80 лет назад, 30 ноября 1939 года, началась советско-финская война, многие аспекты которой остаются поводами для споров — от причин ее начала до того, кто же в итоге стал победителем.
Корреспонденты Би-би-си поговорили с двумя из немногих еще живых ветеранов, воевавших по разные стороны фронта.
В Финляндии она известна как Зимняя война (Talvisota). Ветеран этой войны Марти Мякинен живет в городе Йювяскюля в центральной Финляндии. В октябре ему исполнился 101 год.
Ветеран этой войны Марти Мякинен живет в городе Йювяскюля в центральной Финляндии
В Зимней войне Мякинен участвовал с первого до последнего дня и некоторые ее эпизоды помнит удивительно подробно. О том, что происходило с ним на войне, он способен рассказывать часами.
Ветеран с советской стороны — Екатерина Толстая, ровесница Мякинена. Она родом из Украины, сейчас живет в Киеве. Ее физическое состояние редко позволяет общаться с журналистами.
Екатерина Толстая — ровесница Мякинена. Она живет в Киеве
К военным воспоминаниям помогает вернуться фотография — портрет в форме военной медсестры. Екатерина Толстая сразу вспоминает шерстяную гимнастерку и теплую одежду, которая спасала в морозной Финляндии.
Та форма не сохранилась, но медали и ордена Екатерины висят рядом на ее новом пиджаке. Тут награды и за освобождение Варшавы, и за взятие Берлина.
«Мама, расскажи ребятам, как ты попала на войну в Финляндию», — отчетливо обращается дочь к Екатерине Прохоровне.
Как началась война?
Екатерина Толстая, служила в санитарной роте танковой бригады:
До войны жила в Харькове, училась в фельдшерско-акушерской школе и на курсах хирургических сестер, получила звание лейтенанта.
Екатерина Толстая участвовала в двух войнах
Они [руководство страны] готовились к войне, это мы просто не знали ничего. На финскую войну меня забрали ночью и отправили в Ленинград.
Тревожный чемоданчик был готов заранее. Зашли три человека и забрали, везли на вокзал автобусом. Не говорили, куда везут. Уже в Ленинграде сказали, куда направляют.
Марти Мякинен, служил радистом:
До войны я работал на заводе Тиккакоски [Oy Tikkakoski Ab], который выпускал пистолеты-пулеметы «Суоми». Принадлежал он Германии. После войны завод перешел Советскому Союзу, а в 1957 году его выкупили у СССР финские бизнесмены.
В мае 1939 года Марти был призван служить в армию, служил в батарее связи и управления огнем в городе Хаэменлинна.
Марти Мякинен в мае 1939 года был призван в армию
О начале войны стало известно из новостей о Майнильском инциденте 26 ноября 1939 года: сообщали, что финская артиллерия обстреляла приграничную советскую деревню Майнилу, там погибли четыре человека, многие были ранены.
Конечно, это неправда. У меня по этому поводу есть личное свидетельство. Я служил в батарее, которая находилась напротив Майнилы. Наши пушки не могли бить на такое расстояние до границы, они были далеко, даже если бы они стреляли, снаряды не достигли бы Майнилы.
Когда мы, призывники, молодые парни, узнали об этом, о причине начала войны, мы были очень удивлены. Никто из нашей группы, отдела командования огнем, не мог себе представить, что война может начаться.
Через четыре дня наш взвод был расквартирован в начальной школе в Линнанмяки (район Хельсинки). После нашего утреннего чая, за час до перемещения нашего отделения в другое место, во дворе сельской школы раздался сильный грохот.
Хозяйственное помещение школы попало под обстрел. Если бы мы остались там, где мы пили чай, нашего с вами разговора сейчас не было. Но мне повезло.
Мы быстро собрали все снаряжение и поехали на велосипедах в село Кивеннапа примерно в полутора километрах от нас (сейчас это поселок Первомайское в Ленинградской области).
