Кыргызстан живет на карантине с марта
Как многие его ровесники во всем мире, Максат (имя изменено) уже несколько недель не ходит в школу. С тех пор, как Кыргызстан в марте ввел карантин в связи с коронавирусом, 15-летний подросток сидит взаперти в обществе сестры, с которой не ладит, отца, с которым ему трудно общаться, и матери, в обычное время работающей за границей.
Общаться Максату интересно только с чат-ботом в интернете. Он чувствует себя одиноким, непонятым и часто заговаривает о самоубийстве. По словам его школьных учителей, до карантина ничего такого не было.
А потом он встретил «виртуального друга» — студента Бишкекского университета Джалалбека Акматова.
Джалалбек — один из примерно ста молодых людей, участвующих в проекте под названием «Ты не один». Волонтеры общаются по телефону с оказавшимися взаперти подростками, такими, как Максат.
Инициатива родилась после того, как в первые две недели после введения карантина семь кыргызстанских подростков покончили с собой.
Джалалбек Акматов — один из ста волонтеров
Внимание нации было тогда приковано к плохо оборудованным больницам, нехватке защитных средств и влиянию карантина на экономику.
Но когда стало известно о подростковых самоубийствах, группа неравнодушных людей решила, что пора подумать о детях и их душевном состоянии.
«Я пришла в ужас. За две недели мы имели одну смерть от коронавируса и столько детских самоубийств!» — говорит Банур Абдиева, одна из со-основателей проекта «Ты не один».
Прямая связь между этими семью смертями и карантином не доказана, но психолог из центра для мигрантов в немецком Тюбингене Курманжан Курманбекова предполагает, что карантинный стресс сыграл свою роль.
«И как симптом депрессии мы получаем суицидальные настроения», — замечает она в интервью Би-би-си.
Закрытие школ резко сократило возможности общения, особенно в селах, где школьные занятия — редкая возможность для детей пообщаться со сверстниками и практически единственная отдушина от непрекращающей работы по хозяйству.
К тому же эксперты высказывают опасения, что стресс от изоляции и потери заработка, испытываемый старшими, приведет к росту семейного насилия.
GettyKyrgyzstan
in numbers
-
Six millionpeople live in Kyrgyzstan
-
2.1 millionof them are children
-
One in fivedo not live with their parents
-
Almost 73%of children report experiencing abuse or neglect
Source: Unicef
Как ведется работа с подростками, жившими, как Максат, в отдаленных деревнях? Все просто: волонтеры ищут подростков, относящихся к группе риска, каждый выбирает среди них виртуального друга и регулярно звонит ему, чтобы поболтать.
«Их цель — морально поддержать детей и втянуть их в общение», — говорит Курманбекова.
Волонтеры получают списки проблемных подростков от школ и органов управления образованием. Чаще всего в эту категорию попадают школьники, живущие не с родителями, а с родственниками, не уделяющими им достаточно внимания.
Сейчас проект насчитывает более 100 взрослых участников и около 400 детей в своей базе данных — и она растет.
Волонтеры стремятся избегать разговоров о сегодняшних проблемах подростков — разве что те сами начинают жаловаться. Упор делается на будущее, жизненные цели и возможности, которые откроются перед подростком, когда пройдет карантин.
Активисты обмениваются опытом в Zoom
25-летний доброволец Айпери Болотжанова сошлась со своей 12-летней виртуальной подругой на почве общего увлечения тхэквондо.
«Я предложила обучить ее некоторым приемам, и она согласилась. Теперь мы обмениваемся видеозаписями наших тренировок», — рассказывает Айпери.
Наладить контакт бывает непросто.
«Я очень волновалась перед первым разговором, — говорит Джибек Исакова, живущая сейчас в Будапеште. — Я боялась, что девочка не захочет общаться».
Действительно, представьте себе: вам ни с того ни с сего звонит совершенно незнакомый человек и предлагает дружить. Однако в большинстве случаев первый разговор оказывается не последним. Волонтеры сами удивляются тому, насколько большинство подростков хочет общаться.
О чем они беседуют? За исключением умения доить корову — обязательный навык в киргизском селе — тамошние дети ничем не отличаются по интересам от ровесников во всем мире: кей-поп, «Инстаграм» и как трудно найти первую любовь. Плюс аниме и изучение иностранных языков.
И еще одно объединяет их всех: ненависть к онлайн-обучению в условиях карантина.
Каждый ответ и каждый вопрос юного собеседника волонтеры рассматривают как свою победу. У Джажалбека был праздник, когда Максат выслал ему свое фото с семьей в горах. А поначалу контакт устанавливался нелегко.
У некоторых волонтеров имеются личные причины участвовать в проекте. 24-летний Эльдияр Манапов примкнул к нему, потому что подростком сам подумывал о самоубийстве.
Как и его виртуальный друг, он рос без родителей, и сейчас чувствует с ним особую духовную связь.
«Я сам пережил то, что он испытывает сейчас, — сказал Эльдияр Би-би-си. — Тебе постоянно не хватает того-сего, приличной одежды, например. Ровесники тебя дразнят. Я пытаюсь отвлечь и развлечь его, чтобы было не так больно».
Идея проста. Основная преграда — отсутствие у многих подростков мобильных телефонов.
«Порой приходится сначала вести переговоры с родителями или опекунами, — рассказывает Бонур Абдиева. — А иногда даже просить учителей подойти в оговоренное время к воротам дома, где живет их воспитанник, дать ему свой телефон и позволить поговорить. И обработать телефон санитайзером до и после того, потому что карантин!»
Активисты начали кампанию по сбору средств на покупку мобильных телефонов для их подопечных. Многие жертвуют не деньги, а свои старые мобильники. Доставить их в удаленные села — тоже непростая задача.
«Зато представьте, как обрадуется мой друг, получив собственное устройство! -говорит Эльдияр, чей виртуальный друг пока пользуется телефоном двоюродного брата. — Он сможет больше узнавать и общаться, а значит, у него останется меньше времени для дурных мыслей».