Во вторник утром в возрасте 34 лет скончался российский анархист и антифашист Алексей Сутуга, известный как Сократ. Он пережил волну ультраправого насилия 2000-х, два раза попадал в тюрьму за драки и умер в реанимации института Склифосовского от травм, полученных в результате бытового конфликта у продуктового магазина в центре Москвы. Друзья и знакомые Сократа рассказали Би-би-си о его жизни.
Алексей Сутуга родом из Иркутска. Анархист и антифашист, участник разных гражданских и экологических инициатив, он стоял у истоков анархистской организации «Автономное действие» — сначала в Иркутске, а потом в Москве, куда он переехал.
На одном из съездов «Автономного действия» в 2004 году с ним познакомился антифашист Владимир Скопинцев, более известный как Укроп (сейчас он живет во Франции, где попросил убежище). В каком городе проходил съезд, он не помнит.
«Мы приехали туда с ребятами из Москвы и познакомились с ребятами из Иркутска. Среди них был Сократ. Большинство были панки-анархисты, которые пили пиво, а из Иркутска приехали здоровые лысые ребята в тяжелых ботинках, красные скинхеды, стрейтэйджеры, вегетарианцы. Я помню, мы едем в автобусе, все пьют пиво, а Сократ ест мороженое — это комично выглядело», — вспоминает Скопинцев.
Прозвище Сократ прочно закрепилось за Сутугой еще в нулевых, говорит он: «Его мама мне как-то про это рассказывала. Леша очень много читал книг, и в один момент прочитал Сократа (вероятно, речь идет о трудах Платона, в которых фигурировал Сократ, так как сам Сократ ничего после себя не оставил — Би-би-си) и был восторжен. Ходил и сыпал всем цитатами из Сократа. И ему начали говорить: о, умный, как Сократ. И начали называть его Сократом. Он очень образованный человек, читал древнегреческую философию».
Сократ — один из первых российских RASH-скинхедов (Red & Anarchist Skinheads, разделяют антифашистские и леворадикальные взгляды). Аббревиатура RASH есть и в названии его аккаунта в «Инстаграме», а на фото стоит их логотип — круг с тремя красными стрелами, обозначающими свободу, равенство и солидарность. В разделе «о себе» сам Сократ описал себя как skinhead superstar.
Друг Сократа журналист Дмитрий Окрест впервые услышал про него в 2007 году, когда группа ультраправых с арматурами и травматами напала на палаточный лагерь экологов под Ангарском (молодые левые активисты приехали туда протестовать против строительства Международного центра обогащения урана, среди приехавших был и Сократ). Нападение произошло ночью, когда все спали. В результате был убит антифашист Илья Бородаенко, еще семь человек получили серьезные ранения — среди них и Сократ.
«Без применения силы было невозможно»
Уровень насилия со стороны ультраправых в России в 2000-е годы был высоким, уличное насилие в Москве было серьезной проблемой, рассказывают друзья Сократа. «Любая акция, любой митинг, любой концерт в принципе содержал в себе угрозу, что кто-то придет. Требовалось патрулировать территорию вокруг, чтобы если кто-то приходил, то получал отпор», — вспоминает Окрест.
Большой и сильный стрейтэйджер Сократ регулярно был среди тех, кто охранял антифашистские и дружественные им мероприятия от нападений правых радикалов. «В свое время это начал делать Ваня Костолом (антифашист Иван Хуторской, застрелен неонацистами из группировки БОРН в 2009 году, когда ему было 26 лет — Би-би-си) и Федор Филатов (неонацисты из БОРН зарезали 26-летнего Филатова в 2008 году — Би-би-си). Они были одними из тех, кто начал заниматься обеспечением охраны на очень хорошем, качественном уровне. В какой-то момент этим начал заниматься и Сократ», — рассказывает Окрест.