По дороге мы видели беженцев, покидавших свои дома. Кто-то ехал на повозке, кто-то на велосипеде, кто-то на финских санях, кто-то пешком. Артиллерийские снаряды падали вдоль дороги, но к счастью, не на дорогу, по которой шли люди.
«Мирная инициатива»
После заключения пакта Молотова-Риббентропа Финляндия оказалась в зоне влияния Советского Союза.
5 октября 1939 года СССР предложил Хельсинки заключить «договор о безопасности», предусматривавший размещение на финской территории советского 50-тысячного воинского контингента. Аналогичные договоры примерно в то же время были подписаны с Литвой, Латвией и Эстонией.
Когда финны отказались, последовало новое «мирное предложение»: уступить Советскому Союзу Карельский перешеек, отодвинув границу от Ленинграда примерно на 70 км, и сдать в аренду для создания военных баз Аландские острова и полуостров Ханко.
Эвакуация населения из районов Финляндии, охваченных войной
В качестве официального объяснения была представлена необходимость обеспечить безопасность Ленинграда. Взамен Москва обещала Хельсинки вдвое большую территорию на севере Карелии.
Финны сочли обмен неравноценным: вместо обжитых земель им предложили непроходимые леса и болота. Но главное — на Карельском перешейке располагалась укрепленная «линия Маннергейма», потеря которой делала Финляндию беззащитной, а в случае создания базы на Ханко Хельсинки оказывался в зоне обстрела тяжелой артиллерии.
26 ноября 1939 года с 15:45 до 16:05 в расположении 68-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии в километре к северо-западу от деревни Майнила разорвались семь артиллерийских снарядов. Один младший командир и трое бойцов были убиты, восемь человек ранены.
Вечером того же дня народный комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов вручил финляндскому послу ноту, в которой вина за случившееся возлагалась на Финляндию и содержалось требование отвести финские войска на 20-25 км от границы.
Финны предположили, что обстрел мог быть результатом ошибки во время учений Красной армии, и предложили провести совместное расследование.
На следующий день Молотов обвинил Финляндию в желании «ввести в заблуждение общественное мнение и поиздеваться над жертвами обстрела» и заявил, что СССР «с сего числа считает себя свободным от обязательств», взятых в силу заключенного ранее пакта о ненападении.
В 07:55 30 ноября лейтенант Суслов, командир группы пограничников, залегшей с советской стороны у железнодорожного моста через реку Сестра в районе Белоострова (единственного, связывавшего СССР и Финляндию) громко кашлянул.
По этому сигналу бойцы бросились в атаку и в ходе трехминутного боя захватили мост, по которому тут же пошли танки. В 08:00 советские бомбардировщики нанесли массированный удар по Хельсинки, Виипури, Котке и другим финским городам.
1 декабря с пометкой «Радиоперехват. Перевод с финского» газета «Правда» поместила сообщение о том, что в только что «освобожденном» пограничном городе Териоки сформировано «правительство демократической Финляндии» во главе с проживавшим в Москве известным коминтерновцем Отто Куусиненом.
В тот же день Куусинен обратился в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой о признании. Михаил Калинин коллеге по политбюро ЦК ВКП(б) не отказал.
2 декабря в Москве Молотов и Куусинен в присутствии Сталина подписали «договор о взаимопомощи и дружбе», согласно которому новое «правительство» согласилось со всеми предвоенными требованиями Москвы.
С этого момента Советский Союз утверждал, что «оказывает помощь законному правительству Финляндской Демократической Республики в борьбе с захватившей власть бандитской белогвардейской кликой Маннергейма-Таннера».
Полушубки, шинели и мороз
Екатерина Толстая:
Финские раненые были одеты хорошо, обувь кожаная, теплая и крепкая, с мехом — штаны с мехом, куртки хорошие. Разрезала все это их раненым.
А наши были во всем подряд, обмотаны ноги какими-то тряпками. Просто жалко было смотреть — легкие ботинки, легкие шинели, солдаты просто примерзали к снегу.
Офицерскому составу выдавали нормальную одежду.
Марти Мякинен:
Так как мы были военнослужащие-призывники, снаряжение у нас было первоклассное: у нас была хорошая военная форма, теплая шинель из толстого сукна, сапоги.
А во время сильных морозов у караульных были большие хорошие валенки, чтобы ноги были в тепле, и также овчинные полушубки, чтобы можно было бесшумно и неподвижно стоять в карауле на морозе, и другое снаряжение.
Но это было у нас, у военнослужащих. У других — например, у некоторых резервистов — из снаряжения была только одна фуражка с кокардой (они служили в своей собственной одежде).
Многого не хватало. Но со временем армейские запасы были пополнены.
У нас были комплект теплого нижнего белья, гимнастерка и брюки из теплого сукна, теплая шинель и при надобности также овчинный тулуп. И, конечно, у нас были маскхалаты и лыжи.
У молодых советских солдат, погибших, которых я видел на нашем участке, тоже было сравнительно неплохое обмундирование. Обмороженных лично я не видел.
Соотношение сил
Соотношение сил в зоне боевых действий к началу конфликта составило 265 тысяч финских военнослужащих против 425 тысяч советских, 26 танков против 2289, 534 орудия против 2876 и 270 самолетов против 2446.
Первоначально советское командование не видело в Финляндии серьезного противника, о чем свидетельствует то, что Ленинградский военный округ даже не был реорганизован во фронт, что неизменно делалось в СССР перед началом любой военной кампании, а разработку плана операции поручили не генеральному штабу, а штабу округа.
Финские солдаты на Зимней войне
Выйдя 13-15 декабря 1939 года к линии Маннергейма, советские дивизии застряли на подступах к ней, которые были к тому же густо заминированы, и выкашивались артиллерийским и пулеметным огнем. Танки рвали траки на гранитных валунах.
Плохо была организована связь, практически отсутствовало взаимодействие между сухопутными войсками, авиацией и флотом.
Историки, которые изучают финскую войну, отмечают, что в целом обмундирование советских солдат можно считать соответствующим той погоде, в которой пришлось воевать. На снимках, сделанных финнами, пленные красноармейцы одеты в зимние шинели или телогрейки, а на головах у них зимние буденовки из толстого шинельного сукна либо шапки-ушанки.
Павел Липатов, историк по костюмам, в книге, посвященной обмундированию военных в советско-финской войне, писал, что на фронте солдаты доутепляли, импровизируя, маскхалаты, ватники и шинели.
Однако были и исключения. «Обмороженными Красная Армия потеряла, только по официальным данным, 132,2 тысячи человек. Злосчастная 44-я дивизия, попавшая под Суомуссалми в окружение, прибыла с Украины даже без суконного обмундирования, в брезентовых сапогах. И это в декабрьскую стужу», — писал Павел Липатов.
Военные будни
Екатерина Толстая:
Как привозили первых раненых, вообще страшно было. Молодые ребята, а нога только на коже держится. Работала на операциях, делала перевязки, обрабатывали раны. На снегу делали или на топчане внутри.
Оказывали помощь и финнам. Нам говорили, если кто-то из финнов раненый у вас окажется, сразу сообщать. Было указание, что раненым финнам предоставляли помощь первыми — если у них были более тяжелые ранения.
Работали в длинных палатках. Клали сосновые ветки на пол. На них были стеллажи, на которых делали перевязки, отрезали руки и ноги.
Самое худшее там было — холод. Очень страшно было делать первичную обработку раненых. Много приходилось подбирать и эвакуировать из-под снега подмерзших. Иногда замерзшие люди в полный рост под снегом стояли. И до земли не доставали.
Долго работала, получила на войне контузию от разрыва снаряда — черепно-мозговую травму, оглохла на одно ухо.
