанская.