Псковская журналистка Светлана Прокопьева добивается в апелляции отмены вынесенного ей 6 июля 2020 года обвинительного приговора и штрафа 500 тысяч рублей по делу об оправдании терроризма, возбужденному за авторскую колонку. Какие аргументы у Прокопьевой и ее защитников?
Вопреки показаниям Прокопьевой, в приговоре написано, что она «частично признала вину». Таким образом суд квалифицировал ее слова о том, что она написала спорный текст как журналист и знала, что он будет опубликован в СМИ.
Защита настаивает, что суд незаконно оштрафовал ее на 500 тысяч рублей за авторскую колонку на тему взрыва, совершенного 17-летним подростком в здании архангельского управления ФСБ.
Би-би-си изучила мотивировочную часть приговора Прокопьевой и апелляционные жалобы ее адвокатов Тумаса Мисакяна (Центр защиты прав СМИ), Виталия Черкасова («Агора») и Татьяны Мартыновой (Псковская коллегия адвокатов). Они отмечают, что приговор построен исключительно на аргументах стороны обвинения. По словам адвокатов, аргументы в пользу Прокопьевой в приговоре даже не называются.
Защита считает приговор незаконным и просит Прокопьеву полностью оправдать в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.
«Виновна в том, что работала журналистом»
Трое судей Первого западного окружного военного суда под председательством Алексея Морозова утверждают в приговоре, что Светлана Прокопьева, «являясь журналистом», изготовила для распространения на радио и в интернете текст с «признаками оправдания идеологии и практики терроризма».
В суде на вопрос, согласна ли она с предъявленным обвинением, Прокопьева заявила: «Нет. Категорически не согласна» (цитируется по аудиозаписи). Однако в приговоре указано: «Виновной себя в содеянном признала частично».
Как следует из текста приговора, Прокопьева объясняла, что «умысла на оправдание и пропаганду терроризма не имела», а смысл ее текста «сводится к критике государственной политики и правоохранительных органов».
При этом признание подсудимой, что у нее действительно была регулярная программа на радио «Эхо Москвы в Пскове» и она знала, что ее аудиозапись и печатная версия будут размещены в интернете, суд счел «частичным признанием вины».
«Фактически это означает, что я признала себя виновной в том, что работала журналистом и знала, как выходят мои тексты, — сказала Би-би-си Прокопьева. — Суд криминализирует нашу обычную работу: это приговор за профессию».
Вывод суда является «грубым искажением» смысла показаний Прокопьевой в суде, говорится в апелляционой жалобе адвоката осужденной Тумаса Мисакяна из Центра защиты прав СМИ. «Прокопьева полностью не признала себя виновной и решительно отвергла все обвинения, касающиеся оправдания и пропаганды терроризма», — пишет он.
К тому же публикацию текста Прокопьевой санкционировали главные редакторы «Эха Москвы в Пскове» и «Псковской ленты новостей», у журналистки такой возможности не было, отмечают адвокаты.
Мисакян отмечает, что в тексте колонки Прокопьевой «не содержится каких-либо высказываний, которыми бы теракт и террорист «оценивались положительно», но имеются «исключительно негативные оценки», а историческая аналогия с действиями народовольцев (которую прокуратура и суд интерпретировали как доказательства оправдания терроризма) названа «чудовищной».
Преступление без описания
Суд в приговоре не указал, какие именно высказывания Прокопьевой оправдывают терроризм — это «делает само обвинение несостоятельным», говорится в жалобе Мисакяна.
Судьи почти дословно скопировали формулировки психолого-лингвистической экспертизы спорного текста, которая проводилась еще до возбуждения уголовного дела, возмущен защитник. Хотя лингвисты и психологи должны оценивать лишь смысл конкретных слов и выражений, а не квалифицировать действия подсудимой с юридической точки зрения, подчеркнул он.
Прокопьева, по словам адвоката, привлекала внимание представителей государства к проблемам, связанным с подавлением протестной активности и нарушением прав и свобод граждан — что, по ее мнению, приводит к радикализации общества и должно быть исправлено.
Обвинительный приговор Прокопьевой может оказать «охлаждающий эффект» на осуществление журналистами их права на свободу выражения мнения в России, породить самоцензуру и отвратить прессу от открытого обсуждения таких вопросов, говорится в жалобе.
В Псковской областной прокуратуре на звонок корреспондента Би-би-си ответили: «Мы не комментируем это дело».
Претензии к экспертам
Текст приговора, как убедилась Би-би-си, действительно во многом повторяет, в том числе дословно, выступление в прениях гособвинителя.
При этом суд признал Прокопьеву виновной на основании трех экспертиз, заказанных обвинением без собственного анализа их содержания и возражений защиты. Причины, по которым были отвергнуты доводы адвокатов о некомпетентности экспертов и необоснованности их выводов, суд не указал.