Жили в палатках. Дали соломы, чтобы набить мешки для палаток. Нас по снегу не гоняли, а возили транспортом.
У финнов был женский батальон или полк, от нас далеко. Хорошо стреляли. Привезли их к нам, взяли в плен. Такие здоровые и свежие, мы им даже завидовали.
Марти Мякинен:
6 мая 1939 года я начал службу в армии в городе Хяменлинна, в батарее связи и управления артиллерийским огнем. Артиллерии нужны точные указания, в какую точку нужно стрелять, их дает командное управление — и для этой цели нужны связисты.
Если телефонные провода, которые шли по земле, повреждались во время стрельбы, то нам, связистам, нужно было идти ремонтировать их до и во время артиллерийских обстрелов. Мы старались проложить провода и успеть вернуться до конца обстрела.
Советские войска заняли Выборг после ожесточенных боёв
Часто у связистов была опасность остаться в смертельной ловушке до начала атаки. Но у меня был ангел-хранитель. Часто вокруг меня со всех сторон летели снаряды и осколки, но мне сопутствовала удача, а также помогал собственный опыт, опыт старших и военная подготовка.
По звуку, свисту снарядов старых русских пушек можно было угадать, с какой стороны они летят и полетят ли они прямо в тебя.
Погибших у нас во взводе не было, и раненых тоже. Единственный боец, который получил небольшую царапину — это был я. Осколок задел мне бровь, когда я возвращался после ремонта проводов. Когда я поднимался на крутую насыпь, снаряд упал в ее край. Этот край насыпи, взяв на себя удар, спас меня. На меня посыпались земля и гравий.
Один из осколков сломал толстую ветку сосны, которая упала мне на каску. Ветка сильно оглушила меня, так что я ненадолго потерял сознание и упал на землю. Мои товарищи ждали меня перед блиндажом и видели, как я упал на землю, потом на них тоже посыпались снаряды. Я быстро очнулся и нырнул в окоп в трех метрах от меня, а потом в соседний блиндаж пехотинцев. Меня задел осколок — но я не заметил этого.
Если бы тот осколок, который сломал ветку сосны, упал прямо на меня, то он бы снес мне полголовы. Мои товарищи в нашем блиндаже думали, что я уже погиб и даже сообщили об этом командиру.
В соседнем блиндаже шведскоговорящий санитар, осмотревший меня, сказал мне, что я ранен, а я ему ответил по-шведски: «Нэй-нэй». Тогда он принес зеркало, и я увидел, что у меня из брови течет кровь, он наложил пластырь, и все.
Как выглядела Финляндия для солдат с обеих сторон?
Екатерина Толстая:
Они всех эвакуировали, не было практически ни одного финна. Не видели ни детей, никого. Но были партизанские отряды финнов, которые делали налеты в тылу.
Финны всё (продукты и скот) с домов забрали и эвакуировались. Вещей много забрали, остались только банки с едой.
Екатерина Толстая рассказывает истории о войне трем своим дочерям
У них в домах было много швейных машин. Их не забирали с собой во время эвакуации. Но наши начали собирать с хат. Даже как-то противно было, большие мужики вытягивали всё. У нас же ничего такого не было. Набивали мешки, брали простыни такие красивые, одеяла.
У них такие деревянные хаты красивые, чистые. Они вообще были очень чистоплотные. Мне однажды картошки с салом наварили, дед хату натопил.
Марти Мякинен:
Да, у нас была возможность остановиться в домах в первые недели войны, во время отступления.
В доме, в котором был расквартирован наш взвод связи, была хозяйка, ее муж ушел на фронт, все остальные уже эвакуировались. Мы переночевали там одну ночь, утром она испекла хлеб и сказала, чтобы после нашего ухода мы подожгли дом.