В 2000-х Алексей Сутуга пел в составе разных антифашистских групп. На фото он в 2004 году
«Антифашизм в начале двухтысячных был стихийной самоорганизацией людей. Нацисты регулярно приходили на панк-концерты и нападали на панков. Люди начали организовываться и защищать панков, студентов из Африки, продавцов с Кавказа на рынках. В какой-то момент нацисты поняли, что студенты из Африки и продавцы с Кавказа — не их реальная угроза, а антифашисты — реальная. Это обернулось гигантским количеством убийств — Вани Костолома, Феди Филатова, Стаса Маркелова и других», — рассказывает Скопинцев.
«В 2000-е было ультранасилие — нападавшие использовали ножи, кастеты, травматы. И еще десять лет назад без применения силы было невозможно. На тот момент это было единственной возможностью остановить насилие», — говорит Окрест.
«Сократ не был Махатмой Ганди»
Если все начиналось с самозащиты, то потом переросло и в нападения на ультраправые концерты. «Если в начале 2000-х нацисты нападали на антифашистские концерты и антифашисты были вынуждены защищаться, то к 2006-2007 году нацисты стали бояться делать открытые концерты и афишировать место, потому что знали, что на каждое их открытое мероприятие нападают антифашисты», — говорит Скопинцев.
Он признается, что нападения на концерты ультраправых было для них в то время забавой: «Мы делали это так же часто, как они проводили свои концерты. Например, нацисты анонсируют свой концерт с миллионом нацистских групп, мы собираемся, ждем, когда люди начинают на него приходить, вваливаем и по тапкам, пока менты не приехали. Менты приезжают, там целая туча побитых нацистов, кто-то убежал, концерт сорван, мы радуемся».
О том, участвовал ли в нападениях на концерты нацистов Сократ, Скопинцев открыто не говорит, но и не отрицает этого. Окрест говорит про это аккуратно: «Сократ не был Махатмой Ганди на российской земле. Могу сказать, что он любил профилактические беседы. В первую очередь с молодыми людьми, которые могли бы совершить ошибку, если бы дальше продолжили свою деятельность. Чаще всего это заканчивалось каким-то подзатыльником, и эти дети просто исчезали, не успев никого зарезать».
Другой друг Сократа Александр (он попросил не называть его фамилию) признает, что Сократ иногда и сам был зачинщиком драк: «В какие-то моменты он сам мог быть инициатором каких-то нападений на фашистов. Он и сидел за драки с нацистами».
«До 2007 года у ментов было представление, что нацисты и антифашисты — это что-то вроде Солнцевской и Люберецкой группировок, которые делят территории влияния в Москве. И относились к этому так же», — говорит Скопинцев. Ситуация, по его словам, изменилась после того, как в 2008 году по приказу президента Владимира Путина в МВД было сформировано управление по борьбе с экстремизмом (центр «Э»).
«После этого они [полицейские] уже начали понимать в татуировках, символике, отличать фашистов от антифашистов. И начали раскручиваться уголовные дела. Отделу по экстремизму же надо было оправдывать свое существование, — продолжает Скопинцев, — После этого ни фашисты, ни антифашисты не выиграли, и те, и другие проиграли ментам. Выиграли менты, они всех посадили».
Два дела за две драки
На Алексея Сутугу возбуждали два уголовных дела, оба раза за драки. Первое уголовное дело на него завели по факту драки между посетителями московского ночного клуба «Воздух» в конце 2011 года. Во время потасовки кто-то открыл стрельбу из травматического оружия, несколько человек пострадали.
Помимо Сутуги обвиняемыми проходили антифашист Алексей Олесинов (Шкобарь) и еще два человека. Они обвинялись в хулиганстве, умышленном причинении легкого вреда здоровью и побоях. Подсудимые не признавали вину и говорили, что драку спровоцировали охранники клуба, придерживающиеся националистических взглядов. В начале 2014 года обвиняемые попали под амнистию и дело было закрыто.
В Бутырском СИЗО Сократ познакомился с другим левым активистом и антифашистом — Андреем Барабановым, который попал в «Бутырку» в 2012 году по «болотному делу».
