В Европе и Америке молодежное движение за климат собирало многотысячные митинги, в Лондоне протестующие пытались перекрыть улицы, а в России против глобального потепления выходили единицы. Аршак Макичян, российский активист движения за климат, основанного Гретой Тунберг, рассказал Би-би-си, почему он ходит на одиночный пикет каждую пятницу и чего он думает этим добиться.
Когда 18 сентября десятки актеров и режиссеров собрались у администрации президента для пикета в поддержку задержанного на протестных митингах актера Павла Устинова, они обнаружили, что один пикет там уже есть.
На Старой площади одиноко стоял невысокий черноволосый юноша с плакатом «Забастовка за климат». Организатор пикета актеров Александр Молочников подошел к пикетчику и принялся объяснять ситуацию. Тот уступил, свернул свой плакат и встал в очередь к актерам, чтобы вместе с ними поддержать Устинова.
Черноволосого юношу зовут Аршак Макичян, ему 24 года и он, пожалуй, самый заметный последователь Греты Тунберг в России. Еще в марте он начал участвовать во Fridays For Future — международных акциях школьников, пытающихся привлечь внимание к проблеме глобального потепления, которые начала школьница Грета. Много недель Аршак выходил на пикеты один.
Мы поговорили с Аршаком о том, почему он продолжает стоять в пикете каждую пятницу и сколько людей с тех пор к нему присоединилось.
Аршак Макичян на фоне очереди на одиночный пикет в последний день Глобальной забастовки за климат. В этот же день во многих странах мира проходили крупные экологические протесты
Би-би-си: Ты понимаешь, почему в России многие люди готовы защищать политзаключенных или требовать регистрации кандидатов в Мосгордуму, но совсем не беспокоятся о климате? Понимаешь, почему тебя попросили не мешать пикету за Устинова?
Аршак Макичян: Конечно, я их понимаю. Человек прямо сейчас страдает. В России много проблем, которые угрожают человеку конкретно сегодня: то же дело Устинова и те же протесты в Шиесе. В России вообще страшно протестовать: процент протестующих небольшой, и протестуют они потому, что другого выбора нет. А есть большой процент людей, которые просто хотят жить. И им кажется, что все хорошо: еда в магазинах есть, ничего им вроде бы не угрожает. Но если мы продолжим уничтожать Землю и потреблять так, как сейчас, то у нас не будет никакого будущего, вне зависимости от того, какие у тебя взгляды, ходил ли ты на митинги, голосовал ли за Путина. Это всепоглощающий кризис.
Би-би-си: Как ты узнал о глобальном потеплении?
А.М.: Темой экологии я давно интересуюсь. Я не покупаю вещи в одноразовом пластике, я веган, уже довольно давно я отказываюсь от поездок на машинах, а недавно — и на самолетах тоже, потому что от них большие выбросы. Но когда ты меняешь привычки, ты начинаешь замечать, что другие люди не так реагируют на этот кризис, и начинаешь злиться.
Первым в моей жизни протестом, который меня вдохновил, был марш памяти Немцова в феврале этого года. На этом марше я впервые ощутил себя частичкой этого общества. Всю жизнь я себя чувствовал чужим, потому что я армянин, я рос в Подмосковье, тогда вокруг было много скинхедов. И после марша Немцова [в 2019 году] я решил что-то сделать для Fridays For Future.
Аршак подавал уведомление на массовый пикет на 70 человек 25 октября. Его снова не согласовали — уже в десятый раз, жалуется активист: только два раза ему удалось провести согласованные пикеты в Москве. В этот раз он решил несмотря на отказ провести пикет, настаивая, что система согласований акций — уведомительная, и если власти не называют причины отказа, то пикет автоматически считается согласованным.
На пикет вместе с Аршаком в пятницу пришли ещё двое — юная девушка Люба, которая участвует в пикетах Fridays For Future с лета, и мужчина средних лет по имени Константин: он принёс свой плакат «Климатический кризис касается всех абсолютно».
«Когда тебе говорят — такие дела, мы все умрем, ты должен занять к этому какую-то позицию. А когда идёшь по темному лесу и слышишь шорох, то лучше думать, что там тигр, а не мышь», — объясняет он своё участие.
То, что мало людей в России рассуждает так же и готовы что-то делать в связи с изменением климата, Константина не расстраивает: «Ну да, такая ситуация, она нам в наследство досталась. Значит, на тебе ещё больше ответственность: те немногие люди, кто готов что-то делать, действовать должны».
Год назад Константин продал машину, чтобы снизить свой углеродный след.