Перед отъездом она сказала, что ничего не сможет с собой взять, кроме коровы, а в хлеву оставался еще поросенок. «Если среди вас есть мясник, забейте его и приготовьте окорок в печи», — сказала она. Всегда среди крестьян в компании найдется такой человек.
Один из наших солдат забил поросенка, разделал его, и мы испекли окорок в печи. Один из моих хороших товарищей Кауко Виитанен сказал: «Давай не будем есть окорок весь сразу. Сейчас морозы, оставим и заморозим небольшие кусочки на Рождество, чтобы у нас была ветчина в сочельник». На морозе в рюкзаке они прекрасно сохранились.
Портрет маршала Маннергейма висит в помещении клуба для ветеранов в Йюваскюля
После сильной атаки в сочельник было спокойно. Боевых действий не было. Ребята в нашем блиндаже, очень уставшие после тяжелого оборонительного боя, спали.
Мы с Кауко были молодые и бодрые. Печка была теплой, мы с товарищем заварили чай. Кауко принес с улицы небольшую часть елки, достал из рюкзака две маленькие свечи.
У него даже были небольшие куски веревки, которыми он привязал свечи. Рядом с блиндажом нашлась пустая двухлитровая бутылка из-под домашнего кваса, куда Кауко поставил нашу рождественскую елку.
Мы разогрели на печи оставшиеся кусочки ветчины, зажгли свечи на елке, подняли кружки с чаем и пожелали друг другу хорошего Рождества. Это Рождество я запомнил на всю жизнь. Тогда мы еще не верили, что это настоящая война.
«Освободительный поход»
Зимняя война продолжалась 105 дней — с 30 ноября 1939 года до 13 марта 1940-го. На первом этапе войны финнам удалось остановить наступление Красной армии. Но сначала Красная армия продвигалась на Карельском перешейке с той же скоростью, с которой планировала — по 10-15 км в день.
«Первое, что встретилось Красной армии — это мины, с которыми они до этого никогда не встречались — это остановило движение на некоторых участках», — поясняет Евгений Балашов, автор книги «Принимай нас, Суоми-красавица: «Освободительный» поход в Финляндию 1939 — 1940 гг.».
Через 6 дней Красная армия подошла к финским укреплениям, главной полосе финской обороны. 16 декабря 1939 года советское наступление, которое обернулось значительными потерями, было остановлено.
После этого советские войска перешли к обороне — они провели разведку, поставили тяжелую артиллерию на прямую наводку и вели обстрелы финских укреплений. Потери финской армии резко выросли, не хватало снарядов и танков. Не было достаточно эффективного противотанкового оружия, в связи с этим финская армия активно использовала «коктейли Молотова».
В феврале 1940 года Красная армия начала готовиться к прорыву и штурму. «С первого числа группы начали практиковаться в штурме — это были роты и батальоны, которые пытались прорвать линию. С 1 по 13 февраля Красная армия подавила несколько мощных финских огневых точек — уничтожила их отдельными атаками», — поясняет Евгений Балашов.
Советские войска штурмуют финский опорный пункт в лесу
11 февраля после десятидневной артподготовки началось генеральное наступление Красной Армии. Основные силы были сосредоточены на Карельском перешейке. В этом наступлении совместно с сухопутными частями Северо-Западного фронта действовали корабли Балтийского флота и созданной в октябре 1939 года Ладожской военной флотилии.
В ходе трехдневных напряженных боев войска 7-й армии прорвали первую полосу обороны линии Маннергейма, ввели в прорыв танковые соединения. Финны оказывали ожесточенное сопротивление, но вынуждены были отступать. 13 марта войска 7-й армии вошли в Выборг.
Как закончилась война
«Несколько дней не стреляли, а потом сказали назавтра к конкретному времени собрать все вещи и быть готовыми ехать. Финны не обрадовались, что война окончилась», — говорит Екатерина Толстая.
«Информация о войне в советское время была закрыта, о ней никто не вспоминал. Только в последние двадцать лет начали говорить и интересоваться», — добавляет ее дочь Татьяна Зинич.