«Мы были косвенно знакомы, но нормально познакомились только в «Бутырке». Мы общались и не один раз пересекались на судах, в СИЗО, в адвокатских. Общались, потому что у нас были по сути одни и те же взгляды. Мы с Лешей Полиховичем (другой фигурант «болотного дела» — Би-би-си) тогда обсуждали, кто еще из наших с нами сидит. Был еще Шкобарь Леша, например. Много леваков тогда сидело в «Бутырке», — рассказывает Барабанов.
Через три месяца после амнистии Сутугу задержали и снова отправили под арест в «Бутырку». Поводом стала стычка с неонацистами в кафе «Сбарро» у метро «Октябрьская».
«Когда он опять попал в Бутырку, мы снова встретились, так как мы [с Полиховичем] никуда не уезжали и сидели в «Бутырке» два года. Мы виделись, ходили вместе с ним и с Полиховичем в спортзал. Сократ уже тогда был поздоровевший. Помню, как он тягал от груди по 90 кг, а мы были по сравнению с ним доходягами», — вспоминает Барабанов.
В сентябре 2014 года Замоскворецкий суд Москвы приговорил Сутугу к трем годам и одному месяцу колонии по обвинению в хулиганстве и нанесении побоев.
В деле было много нестыковок. Адвокаты просили суд оправдать их подзащитного, указывая в том числе на то, что один из потерпевших регулярно участвовал в делах против антифашистов в качестве потерпевшего или свидетеля. Правозащитный центр «Мемориал» признал Сутугу политзаключенным.
Времена изменились
Сократ отбывал наказание в ангарской исправительной колонии строгого режима №2 в Иркутской области, известной жесткими условиями содержания. В колонии его неоднократно помещали в штрафной изолятор. Он вышел на свободу сильно похудевшим. Освободившись, Сократ, который до тюрьмы был стрейтэйджером, начал пить.
«У многих, кто сидел в тюрьме, одна и та же история: ты выходишь, у тебя есть ощущение какого-то потраченного времени. А Сократ еще сидел в более жестких условиях, чем у всех остальных. Конечно, когда он вернулся, ему хотелось как-то наверстать утраченное время. У него была тяга к активности. Плюс, когда ты надолго выпадаешь из жизни, ты не успеваешь понять, какие изменения в ней произошли, в том числе в движе, в который он был вовлечен. Поэтому, когда он вышел, то, возможно, не до конца улавливал какие-то изменения», — рассказывает близкий друг Сократа антифашист Алексей Гаскаров, отсидевший 3,5 года колонии по «болотному делу».
Антифашистское движение к моменту освобождения Сократа изменилось. У людей, которые были вовлечены в него в 2000-х и в начале 2010-х годов, появились семьи и другие дела, в движении появились новые люди. Проблемы, остро стоявшие перед антифашистами раньше, перестали быть такими актуальными. Левая антифашистская тусовка стала частью общего оппозиционного движения и ее активность изменилась, добавляет Гаскаров.
Сократ после выхода из колонии
«Сократ продолжал ходить на какие-то мероприятия, что-то организовывать, ходить на концерты, тусовки. Все это выглядело как попытка дожить то, что он не успел дожить, когда его посадили в тюрьму. После того как он вышел из тюрьмы, ему было сложнее найти себя в этой новой реальности, заполнить чем-то время, которое у него образовалось. Заместить чем-то активизм, в который он долгое время был вовлечен», — рассказывает он.
«Мне было спокойно, когда он стоял рядом»
Проблема уличного насилия к моменту освобождения Сократа перестала быть настолько острой, какой она была раньше. Тем не менее иногда его звали на разные мероприятия и просили обеспечить на них охрану на случай появления каких-то нежелательных людей.
В 2018 году движение «За права человека» правозащитника Льва Пономарева (движение было объявлено в России иностранным агентом и на данный момент ликвидировано) организовало пресс-конференцию родителей и адвокатов фигурантов дела «Сети» (организация запрещена в России) в Сахаровском центре.
