В 2022 году лауреатом Всемирной премии ЮНЕСКО/Гильермо Кано, присуждаемой за вклад в дело свободы печати стала Белорусская ассоциация журналистов (БАЖ), а получил награду в Уругвае ее глава, правозащитник и журналист Андрей Бастунец. О том, как работает сейчас БАЖ и как живет независимое журналистское сообщество Беларуси, Андрей Бастунец рассказал Анне Радомской.
АР: Впервые премия ЮНЕСКО за свободу печати присуждается не конкретному журналисту, а организации, и это – Белорусская ассоциация журналистов. Председатель международного жюри премии Альфред Лела сказал, что таким образом комитет выразил свою солидарность с журналистами по всему миру, которые распространяют правдивую информацию и защищают свободу слова. Это признание. Что вы чувствуете в такой момент как глава организации?
АБ: Когда несколько месяцев назад ко мне обратился один из наших зарубежных коллег и спросил, а готова ли Белорусская ассоциация журналистов, чтобы организацию выдвинули в качестве номинанта на эту премию ЮНЕСКО, я ответил, что мы, безусловно, были бы рады, но, откровенно говоря, не верим в то, что это может произойти. Ведь к этому моменту БАЖ уже была закрыта Верховным судом Беларуси (после 25 лет успешной работы в стране и за ее пределами), и вряд ли мы могли бы рассчитывать на поддержку собственного правительства. Но мои сомнения оказались напрасными. Мы, конечно, очень рады, и расцениваем эту награду как оценку деятельности не только нашей организации, но и всего независимого журналистского сообщества Беларуси, которое сейчас находится в крайне тяжелой ситуации.
АР: БАЖ была образована в 1995 году как неправительственная организация, объединившая работников прессы для защиты независимой журналистики в Беларуси. Расскажите, чем конкретно занимается организация?
АБ: В 1995 году 38 известных журналистов Беларуси решили (помимо провластного Белорусского союза журналистов, существующего с советских времен) создать новую организацию – Белорусскую ассоциацию журналистов. Сейчас в ней около 1300 членов в 20 филиалах в стране и за ее пределами. БАЖ выступает в защиту прав журналистов и принципов свободной и профессиональной работы медиа, ведет мониторинг нарушения прав журналистов и СМИ, оказывает правовую помощь журналистам, ведет образовательные программы, поддерживает инициативы по развитию независимых медиа.
К сожалению, Беларусь всегда находилась на самых низких местах во всех международных рейтингах свободы слова. (В ежегодном мировом рейтинге свободы СМИ, опубликованном 20 апреля 2020 года организацией «Репортеры без границ» (RSF), Беларусь опустилась в рейтинге на пять строчек и находилась на 158-м месте из 180, а более 400 журналистов в стране до конца 2020 года, по данным RSF, были задержаны или арестованы, многие впоследствии сообщали о том, что подвергались в заключении унижениям и насилию – ред.)
С 2020 года ситуация кардинально ухудшилась. Прямо сегодня 24 сотрудника белорусских медиа находятся за решеткой. Некоторые СМИ, причем, одни из крупнейших, объявлены властями Беларуси экстремистскими формированиями. А это значит, что даже те, кто присутствует на страницах этих медиа в соцсетях, могут быть тоже объявлены экстремистами. Надо понимать, что само определение экстремизма в Беларуси занимает более страницы текста. К нему сейчас могут отнести все, что хотят власти. У нас было несколько абсолютно объективных, нейтральных медиа, которых представители оппозиции даже обвиняли в «подыгрывании» официальным властям, а сейчас их назвали экстремистскими формированиями! Многих наших коллег держат в тюрьме по надуманным поводам, начиная с обвинения в организации протестных акций и заканчивая изменой государству.
АР: А с Вашей организацией как поступили власти, какова ваша личная история?
