Отрицание. Гнев. Поиск компромисса. Отчаяние. Принятие. Многим известна теория, согласно которой горе при получении невыносимой для человека информации проходит эти ступени. Сфера ее применения широка: от хосписов до советов директоров компаний.
Облетевшее недавно англоязычный интернет интервью с психологом доказывает, что восприятие нынешнего карантина подчиняется тем же правилам. Но все ли мы переживаем одинаково?
Когда в 1958 году швейцарский психиатр Элизабет Кюблер-Росс начала работать в американских больницах, ее поразило отсутствие методик психологической помощи умирающим больным.
«Все было обезличено, внимание уделялось исключительно технической стороне дела, — рассказала она в интервью Би-би-си в 1983 году. — Смертельно больные пациенты были предоставлены сами себе, никто с ними не разговаривал».
Она начала вести семинар со студентами-медиками университета штата Колорадо, основанный на результатах ее бесед с онкологическими больными о том, что они думали и чувствовали.
Элизабет Кюблер-Росс беседует с женщиной, больной лейкемией в Чикаго (1969 год). Участники семинара наблюдают через специальное зеркальное стекло
Несмотря на непонимание и сопротивление ряда коллег, скоро на семинарах Кюблер-Росс яблоку негде было упасть.
В 1969 году она выпустила книгу «О смерти и умирании», в которой процитировала типичные высказывания своих пациентов, а затем перешла к обсуждению того, как помочь обреченным людям уйти из жизни по возможности без страха и мучений.
Кюблер-Росс детально описала пять эмоциональных состояний, через которые проходит человек, узнавший и смертельном диагнозе:
Кюблер-Росс считала все пять стадий защитными механизмами психики, срабатывающими в исключительно тяжелой ситуации.
Каждой из стадий посвящена отдельная глава книги. Помимо пяти основных, автор выделила промежуточные состояния — первый шок, предварительное горе, надежду — всего от 10 до 13 видов.
Элизабет Кюблер-Росс скончалась в 2004 году. Ее сын, Кен Росс, говорит, что она никогда не настаивала на том, что каждый человек непременно проходит через эти пять стадий в заданной последовательности.
«Это была гибкая рамочная схема, а не панацея для борьбы с горем. Если люди хотели использовать другие теории и модели, мать не возражала. Она прежде всего хотела положить начало обсуждению темы», — утверждает он.
Книга «О смерти и умирании» сделалась бестселлером, и Элизабет Кюблер-Росс вскоре завалили письмами от больных и врачей со всего мира.
«Телефон звонил, не переставая, а почтальон начал ходить к нам по два раза в день», — вспоминает Кен Росс.
Пресловутые пять ступеней зажили собственной жизнью. Вслед за медиками про них узнали больные и их родственники. Их упоминали герои сериалов «Звездный путь» и «Улица Сезам». Их пародировали в карикатурах, они дали пищу для творчества массе музыкантов и художников и породили множество удачных мемов.
Были написаны, без преувеличения, тысячи научных работ, применявших теорию пяти ступеней к самым разным людям и ситуациям: от атлетов, получивших несовместимые со спортивной карьерой травмы, до переживаний фанатов Apple по поводу выхода 5-го айфона.
Наследие Кюблер-Росс нашло свое место в корпоративном управлении: большие компании от Boeing до IBM (в том числе и Би-би-си) — использовали разработанную ею «кривую перемен», чтобы помочь сотрудникам в моменты больших изменений в бизнесе.
И во время пандемии коронавируса оно применимо, утверждает психолог Дэвид Кесслер.
Кесслер работал с Элизабет Кюблер-Росс и был соавтором ее последней книги «О горе и как мы горюем». Его интервью изданию Harvard Business Review в самом начале пандемии привлекло широкое внимание в Сети, поскольку люди повсюду искали решения нагрянувших эмоциональных проблем.
«И здесь сперва идет отрицание: вирус не страшен, со мной ничего не случится. Затем гнев: кто смеет лишать меня привычной жизни и вынуждать сидеть дома?! Потом попытка найти компромисс: окей, если после двух недель социального дистанцирования станет лучше, то почему бы и нет? Следом приходит печаль: никто не знает, когда это кончится. И, наконец, принятие: мир теперь вот таков, надо как-то с этим жить», — описывает Дэвид Кесслер.
«Как вы уже поняли, сила приходит с принятием. Оно дает контроль над ситуацией: я могу мыть руки, я могу соблюдать безопасную дистанцию, я могу работать из дома», — говорит он.
«Это дорожная карта, — говорит Джордж Бонанно, профессор клинической психологии и глава лаборатории потерь, травм и эмоций Колумбийского университета. — Когда люди испытывают боль, они хотят знать: как долго это продлится? Что со мной будет? Им надо за что-то ухватиться. И пятиступенчатая модель дает им такую возможность».
«Эта схема соблазнительна, — замечает Чарльз Корр, социальный психолог и автор книги «Смерть и умирание, жизнь и бытие». — Она предлагает легкое решение: рассортировать всех, и требуется не больше пальцев одной руки, чтобы наклеить ярлык на каждого».
Джордж Бонанно видит в этом возможный вред.
«Люди, которые не подпадают точно под эти стадии — а таких, по моим наблюдениям, большинство — могут решить, что они, так сказать, горюют неправильно», — поясняет он.
По его словам, на протяжении многих лет он видел немало случаев, когда люди сами себе внушали, что непременно должны испытывать то-то и то-то, или их убеждали в этом друзья и родственники, а они это не чувствовали и решали, что им нужен врач.