Би-би-си: Ты уверен, что Путин вообще заметил ваши пикеты?
А.М.: Путин сделал это потому, что мы все выходим. Мы — это все мы, это не 300 человек в России, а все это движение, которое за год совершило экологическую революцию во многих странах. Англия объявила чрезвычайное климатическое положение. Потом Франция, Аргентина. Получается, это частично наша заслуга.
Я не Навальный, за мной стоит не 500 тысяч россиян, а вся планета. Все страны мира заинтересованы в том, чтобы Россия начала что-то предпринимать для предотвращения климатического коллапса. Я осуждаю многое, что делает наше правительство. Но когда они предпринимают такие правильные шаги, можно их и похвалить.
Би-би-си: Да, Россия подписала Парижские соглашения. Как думаете, где гарантии, что власти будут их соблюдать?
А.М.: Гарантии в том, что мы собираемся продолжить протестовать, и мы понимаем, что чем дальше, тем больше людей будут выходить на улицы. У старого мироощущения, старой системы нет будущего, потому что мы молодежь и мы боремся за правду, за научные факты, которые невозможно отрицать. Нас никак нельзя одолеть, потому что у нас нет никаких лидеров, у нас низовая система. В любом случае, это движение будет расти в мире. Это и есть надежда. Сама по себе эта ситуация не исправится.
Вместе активисты растянули баннер «Climate emergency» на Суворовской площади возле театра Советской армии, прямо под памятником Суворову.
«Я не понимаю, почему не согласовали: место плохое, нас все равно не видно», — удивлялся Аршак. Действительно, по скверу на площади мимо пикета не прошёл ни один человек.
25 октября активистов впервые задержали
Однако минут через 15 в сквер зарулила полицейская машина. «У вас согласование есть?» — уточнил полицейский. Аршак достал заявку, которую отправлял, но сотрудник ответил, что этого недостаточно.
«Десятый раз уже отказывают! Что нам делать, если нам отказывают незаконно?» — спросил Аршак, вместе с полицейским скатывая свой баннер. «Оспаривайте», — ответил полицейский.
Всех троих пикетчиков увезли в ОВД на легковой машине, в которую с трудом запихнули баннер «Climate emergency». Это было их первое задержание за несколько месяцев пикетов.
Би-би-си: Одна из претензий к Грете — что она не ученый, а просто девочка. Ты ведь тоже, грубо говоря, просто мальчик.
А.М.: Я вообще скрипач, я физику и биологию в школе прогуливал. Но сейчас климатический кризис очевиден: больше цунами, леса горят в Сибири и в Амазонии — никто не может отрицать, что кризис происходит.
Я летом окончил Московскую консерваторию, как раз тогда, когда начал каждую неделю выходить на пикеты. Я каждую неделю боялся, что меня арестуют, а мне надо было сдавать госэкзамены. Это был большой стресс, в тот момент мне совсем не хотелось играть на скрипке. Хотя вообще-то я скрипку люблю. Но я понимаю, что играя на скрипке, я не спасу планету. Знаете этот образ, когда Титаник тонул, а на нем музыканты играли? Это очень миленько, но я не хочу играть в своей жизни такую роль.
Я решил не ехать в Берлин продолжать свое образование. Все активисты в России пару раз выйдут на пикеты, а потом смотрят на Запад. Но сбежать от климатического кризиса никуда нельзя. Значит, надо исправлять ситуацию в России.
Так что после своих экзаменов я каждый день трачу на активизм. Я подумываю найти работу, но свободную, чтобы совмещать с активизмом и хоть как-то жить. Но моя основная активность — это забастовка за климат. Мы пропускаем практически всю свою жизнь, чтобы предотвратить коллапс цивилизации.
Я много недель выходил один. Потом мы начали контактировать в разными ребятами, в мае пытались согласовать [пикет в международный день] Global Strike в России. В Москве нам не согласовали, но зато 24 мая акции провели ребята в 10 городах. Это было начало.
В последний день Глобальной забастовки 27 сентября на Пушкинской площади собралось около 30 участников
Сейчас каждую неделю четыре-пять городов выходит, это очень приятно. Грета сказала: активизм работает. А мы доказали, что он работает и в России. 20 сентября [в день начала международной акции — Global Week for Future, отзнаменовавшейся массовыми митингами во многих странах] в России вышло всего 300 человек, но это было около 15 городов, и это победа. Эти 300 человек — герои. Потому что они рискуют и понимают, что лучше рискнуть сейчас, чем знать, что ты не поучаствовал в чем-то очень важном, что помогло бы решить очень большую проблему.