АБ: В феврале прошлого года одновременно на всей территории Беларуси начались обыски и задержания сотрудников журналистских и правозащитных организаций. Следственный комитет провел, в том числе, обыски в квартирах руководителей БАЖ и в офисе организации. Офис был закрыт, печать конфискована, счет организации заблокирован, оргтехника и документы изъяты. Через месяц после этого мы добились того, чтобы офис все же открыли, печать вернули, однако, в Следственном комитете остались все наши документы и техника, которые у нас забрали. Некоторое время мы работали. Но после произошла история с арестом оппозиционера Протасевича (23 мая самолет авиакомпании Ryanair, следовавший рейсом FR4978 по маршруту Афины-Вильнюс, совершил экстренную посадку: из аэропорта Минска поступили сообщения о том, что лайнер заминирован, а сразу после приземления представители силовых структур Беларуси задержали находившегося на борту активиста, создателя оппозиционного Telegram-канал NEXTA Романа Протасевича – ред.), и последующими санкциями против Беларуси. У нас началась новая волна обысков. Офис БАЖ опечатали снова, забрали часть имущества. В это же время (летом 2021 года) Министерство юстиции вынесло предупреждение нашей организации и затребовало документы ассоциации, предоставить которые мы просто не могли, поскольку офис был опечатан, а документы уже изъял Следственный комитет. В результате по иску Минюста Верховный Суд лишил БАЖ государственной регистрации.
Но ведь БАЖ – это не просто запись в реестре юридических лиц. Это сообщество людей, которых объединяет осознание своей миссии – доносить правдивую информацию и расширять пространство свободы слова. Поэтому мы продолжаем работать. И если раньше у нас было около 20 филиалов в Беларуси, то сейчас (когда многие из журналистов были вынуждены выехать за пределы страны, чтобы продолжать свою работу), их стало больше: в Варшаве, Вильнюсе, Тбилиси, Батуми. Много наших членов уехало в Украину (в Киев, Львов, Одессу), но сейчас, к сожалению, война вынудила их снова менять место жительства, опять перевозить семьи, имущество.
АР: Как работают сейчас те члены организации, которые остались в Беларуси и продолжают вести журналистскую деятельность?
АБ: Хорошо, что вы обратили на это внимание. Часто озвучивают такое мнение, будто журналистики в Беларуси нет, журналистов тоже нет, все закончилось. Но это не так. Я знаю, насколько болезненно воспринимают такие слова те коллеги, которые остаются в стране (а из членов БАЖ – это, приблизительно, половина). Потому что они продолжают работать. Да, условия работы резко ухудшились, но журналистика в стране отнюдь не закончилась. Кто-то работает анонимно, а кто-то продолжает работать абсолютно открыто и подвергается давлению и преследованию. Власти не стесняются употреблять слово «зачистка», когда говорят сейчас о регулировании работы в информационном поле. Называют медиа и гражданский сектор «опухолью, которую надо вырезать». Понимаете, у них последние два года происходило «вырезание опухоли».
На днях стало известно о том, что нашей коллеге, белорусской журналистке Ирине Славниковой, которую задержали, как у нас сейчас говорят c «горьким» юмором» – «по народной статье» (Ирину Славникову и ее мужа Александра Лойко задержали по прибытии из Египта в минском аэропорту 30 октября, они были приговорены судом в Минске к 15 суткам ареста по обвинению в хранении на страницах Facebook «экстремистских» материалов, а 26 ноября журналистка стала подозреваемой по статье 342 уголовного кодекса Беларуси – «Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок» – ред.), предъявили обвинение в организации деятельности экстремистского формирования, а это может грозить и семью годами лишения свободы. Вообще, я представить не мог, что такое количество моих коллег, знакомых, друзей вдруг окажутся в тюрьме. Это не просто цифры, это люди, которых ты лично знаешь, которые вдруг стали «экстремистами», «изменниками государства».
АР: Что же помогает не уйти из профессии, дает силы не разочароваться и продолжать выполнять дальше эту миссию – доносить правдивую информацию?
АБ: Мы прошли через многое. Были периоды, когда ситуация была мягче, были периоды жестче, а сейчас порой ситуация кажется невыносимой. Сложно представить тот уровень давления, который испытывают те, кто остался сейчас в Беларуси. Люди просыпаются в шесть часов утра и смотрят в окно: не приехал ли автобус с омоновцами (задержания и обыски обычно проходят рано утром), прячутся у знакомых, у них проводятся обыски, конфискуется оборудование, журналисты его обновляют, но потом у них снова его забирают. Но ведь давить можно только на то, что сопротивляется. БАЖ и сформировался когда-то как ответ на усилившиеся преследования журналистов. Возможно, это громкие слова, но многие журналисты осознают свою миссию, им важно высказывать свою точку зрения, доносить информацию – это поддерживает их и нас.
♦