Опытных доказательств существования пяти ступеней горя недостаточно. Самое продолжительное и массовое интервьюирование людей, переживших тяжелую утрату, было проведено в 2007 году.
Согласно ему, самым распространенным состоянием на любом сроке является принятие, стадию отрицания проходят лишь немногие, а вторая по распространенности эмоция — тоска.
Впрочем, по словам Дэвида Кесслера, пока ученые дискутируют о нюансах и терминах, люди, испытывающие горе, продолжают находить смысл в схеме Кюблер-Росс.
«Я встречаю людей, которые говорят мне: «Я не знаю, что со мной. Сейчас я в гневе, а спустя минуту в печали. Наверно, я сошел с ума». И я говорю: «У этого есть названия. Это называется стадиями горя». Человек говорит: «О, так там есть специальная стадия под названием «гнев»? Это про меня!» И чувствует себя более нормальным».
«Людям нужны броские формулировки. Если бы Кюблер-Росс не назвала это стадиями и не заявила, что их именно пять, то, вероятно, была бы ближе к истине. Но тогда она не привлекла бы к себе внимания», — полагает Чарльз Корр.
Он считает, что разговоры о пяти стадиях отвлекают от главного в научном наследии Элизабет Кюблер-Росс.
«Она хотела поднять тему смерти и умирания в самом широком смысле: как помочь неизлечимо больным людям смириться со своим диагнозом, как помочь тем, кто о них заботится, поддержать этих больных и справиться с собственными эмоциями, как помочь всем жить полной жизнью, сознавая, что мы не вечны», — говорит Чарльз Корр.
«Неизлечимо больные могут научить нас всему: не только как умирать, но и как жить», — сказала Элизабет Кюблер-Росс в 1983 году.
На протяжении 1970-х и 1980-х годов она путешествовала по всему миру, читая лекции и проводя мастер-классы, в которых участвовали тысячи людей. Она была страстным приверженцем идеи создания хосписов, с которой впервые выступила британская медсестра Сесили Сондерс.
Кюблер-Росс основала хосписы во многих странах, первый из них в Нидерландах в 1999 году. Журнал Time включил ее в список ста самых важных мыслителей XX века.
Научная репутация профессора Кюблер-Росс пошатнулась после того, как она увлеклась теориями о загробной жизни и стала экспериментировать с медиумами.
Один из них, некий Джей Бархэм, практиковал нестандартную религиозно-эротическую терапию, в частности, склонял женщин к сексу, уверяя, что в него вселялся близкий им человек из загробного мира. В 1979 году из-за этого возник громкий скандал.
В конце 1980-х годов она попыталась создать хоспис для больных СПИДом детей в сельской местности штата Вирджиния, но столкнулась с сильной оппозицией этой идее со стороны местных жителей.
В 1995 году ее дом загорелся при подозрительных обстоятельствах. На следующий день с Кюблер-Росс случился первый инсульт.
Последние девять лет жизни она провела с сыном в штате Аризона, передвигаясь в кресле-каталке.
В последнем интервью знаменитой телеведущей Опре Уинфри она сказала, что при мысли о собственной смерти испытывает только гнев.
«Публике хотелось, чтобы знаменитый специалист по смерти и умиранию была какой-то ангелоподобной личностью и сама быстро пришла к стадии принятия, говорит Кен Росс. — Но все мы переживаем горе и потерю как можем».
Теорию пяти стадий горя в наши дни не столь широко преподают в медицинских вузах. Более популярна она на корпоративных тренингах под названием «кривая перемен».
С тех пор возникло множество теорий, посвященных тому, как бороться со своим горем.
Дэвид Кесслер с согласия родных Кюблер-Росс добавил к пяти стадиям шестую: понимание того, что все, что делается, имеет смысл.
«К пониманию можно прийти миллионом разных путей. Скажем, я сделался лучше, пережив потерю любимого человека. Может быть, мой любимый человек ушел из жизни не так, как это должно было бы случиться, и я могу постараться сделать мир лучше, чтобы такого не случалось с другими», — говорит Дэвид Кесслер.
Чарльз Корр рекомендует «модель двойного процесса». Она разработана голландскими исследователями Маргарет Штробе и Ненком Шутом и предполагает, что человек в горе одновременно переживает утрату и готовит себя к новым делам и жизненным вызовам.
Джордж Бонанно говорит о четырех траекториях развития горя. Одни люди обладают большой стойкостью и не впадают в депрессию, либо она выражена у них слабо, другие остаются морально разбитыми на долгие годы, третьи сравнительно близко оправляются, но затем на них накатывается вторая волна горя, и наконец, четвертые делаются от утраты сильнее.
Подавляющему большинству со временем, так или иначе, становится легче.
Но профессор Бонанно признает, что его подход менее четок, чем теория пяти стадий.
«Я могу сказать человеку: «Время лечит». Но это звучит не так убедительно», — говорит он.
Горе трудно контролировать и тяжело выносить. Мысль о том, что есть какая-то дорожная карта, подсказывающая выход, утешает, даже если это иллюзия.
В своей последней книге «О горе и как мы горюем» Элизабет Кюблер-Росс писала, что не рассчитывала разложить запутанные человеческие эмоции по полочкам.
Каждый переживает горе по-своему, даже если иногда можно вывести какие-то закономерности. Каждый проходит свой путь.