Праздник 8 Марта в Брюсселе в этом году оказался действительно международным. Дело не только в том, что на открытии пленарного заседания Европарламента выступили по видеосвязи вице-президент США Камала Харрис и премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн, но и в особом внимании, уделенном женщинам в Беларуси и России на нескольких акциях в Брюсселе.
«Марш за свободу в Беларуси» в Брюсселе
В обед на площади Люксембург перед Европарламентом собрались около 100 белорусских активистов, съехавшихся со всей Бельгии. Демонстрацию «Марш за свободу в Беларуси» провела организация белорусов в Европе ABELE. К ним присоединился и ряд евродепутатов: немец Михаэль Галер (Michael Gahler) от Европейской народной партии (ЕНП), социал-демократы поляк Роберт Бедронь и австрийка Эвелин Регнер, либералы Никола Бер (Nicola Beer) из Германии и Пятрас Ауштрявичюс из Литвы, немка Виола фон Крамон (Viola von Cramon) от «зеленых».
Активисты и парламентарии держали портреты женщин из Беларуси, признанных политзаключенными. Это и ставшая одним из символов протестов в Беларуси Мария Колесникова, и 22-летняя минчанка Мария Сафонова, арестованная за надпись «Жыве Беларусь», и 18-летняя Виталия Бондаренко, обвиняемая в «участии в массовых беспорядках», и программный директор Пресс-клуба Алла Шарко, которой инкриминируют «уклонение от уплаты налогов» в особо крупном размере. Всего в списке политзаключенных белорусского правозащитного центра «Весна» 269 человек, из них 38 — женщины. Кроме того, против женщин возбуждено 141 уголовное дело по политическим мотивам.
«Женщины являются символами и лидерами протеста в Беларуси. Женская сила воли, красота и доброта воодушевляют людей бороться за свои права. Мы хотели проявить солидарность с теми женщинами, которые, в том числе, находятся сейчас в тюрьме. Их судьбы для нас очень важны. Мы должны следить за ними очень пристально и сделать все, чтобы их выпустили, — заявила DW представитель ABELE Дарья Мустафаева. — В Международный женский день мы должны помнить, что права человека и права женщин должны соблюдаться везде».
«Революция в Беларуси — женская революция»
Вице-спикер Европарламента Никола Бер выразила поддержку «каждой женщине, выступающей против диктатуры, будь то в личных отношениях или в отношениях с незаконно избранными властями, как в Беларуси». Евродепутат подчеркнула, что не создает из женщин образ жертвы, но «это факт, это статистика, что женщины подвержены риску стать жертвой сексуального насилия и ненадлежащего обращения».
Она призвала других депутатов брать под опеку политзаключенных из Беларуси. Сама Бер взяла под опеку Анну Сунгурову. 9 марта она намерена отослать прокурору, ведущему дело минчанки, письмо с требованием немедленно освободить «незаконно задержанную» Сунгурову.
Роберт Бедронь
К демонстрации присоединились и польские активистки, выступающие против ужесточения законодательства об абортах в стране. Поляк Роберт Бедронь, возглавляющий делегацию Европарламента по отношениям с Беларусью, выкрасил к 8 марта свои волосы в красный цвет в знак солидарности с протестами в обеих странах. «Революция в Беларуси — женская революция. Продемократическая революция в Польше — женская революция. Вы измените мир!», — заявил он.
Постоянный докладчик Европарламента по Беларуси Пятрас Ауштрявичюс высказал пожелание, что Бедроню не придется красить волосы на 8 марта в следующие годы. «Я надеюсь, что следующая весна будет другой, и мы будем праздновать в Минске в совершенно другой ситуации», — отметил Ауштрявичюс. «В тюрьмах в Беларуси содержат много женщин, и молодых, и постарше, которые не сделали ничего, а только использовали свое право на иную точку зрения», — добавил он.
Приблизительно в то же время в постоянном представительстве Польши в Беларуси обсудили преследование журналистов в Беларуси. Речь шла прежде всего о сотрудницах польского телеканала «Белсат» Катерине Бахваловой и Дарье Чульцовой, осужденных недавно на два года лишения свободы.
Российские и белорусские активистки в Европарламенте
Уже под вечер несколько евродепутатов провели виртуальное обсуждение в рамках сообщества премии Сахарова. На него пригласили Татьяну Хомич, сестру прошлогоднего лауреата Марии Колесниковой, и Стефанию Кулаеву из «Мемориала», награжденного премией в 2009 году. Приняла в нем участие и Анастасия Шевченко, первая в России получившая срок за участие в деятельности «нежелательной организации».
Вице-спикера Европарламента Хейди Хауталу из Финляндии интересовало, возможно ли общение с Колесниковой. Хомич рассказала, что это возможно только через адвоката. «Это уже пятый ее защитник», — отметил она и напомнила, что Людмила Казак в феврале стала очередным адвокатом Колесниковой, у которого забрали лицензию. Иногда Татьяна Хомич получает письма от своей сестры, но с задержкой в две недели. «Наш отец, живущий в Беларуси, старается встретиться с ней, но ему отказывают все время, все эти шесть месяцев его не пускают к Марии», — добавила сестра Марии Колесниковой.
Она попросила писать письма политзаключенным и поддерживать их семьи, например, купить подарок их детям на день рождения. «Даже одно письмо, полученное политзаключенным утром, сделает его счастливым на весь день. Это цитата одного из политзаключенных, друга Марии», — отметила Хомич.
Анастасия Шевченко
Анастасия Шевченко рассказала о двух годах, проведенных под домашним арестом: «Я не могла выходить на улицу месяцы. Я не могла позвонить доктору, когда мои дети или моя мать болели. Я не могла развеять прах моей дочери. А в моей спальне была установлена камера, следящая за мной и моей семьей задолго до моего ареста». Шевченко упомянула преследования многих других активисток, например Любови Соболь, Киры Ярмыш, Юлии Цветковой. «Я спрашиваю себя постоянно: почему российские власти, судьи, прокуроры, следователи настолько бесчеловечные и жестокие. Я думаю, что, заставляя людей страдать, они показывают свою власть», — считает Шевченко.
На этом обсуждении евродепутаты выступали мало. Но представитель «зеленых» из Германии Сергей Лагодинский отметил: «Почему мы подчеркиваем нашу солидарность 8 марта? Не потому, что мы считаем женщин слабее, и что они нуждаются в большей поддержке. Но я думаю, что наши структуры и то, как мы думаем, делают женщин более уязвимыми».