«Там нет охраны, и Лев Пономарев попросил леваков охранять мероприятие. Потому что в то время движение начали осаждать активисты SERB, [телеканалы] НТВ, РЕН ТВ, они постоянно дежурили возле офиса, приходили на все мероприятия, преследовали Льва Пономарева, когда он шел домой», — рассказывает Ольга Горелик, работавшая тогда в движении Пономарева.
В день конференции охранять Сахаровский центр, по ее словам, пришли два человека, в том числе Сократ: «Провокаторы действительно пришли. Они подходили к родителям, под видом журналистов задавали им вопросы типа: «А как вы себя чувствуете от того, что воспитали террориста?» Мы стояли рядом на случай, если они, например, начнут что-то распылять. Стояла я, рядом со мной стоял Сократ».
«Сократ произвел впечатление очень доброжелательного, милого увальня. Я знала, что он долго сидел, что он левак. Но очень милый, очень мягкий, очень скромный. Мне стало очень спокойно, когда он пришел нас охранять. Мне было спокойно, когда он стоял рядом со мной во время выступления этих провокаторов», — рассказывает Горелик.
Сократ на акции памяти убитых антифашистов Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой 19 января
Журналист и антифашист Александр Черных, который в 2000-х тоже занимался охраной антифа-концертов, вспоминает, что в 2019 году его позвали последить за порядком на чтениях в поддержку сестер Хачатурян, которые организовывали феминистки.
«Им угрожали активисты «Мужского государства», и они попросили поддержки. Нас подъехало человек шесть-семь, из прошлого, так сказать. В том числе приехал Сократ. Все было, как раньше: мы менялись, кто-то был у входа, кто-то внутри. При этом все понимали, что скорее всего ничего не будет, потому что в наше время ничего такого обычно не происходит. Было ощущение некоторой неловкости, как будто ты занимаешься чем-то, чем занимался 15 лет назад. Поэтому мы постояли там несколько часов, пообщались, повспоминали прошлое», — рассказывает он.
Стройбригада, театр, книга
«Мы смогли уйти от всей этой субкультурной истории — кто в журналистику, кто в науку, кто в бизнес, кто еще куда-то. Но у Сократа это не получилось или ему это было изначально не нужно. Во всяком случае человек с таким количеством отсидок у нас в стране вряд ли может претендовать на какую-то цивильную работу», — продолжает Черных.
«Пространство, где можно было работать, после тюремных сроков сузилось, и я знаю, что для Леши это было трудно. Но он не унывал», — рассказывает Окрест.
В последнее время Сократ работал в строительной бригаде, которую собрал вместе со знакомыми. «Они занимались монтажом на разных выставках, современного искусства, еще чего-то. Сами искали заказы и работали», — рассказывает Гаскаров.
Когда началась пандемия коронавируса, никаких выставок не проводилось, и стройбригада Сократа осталась без работы. «Он рассказывал, что им приходилось ездить на военный полигон «Алабино», монтировать какие-то установки для форума «Армия-2020». Я думаю, что это противоречило его идеям, но это не было вопросом идей. Они просто монтировали какие-то конструкции. Еще он рассказывал, что монтировал какие-то установки для съезда «Единой России», — говорит его близкий друг Александр.
Помимо работы, Сократ продолжал участвовать в общественной жизни. «Многие антифашисты из-за репрессивной политики государства старались особо не светить лица, но Леше после двух сроков уже было на это наплевать. Везде, где была возможность, он выступал и рассказывал, за что стоит. Поэтому в некотором смысле он стал публичным человеком, которого многие знали. Но он стал таким и благодаря своей открытости к людям», — рассказывает про погибшего друга Окрест.