Наиболее подробно в приговоре изложены выводы экспертов из ООО «Консорциум» из Абакана. Именно это заключение максимально цитировала прокурор и жестко критиковала защита.
Адвокаты отмечают, что «Консорциум» — коммерческая, а не экспертная организация, а его заключение представлено на бланке Хакасского государственного университета — при этом вуз официально подтвердил, что не участвовал в экспертизе. В приговоре говорится, что оформление заключение на таком бланке «не свидетельствует о незаконности выводов экспертов».
Отклонил суд и сведения адвоката Черкасова, ставящие под сомнение квалификацию и стаж экспертов «Консорциума» Ольги Якоцуц и Юлии Байковой. Якоцуц, по данным сайта избиркома Хакассии, где она в 2018 году баллотировалась в депутаты Верховного совета республики, работала в «Центре реабилитации локомотивных бригад депо РЖД». А Байкова является специалистом по поэзии Евгения Евтушенко.
Наконец, Якоцуц в день окончания экспертизы обратилась в суд с иском на 500 тысяч рублей к Прокопьевой о защите чести и достоинства из-за поста журналистки в соцсетях, что ставит под сомнение ее беспристрастность как эксперта, считает адвокат Мартынова.
В свою очередь суд счел экспертов компетентными, их выводы — надежными, а вызвать их на допрос отказался.
Защита также утверждает, что суд проигнорировал фактические ошибки в заключениях экспертов, на которые указывали адвокаты. По мнению адвокатов, суд вслед за экспертами и прокурором приписал Прокопьевой в качестве доказательства ее вины не только отсутствующие в ее тексте характеристики террориста и его действий, но даже цитату из сообщения террориста, оставленного им в анархистском телеграмм-чате.
Выводы суда, изложенные в приговоре, «не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела», считает защита.
Адвокат Мартынова также отмечает, что «в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, которые бы подтверждали наличие в действиях Прокопьевой прямого умысла на оправдание или пропаганду терроризма», в двух экспертизах, представленных обвинением, о «пропаганде» в тексте журналистки вообще ничего не говорится.
«Моя задача — сила материала в целом»
Якоцуц из «Консорциума» заявила Би-би-си, что оформила заключение на бланке своей организации, а Хакасский государственный университет был «заявлен сверху» на титульном листе потому, что она и Байкова внештатно работают по договорам в этом вузе.
«Заказывали-то экспертизу мне, а не Хакасскому университету», — сказала она, уточнив, что «Консорциум» имеет «все уставные документы на данные виды экспертиз». Сама Якоцуц, по ее словам, выполняет экспертные работы с 2000 года, имеет все сертификаты, «три диплома гособразцов» и «много выигранных дел».
По словам Якоцуц, иск к Прокопьевой она подала, прочитав пост журналистки в соцсетях о том, что следствие найдет для экспертизы ООО «Рога и копыта» вместо того, чтобы поручить ее центру экспертиз при министерстве юстиции.
Би-би-си спросила эксперта, почему в ее заключении Прокопьевой приписываются слова из сообщения террориста. «Если автор сюжета включает в свое творчество такие элементы, значит он поддерживает этот контекст», — заявила Якоцуц. По ее мнению, Прокопьева «использует технологии, в том числе элементы, связанные с фразами, которые использовал террорист» и «это один из видов воздействия на слушателя».
«Моя задача — сила материала в целом, как он воздействует на обычного обывателя», — добавила она. По ее словам, она работала с тем, что «предоставили органы».
«Нужный результат»
Доводам защиты в приговоре объемом 16 страниц отведено менее одной страницы.
Суд отклонил не только аргументы адвокатов, но и представленные ими четыре заключения специалистов — о том, что Прокопьева терроризм не оправдывала. Суд повторил версию прокурора, что авторы заключений (среди которых была разработчик методики экспертиз для Национального антитеррористического комитета Юлия Сафонова) «могли быть заинтересованы в исходе дела».
Экспертиза, заказанная следствием, у суда аналогичных сомнений не вызвала.
Порочность представленных защитой заключений обвинитель и судьи усмотрели в смс-сообщении Прокопьевой (cохранившемся в изъятом у нее мобильном телефоне) о поиске эксперта, который мог бы гарантировать «нужный результат». Прокопьева объясняла, что проблема была связана со страхом псковских экспертов перед ФСБ, и под нужным результатом она подразумевала установление истины.
Вызванный судом эксперт Владлен Макаров подтвердил, что такая трактовка возможна. Однако в приговоре приведены лишь слова Макарова из обвинительного заключения, свидетельствующие о желании журналистки получить «благоприятное» заключение. Тот факт, что переписку на эту тему журналистка вела с редактором еще до возбуждения уголовного дела и искала эксперта не для себя, а для СМИ, судившегося с Роскомнадзором, суд проигнорировал.
Самостоятельно назначить экспертизу, чтобы устранить все противоречия, как просила защита, суд в ходе процесса отказался.