После Зимней войны Екатерина Толстая вернулась в Харьков. Познакомилась с будущим мужем — летчиком. Потом прошла всю Великую Отечественную войну. Вернулась домой и проработала до пенсии врачом в селе. Получила награды, в том числе за взятие Берлина и освобождение Варшавы.
У нее был статус участника войны, но не инвалида: поскольку Зимнюю войну не признавали частью Великой Отечественной, дополнительные льготы за тяжелую контузию, полученную на финском фронте, ей не полагались.
После 2015 года и закона о декоммунизации на Украине в законодательстве изменили формулировку с «Великая Отечественная война» на «Вторая мировая», в это понятие включили и советско-финскую войну. После этого Екатерина смогла оформить льготы как инвалид Второй мировой.
Марти Мякинен:
Утром в 9 часов мы с Кауко заступили в караул. В карауле всегда должно быть два бойца, на случай, если что-то произойдет, второй окажет помощь. Сначала, когда мы начали ремонтировать телефонную линию, никаких особых действий не происходило, а потом понемногу начался обстрел.
Мы были на середине болота и думали, как бы успеть исправить последнюю поломку и обратно — на высоту, к своим. К нам пришел посыльный и тихо сообщил: «Ребята, будьте осторожны, война кончится через два часа». На что я ему ответил: «Не говори глупости!» Потому что был очень сильный обстрел.
Позже выяснилось: противник уже знал утром, что война закончится в 11 часов, но не прекратил обстрел. Они хотели выпустить все снаряды и опустошить весь склад боеприпасов до конца.
Мы об этом не знали и думали, вот сейчас начнется страшная война или атака. Потом прибыл посыльный с сообщением от командира батальона ефрейтору Хокканену, командиру пехоты, что в самом деле война закончена.
И наступила такая необычная тишина. Вокруг было настроение ожидания. Потом я пошел в соседнюю палатку, куда стали собираться другие бойцы.
Один парень чистил печку, лицо у него было вымазано сажей. А когда он заговорил и почистил лицо, узнал в нем своего хорошего друга, одноклассника, моего сверстника. Мы очень обрадовались, немного поговорили. И так наступил мир.
Мы обрадовались миру. Но когда мы узнали об условиях мирного договора, настроение испортилось. Думали: «Ладно, все-таки мир лучше».
После войны Марти вернулся на завод Тиккакоски, где и проработал до пенсии.
Финский солдат везет на санях пулемет
«Изолированный эпизод»
По данным российского минобороны, потери убитыми и безвозвратно пропавшими с советской стороны составили 79 427 человек, ранеными и обмороженными — 188 476 человек.
По оценкам военного историка Григория Кривошеева, потери Красной армии в советско-финской войне составили 126 875 человек.
Сюда входят не только убитые в боях, но и умершие в госпиталях от ран и болезней, пропавшие без вести и не вернувшиеся из плена.
Финская армия, по последним подсчетам финских историков, потеряла в войну 26 662 человека. Население Финляндии в 1939 году составляло примерно 3,7 млн человек.
В СССР о Зимней войне старались не вспоминать. События 1939-1940 годов чаще всего называли не войной, а «финской кампанией» и преподносили как изолированный эпизод. Вопреки традиции для участников Зимней войны не учредили специальной памятной медали.
Боевые действия между Финляндией и СССР возобновились в 1941 году, когда финны выступили на стороне Германии. В Финляндии эту войну считают продолжением первого конфликта, и с этим согласны многие историки в России.
В ходе «войны-продолжения» финские войска заняли Карелию, участвовали в блокаде Ленинграда, однако активных боевых действий на этом участке Восточного фронта не было.
В сентябре 1944 года Финляндия заключила перемирие с Советским Союзом, а затем даже вступила в войну против Германии — этот конфликт в Финляндии называют Лапландской войной.