Сократ участвовал в спектакле «Театра.Doc» «Твой календарь/Пытки», основанном на документальных свидетельствах фигурантов дела «Сети» о пытках, и в читках пьесы драматурга Екатерины Косаревской «Пытки-2018», которую срежиссировала Зарема Заудинова.
Сократ во время читки пьесы «Пытки-2018» в «Театре.Doc»
В мае 2020 года вышла книга Сократа «Диалоги о тюрьме». В ней он преимущественно делится тюремным опытом, который приобрел, пока отбывал наказание по второму уголовному делу. «Человек рано или поздно попадет в тюрьму в России, особенно при определенном образе жизни и делах, которыми он занимается. Чем я занимался, рано или поздно привело бы к таким последствиям», — рассуждал в ней Сократ.
«Когда он выпустил книгу, она не описала и четверти угара, характерного для его жизни. Потому что ему на самом деле было о чем рассказать», — признает Окрест.
Ирина, подруга Сократа и редактор его книги, рассказывает, что он хотел написать продолжение, уже не о тюрьме. «Но он был не очень усидчивым человеком, общался с очень многими людьми, участвовал в разных проектах, и ему было сложно организовать свое время. Даже когда мы сидели и вносили в книгу какие-то правки, ему было очень сложно сосредоточиться, потому что его постоянно отвлекали», — рассказывает она.
«Одно из последних, что я обсуждал с Лешей, было то, что он собирался поехать в Минск и присоединиться к протестам против Лукашенко», — вспоминает его друг Александр.
Последняя драка Сократа
В последнее время Сократ по-прежнему иногда влезал в какие-то драки, рассказывает его друг Александр: «Я не могу сказать, что он каждую неделю ездил на драки, но такие истории бывали. Мы ему говорили, что, может, хватит уже, ты сидел за такие истории два раза. Ему почти 35, а он дерется на улице с какими-то людьми».
Гаскаров, напротив, говорит, что в последнее время Сократ пытался остепениться. «Но он продолжал ходить в какой-то очевидно скинхедовской одежде, а когда ты так ходишь, то у тебя довольно часто могут возникать конфликты, но опять же, сейчас это менее опасно чем 5-10 лет назад. Я думаю, что он продолжал оставаться тем, кем он был», — признает он.
«Может, это стало одной из причин этой драки [после которой он погиб] и уровня жестокости этой драки», — предположил Гаскаров.
25 августа друзья Сократа рассказали в соцсетях, что тот попал в реанимацию института Склифосовского. Его госпитализировали за несколько дней до этого, в ночь на 23 августа, после драки недалеко от центра Москвы. По словам Полиховича, у Сократа был ушиб головного мозга тяжелой степени, переломы теменной и височной костей, отек головного мозга, паралич правой половины тела. «Лёшу прооперировали, сделали трепанацию черепа. Сейчас он в коме», — написал Полихович у себя в «Фейсбуке».
Драка, после которой госпитализировали Сократа, произошла в районе метро Бауманская, где Сократ выпивал вместе со своими знакомыми. «Это еще одна черта Сократа, он был такой добрый чувак, он общался фактически со всеми. Я не буду говорить, что [те, с кем он был в тот вечер,] это были плохие чуваки, но это были фактически трудные подростки», — говорит Гаскаров.
Все началось с того, что у знакомого Сократа произошел какой-то конфликт с продавщицей «Пятерочки», предположительно из-за того, что он пытался что-то украсть из магазина. «Сократ вообще стоял на улице. Он видел просто, что люди ругаются, в том числе на чувака, который с ним был. На этом ситуация была исчерпана. Но продавщица, как я понял, позвонила своему мужу-чеченцу», — говорит Гаскаров.
По его информации, Сократ со своими знакомыми после конфликта остались в том же районе, и примерно через полтора часа приехал муж продавщицы, а вместе с ним еще три человека.
