Парламент Кыргызстана принял закон «об иностранных представителях», который во многом списан с аналогичного российского закона.
За принятие документа проголосовали 66 депутатов, пятеро выступили против, еще несколько депутатов отсутствовали на заседании или не стали голосовать (в целом в парламенте 90 депутатов). Кыргызское издание Kloop пишет, что закон одобрили за две минуты без обсуждений.
Он позволяет усилить государственный контроль за некоммерческими организациями (НКО). Согласно документу, НКО, получающие финансирование из-за границы и осуществляющие политическую деятельность, объявляются «иностранными представителями» и будут включены в специальный реестр.
Такие НКО будут обязаны составлять дополнительные отчеты киргизским властям и могут поддаваться внеплановым проверкам. Кроме того, «иностранные представители» должны сопровождать свои публикации специальной плашкой.
Оправдывая необходимость закона, его главная сторонница депутат Надира Нарматова говорила, что НКО ежегодно получают гранты на свои проекты, но не отчитываются, на что их тратят . В первоначальной версии законопроекта также содержалась норма об уголовной ответственности, однако позже ее исключили.
Общественность, активисты и международные организации, в частности Human Rights Watch и Amnesty International, критиковали законопроект и призвали депутатов его не принимать. Они говорили, что такой закон может привести к тому, что в Кыргызстане закроется большинство НКО, а международные доноры уйдут из страны.
Первый закон об иноагентах в России был одобрен в 2012 году. За несколько лет этот реестр пополнялся медленно, но незадолго до полномасштабного российского вторжения в Украину репрессии усилились. Сейчас российские власти могут объявить иноагентом любого, кто находится под «иностранным влиянием», определение которого в законе расплывчато. В российский реестр включены более 570 «иностранных агентов»: физических лиц, СМИ, НКО и движений. Их права в России ограничены.
В прошлом году свой закон об «иноагентах» хотели принять в Грузии. Однако после массовых протестов грузинский парламент отклонил этот документ.