«У них произошла первая драка, но она закончилась без серьезных повреждений. А еще через два часа эти четверо фактически напали на него одного. По данным полиции, это была драка с участием пяти человек — Сократ и четверо этих. Они один раз его повалили и собирались уходить, но он встал, что-то им сказал, и они еще раз на него напали. Он упал и ударился головой. У него было три перелома черепа — один, скорее всего, от удара об асфальт, а два других нанесли они. И сами эти чуваки испугались того, что произошло, положили ему под голову футболку и ушли», — рассказывает Гаскаров.
26 августа Мещанский суд Москвы арестовал по факту драки четырех человек: 27-летнего Сайхана Адаева, 21-летнего Ахмеда Гулоева, 21-летнего Ибрагима Балиева и 18-летнего Аслахана Садаева. Им предъявили обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений группой лиц (пункт «а» части 3 статьи 111 Уголовного кодекса).
Утром 1 сентября Сократ скончался в реанимации. Как рассказала адвокат потерпевшей стороны Светлана Сидоркина, на следующий день уголовное дело должны были передать в московское управление Следственного комитета. Это значит, что дело, скорее всего, переквалифицируют на более тяжкую статью — пункт «а» части 4 статьи 111 УК (нанесение телесных повреждений группой лиц, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего), объяснила она. Наказание по этой статье составляет до 15 лет лишения свободы.
«Казалось, что он доживет до седых волос»
Случившееся с Сократом стало для его друзей шоком. «Я до последнего думал, что он выкарабкается. Потому что он был здоровым парнем, физически хорошо развитым, несмотря на две отсидки. Я не думал, что все так закончится», — говорит Окрест.
У Сократа остался 10-летний сын по имени Нестор. Он живет вместе с мамой на Украине.
«У нас была тусовка, и мы решили, что если у нас родятся дети, мы будем их называть Несторами в честь батьки Махно. Пойдут они на демонстрацию, их будут задерживать и менты такие: Нестор, Нестор, еще один Нестор. В итоге есть шесть человек, у которых сыновей зовут Нестор», — рассказывает антифашист Скопинцев, сына которого тоже зовут Нестор.
«Леша был, к сожалению, достаточно узнаваемый. Его адрес и кучу его фотографий публиковали на нацистских и околофутбольных сайтах. Не могу сказать, что на него была устроена охота, но он всегда ходил с ножом. С другой стороны, кто тогда не ходил с ножом. Но скажем так, что он был в очень большой зоне риска. Потому что те, чьи ориентировки на этих сайтах публиковались ранее, например, Ваня Хуторской, Федя Филатов, Илья Джапаридзе — их выследили и убили. Туда попадали многие, кто-то погиб, кто-то сел, кто-то уехал. Та уличная война, на которой Леша мог погибнуть, закончилась. И казалось, что если он тогда не погиб, то сейчас уже доживет до седых волос (хоть он и коротко стригся), что он уже не в зоне риска. Но произошла эта бытовая драка», — говорит Окрест.
О многих историях, которые происходили с Сократом в реальности, антифашист Алексей Полихович читал в интернете, будучи подростком: «Это меняло мои убеждения, формировало какие-то взгляды, я формулировал для себя какие-то важные вещи в жизни. Поэтому мне, конечно, было ценно общаться с Сократом, для меня он был таким осколком прошлого, на рассказах о котором я, по сути, вырос».
«Вся эта война с неонаци была очень жесткой. Может, более молодое поколение об этом не знает и не помнит, а для людей постарше это осталось неизвестным, потому что это была субкультурная война. Но это реально была война с убийствами, с насилием, с потерями и с похоронами друзей, и все это было страшно. А потом Сократ попал в тюрьму, и поехал по всей России этапом, в Иркутскую область.
Он человек, который реально многое повидал в своей жизни, больше, чем статистический пользователь «Фейсбука», и больше, чем я. При этом он всегда сохранял жизнерадостность и спокойствие, он не сильно озлобился. Он многое пережил и через многое прошел, у него было много испытаний. И было ощущение, что он выберется и из этого. Он же, в принципе, большой здоровый крепкий мужик», — говорит Полихович.